Пройдя Тагазу и населенный пункт Тасарахлу (очевидно, оазис в пустыне), караван путешественника остановился и выслал вперед в Уалату проводника-туарега. Проводник этот (кстати, почти слепой) благополучно прибыл к месту назначения и, как обычно, направил навстречу каравану людей с запасом воды в бурдюках.
Через два месяца после выхода из Сиджилмасы караван достиг Уалаты — на северной границе царства Мали. Характерная деталь: в Уалате жил знакомый Ибн Баттуте арабский купец. Путешественник заблаговременно послал ему письмо с просьбой снять для него жилой дом. Письмо своевременно попало к адресату, и тот выполнил содержавшуюся в нем просьбу.
Ибн Баттута описал и систематизировал то, что уже было известно его соплеменникам — средиземноморским арабам и берберам, а также туарегам пустыни, мандинго и другим народам царства Мали.
Население Мали (включая и правящее сословие) принадлежало к негроидной расе. Из записок Ибн Баттуты видно, каких больших успехов достигло оно в развитии государственности, внутренней и международной торговли, а также духовной культуры.
Дороги в Мали были до такой степени безопасны, что из Уалаты в столицу— город Ниани — путешественник ехал уже не с караваном, а всего лишь с тремя | путниками и одним проводником.
В Ниани Ибн Баттута нашел большую арабскую колонию. Когда путешественник заболел, его лечил египетский врач. Царь Мали — Сулейман — радушно принял знаменитого гостя, и тот провел в его столице целых восемь месяцев.
Хотя у себя на родине Ибн Баттута встречал африканцев негроидной расы только как рабов, он отозвался о жителях Западного Судана с величайшей похвалой.
«Негры, — писал он, — отличаются некоторыми замечательными свойствами. Они редко бывают несправедливы и относятся к несправедливости с большим отвращением, нежели любой другой народ. Султан не проявляет никакого милосердия к любому, кто проявит ее. Ни путешественнику, ни местному жителю не приходится бояться грабителей или насильников. Во всей стране люди находятся в полной безопасности. Они не конфискуют собственности белого человека, умершего в их царстве, хотя бы он был сказочно богат. Наоборот, они передают это имущество под опеку другого белого, достойного доверия, который и распоряжается им до тех пор, пока не явится законный наследник».
В своих странствованиях по Африке Ибн Баттута неизменно пользовался помощью местных жителей, от царей до рабов. Властитель Мали взял на свой счет издержки, связанные с пребыванием арабского путешественника в его столице. Кроме того, он подарил ему сто тридцать три золотых дуката, что позволило Ибн Баттуте продолжать путешествие, не ведая нужды.
Это не значит, конечно, что последнее путешествие Ибн Баттуты, да и предыдущие не были связаны с тяготами и лишениями. На пути в Тагадду, например, он заболел из-за сильной жары. Через горы Атласа ему пришлось переваливать в сильную стужу, когда пути были завалены снегом.
Только благодаря огромной стойкости и уверенности в значении своего дела африканский землепроходец сумел довести до благополучного конца труд всей своей жизни. Нельзя не согласиться со словами Ибн Джузайи: «Ни один умный человек не станет отрицать, что шейх (Ибн Баттута. — Авт.) был величайший путешественник нашего времени».
Из всей арабской географической литературы наибольшее значение для распространения знаний об Африке в Западной Европе имел труд аль-Хасана ибн Мухаммед аль-Баззана (Лев Африканский).
Автор знаменитого «Описания Африки» родился в Гренаде в конце XV века. После падения этого последнего оплота мавританского владычества в Испании родители будущего путешественника — знатные и богатые люди — эмигрировали в Марокко. Молодой человек получил образование в Фесском университете — одном из важнейших научных центров тогдашнего мусульманского мира. Университет этот питался соками не одной только арабской культуры. Фесские ученые были почетными гостями в Западном Судане, а преподаватели университета в Санкоре (Томбукту) в свою очередь читали лекции в Фесе. Таким образом, автор «Описания Африки» имел возможность знакомиться и с достижениями высокой культуры суданцев, в дальнейшем уничтоженной завоевателями. Вполне вероятно, что еще в годы учения он получил этим путем различные сведения о внутренних районах Африки.
Фес был, кстати, не только политическим и культурным, но и торговым центром. Купцы этого города были посредниками между Южной Европой и Северной Африкой, с одной стороны, и Африкой к югу от Сахары — с другой. Общение с этими бывалыми людьми еще больше расширило географический кругозор Льва Африканского, как его впоследствии прозвали в Европе.
Любовь к путешествиям проявилась у него довольно рано. Закончив учебу, он путешествовал по странам Магриба в качестве юриста и нотариуса, иногда занимался торговлей. Порою султан Марокко давал ему дипломатические поручения.
Французский ученый Мони, изучавший маршруты Льва Африканского, перечисляет следующие его путешествия:
1. Из Феса в Константинополь и на Ближний Восток (1507–1508?).
2. Первое путешествие в Томбукту (зима 1509/10 или 1510/11 г.).
В это путешествие Лев Африканский участвовал в марокканской дипломатической миссии ко двору сонгайского аскии (царя) Мухаммеда. К этому времени главенство в Западном Судане завоевало государство Сонгаи, столица которого находилась в городе Гао на Нигере, культурным же центром всего района оставался Томбукту. Именно в Томбукту находился в то время двор аскии.
3. Второе путешествие в Томбукту, а оттуда в Египет мимо озера Чад (середина 1512 — начало 1514 г.).
Последняя экспедиция имела наибольшее значение для науки. Арабские купцы и до Льва Африканского бывали в стране хауса (нынешняя Северная Нигерия), в государствах Борну и Гаога, расположенных в районе озера Чад. Однако Лев Африканский — первый, кто составил описание этих мест. Как полагает Мони, в Сиджилмасе, где он провел шесть месяцев 1512 года, он установил контакт с купцами, участвовавшими в торговле между Марокко, Суданом и Египтом. В это время купцы осваивали новый путь, который вел из Уалаты в Египет через район озера Чад. Дорога через Триполитанию и Феццан, которой пользовались в средние века те, кто ехал из Западного Судана в Египет, пришла в запустение столетием раньше из-за арабских разбойников, действовавших на побережье; морской же путь, соединявший Магриб с Египтом, стал слишком опасен из-за нападений христианских корсаров, которые базировались на Родосе и в Сицилии.
В Томбукту путешественник прибыл, видимо, в конце января 1513 года, потратив около двадцати пяти дней на переход из Сиджилмасы в Тегазу и двадцать дней — из Тегазы в город на Нигере.
Новая дорога на Египет начиналась в Уалате, куда Льву Африканскому пришлось, видимо, отправиться из Томбукту. Там он мог присоединиться к купеческому каравану, направлявшемуся в Каир через страну хауса, незадолго до этого завоеванную царем Сонгаи.
Достигнув Гао (очевидно, по суше, а не по Нигеру), он отправился в царство Борну — возможно, через Ага-дес и Кано.
Следуя по берегу озера Чад, путешественник пересек царство Борну и соседнее — Гаога. Из столицы — Яо — караван направился в Дарфур. Оттуда сорок дней прямого пути до Асыота в Египте, но Лев Африканский сделал крюк, чтобы побывать в Донголе.
По предположениям Мони, путешественник достиг Каира в начале 1514 года и в Александрии сел на купеческое судно, направлявшееся в Марокко. В этом случае он вернулся в Фес в феврале — марте 1514 года.
4. Второе путешествие из Феса в Константинополь и оттуда в Египет и на Аравийский полуостров.
Это путешествие сыграло решающую роль в биографии Льва Африканского: возвращаясь на родину после выполнения очередного дипломатического поручения, очевидно в 1518 году, он был захвачен сицилийскими пиратами на переходе между Триполи и Тунисом.
Ученого-путешественника могла постигнуть страшная участь галерного раба. Однако пленивший его пират сообразил, что в этом качестве араб ему большой выгоды не принесет, и разрешил молодому пленнику сохранить свои записки. Затем он доставил его в Рим и как особенную диковинку преподнес в дар папе Льву X. Глава католической церкви не видел ничего предосудительного в рабстве и работорговле, но, на счастье пленного араба, продолжал традиции своего отца Лоренцо Медичи Великолепного и покровительствовал наукам и искусству. Уроженец Гренады свободно владел испанским языком, и папа быстро распознал в нем человека, способного поведать Европе о почти неизвестных тогда странах Африки. Для порядка он окрестил мусульманина, которого в честь папы нарекли Джованни Леоне. Отсюда и его прозвище: Лев Африканский (Леоне по-итальянски лев).
Новообращенному были созданы все условия для литературной обработки его записей. Он в совершенстве овладел итальянским и латинским языками и к 1526 году закончил итальянский вариант своего труда «История и описание Африки и достойных внимания предметов, в ней заключающихся». В 1550 году рукопись впервые увидела свет. К этому времени папы Льва X уже давно не было в живых, автор же книги каким-то образом сумел вернуться в Африку и опять стать мусульманином.
В эпоху великих географических открытий читающую публику нелегко было удивить описанием неведомых стран и далеких земель. Однако труд Льва Африканского очень быстро приобрел большую популярность. Уже в 1556 году книга была переведена на французский и латинский, около 1600 года — на английский, а затем на ряд других западноевропейских языков.
«Влияние Льва Африканского на европейскую науку было колоссально, — пишет академик И. Ю. Крачковский. — Начиная со второй половины XVI века почти в течение трех столетий каждый писатель и ученый, касающийся каких-нибудь вопросов, связанных с Африкой, неминуемо к нему обращается… Оценка, даваемая ими, неизменно оставалась высокой».
«Описание Африки» — труд энциклопедический. Автор отводит много места истории и экономике виденных им стран, быту и нравам населяющих их народов, но прежде всего — он географ.