Лестница знания бесконечна. В истории науки бывали эпохи, когда за неуклонным, казалось бы, подъемом следовало падение, которое представлялось непоправимым.
Но только представлялось. Так, за крушением античной цивилизации наступил чудесный взлет арабоязычной науки. Наука эта тоже выросла, как мы видели, не на пустом месте и творчески освоила наследие древних.
Успехи народов халифата в свою очередь стали достоянием Западной Европы, ускорив наступление Века великих открытий.
На протяжении многих веков ученые стран халифата проявляли гораздо больший интерес к географии, чем их коллеги на Западе. Об этом свидетельствует, например, судьба наследия Клавдия Птолемея.
Астрономический труд его получил (в переводе с арабского) широчайшее распространение на Западе с конца XII века. Что же касается его «Географии», то она стала известна средневековой Европе только в начале XV века. Между тем первые переводы этого произведения на арабский относятся еще к первой половине IX века, на армянский — даже к VII веку или более раннему. Разрыв во времени немалый!
Преобладание арабоязычных народов в области морской географии и мореплавания сохранялось до XIV века.
В период расцвета халифат охватывал (помимо самой Аравии) Иран и Туркестан, Армянское нагорье и часть Кавказа, Месопотамию, Сирию и Палестину, всю Северную Африку и почти весь Пиренейский полуостров. Во всех этих странах арабский язык постепенно стал языком науки и культуры, а в Северной Африке и Передней Азии — также и разговорным. Это само по себе способствовало накоплению и распространению географических знаний.
На протяжении нескольких столетий купцы всех стран, вошедших в состав халифата, держали в своих руках международную торговлю на море и на суше. Они исходили всю Азию, кроме северной ее части, и Восточную Европу. Именно они снабжали европейский Запад пряностями, которые в средние века спасали от порчи засоленное мясо, дорогими тканями, драгоценностями, слоновой костью.
Среди арабоязычных путешественников были не только купцы и дипломаты. Помимо обязательного «хаджа» — паломничества в Мекку — многие мусульмане странствовали просто из любознательности.
В IX–XIV веках многие арабоязычные путешественники подробно описали все виденное и слышанное в странствиях. Довольно широкое распространение получил и жанр литературной записи рассказов о путешествиях. Наконец, географы-«домоседы» обобщали и систематизировали сведения о близких и дальних землях. Эти сведения проникали в Европу и становились общим достоянием цивилизованных народов;
Арабоязычные географы широко использовали сведения, собранные и немусульманскими народами. Первое из дошедших до нас географических сочинений описательного характера, труд Ибн Хордадбеха «Книга путешествий и государств», появилось в конце IX века и восходит к восточнохристианским источникам.
Сам Ибн Хордадбех по этнической принадлежности был персом и занимал важный пост при дворе арабского халифа аль-Мутамида.
В «Книге путешествий и государств» рассказано, между прочим, о путешествии Саллама ат-Тарджумана (переводчика) в северные страны. Повод к путешествию (сон халифа), упоминание о мифической «стене. Гога и Магога» долгое время возбуждали сомнение в достоверности этого известия. В настоящее время, однако, и маршрут путешествия Саллама и, что особенно важно, факт достижения им Великой стены (правда, не «Гога и Магога», о которой говорится в Коране, а Китайской) не вызывают сомнений.
Путешественник побывал в Закавказье, Средней Азии и многих других районах нашей родины.
В истории арабской географии X век напоминает звездное небо, на котором сверкают бесчисленные светила разной яркости. Бесспорно, что среди них багдадский путешественник и географ Абу-л-Хасан ибн ал-Хусейн ибн Али аль-Масуди (умер в 945 году) был звездой первой величины. Аль-Масуди обошел всю Переднюю Азию, Кавказ и Восточную Европу, побывал в Северной и Восточной Африке, а, возможно, также в Китае и на острове Ява. В его трудах «Промывальни золота и рудники самоцветов» и «Книга предупреждения и пересмотра» рассказано не только о природе посещенных им стран, но и о населяющих эти страны народах, их обычаях и истории. О значении выступления аль-Масуди против птолемеевской концепции Индийского океана как закрытого моря уже говорилось выше.
Арабские купцы на протяжении нескольких веков были частыми гостями в бассейне Волги. Им было хорошо известно, что Каспийское море представляет собой замкнутый бассейн. Факт этот зафиксирован аль-Масуди. На Западе о нем снова (после Птолемея) узнали только от Рубрука — триста лет спустя, а в географической науке неправильные представления о Каспии продержались до XVI века. Но это, конечно, не умаляет исторической заслуги аль-Масуди, который, так сказать, разомкнул Индийский океан и замкнул Каспийское море.
В X веке, когда творил аль-Масуди, появился «Атлас ислама». Он был составлен в Иране и, видимо, представлял собой переработку картографического материала сасанидской эпохи, предшествовавшей арабскому завоеванию. К этим картам, изображавшим различные области Ирана и сопредельных областей Передней и Средней Азии, а возможно, и Индии, была добавлена карта мира, а также известных авторам морей.
К «Атласу ислама» вплотную примыкают сочинения географов классической школы — Абу Зейд аль-Балхи, родом, как показывает уже его имя, из Балха, Абу Исхак аль Фариси аль-Истахри, уроженца Центрального Ирана, и Абу-л-Касима ибн Хаукала ан-Нисиби, происходившего из города Нисибин в Северной Месопотамии. Географический труд первого из них по некоторым признакам считают даже объяснительным текстом к собранию карт.
Ибн Хаукал долго жил в Кордове. Полагают, что он был агентом восточноарабских властителей. Сочинение его получило широкое распространение. На Востоке его перевели на персидский язык, на западе арабского мира — в Андалузии — оно даже триста лет спустя вызвало отповедь местного географа и. историка, недовольного пренебрежительным отношением Ибн Хаукала к военным доблестям андалузцев и порядкам в их государстве.
При таком устойчивом интересе к труду Ибн Хаукала в арабской Испании он вряд ли мог остаться неизвестным ее христианским соседям.
Во всяком случае, жители средневековой Западной Европы ознакомились с некоторыми частями своеобразной энциклопедии, известной под наименованием «Послания чистых братьев». Авторы «Посланий» входили в группу «Чистые братья и верные друзья», возникшую в Басре во второй половине IX века. Они многое восприняли от Птолемея и индийских философов, но и сами сделали ряд важных открытий, например установили, что суша может сделаться морем, а море — сушей. Написанные простым языком, «Послания» сохраняли популярность на протяжении нескольких веков.
Уже в X веке арабоязычные народы много сделали тля исследования значительной части Европы. В наше время может показаться странным, что кому-то понадобилось исследовать наш материк. Однако, как справедливо отмечает Р. Хенниг, Балтийское море, все южное побережье которого, за исключением Дании, было заселено славянами, оставалось в раннем средневековье почти совсем неизвестным жителям христианских стран.
Купцы из арабских стран систематически бывали в этом районе. Один из них — Ибрахим ибн Якуб, еврей из мавританской Испании, — оставил записки о своем путешествии, часть которых сохранилась в сочинениях арабских географов XI–XIII веков. Этот путешественник был знатоком христианской Испании, а также Франции, Голландии и Германии. В 965 году он был принят в Магдебурге императором Оттоном I, с которым обсуждал различные вопросы географии. Возможность такого свидания объясняют тем, что Ибрахим, вероятно, был использован в качестве толмача двумя арабскими посольствами, прибывшими в этот период ко двору Оттона.
Свободно владея многими языками, Ибрахим широко применял расспросный метод и использовал в своем труде как собственные наблюдения, так и географические познания славянских и других народов Европы. Из славянских государств Центральной и Юго-Восточной Европы он хорошо изучил Польшу, Чехию, Болгарию и княжество ободритов. Неоднократно упоминает он и о Руси — с купцами из Руси он встречался в Праге.
Записки Ибрахима содержат довольно точное описание климата побережья Балтийского (Варяжского) моря. Он интересовался, впрочем, не только физической, но и политической и экономической географией. «Город Прага построен из камня и извести; это крупнейший торговый центр в тех странах», — сообщает путешественник. О Польше он пишет, что она богата зерном, мясом, медом и рыбой.
Арабоязычные купцы и дипломаты уже в X веке систематически бывали в нашей стране, притом не только в азиатской, но и в европейской ее части. Об одном таком путешествии рассказал Ахмед ибн Фадлан — секретарь посольства багдадского халифа ко двору царя волжских булгар в 921–922 годах. Долгое время этому выдающемуся труду не везло: он был известен в далеко не полном виде. Лишь через тысячу лет после путешествия Ибн Фадлана в Мешхеде (Иран) был обнаружен более или менее полный текст его книги.
Дипломатическая миссия багдадского халифа была ответной: в 921 году к его двору прибыл посол царя далеких северных народов — Абдаллах сын Башту с важным поручением от своего повелителя — царя волжских булгар Алмуша сына Шилки. Царь Алмуш намеревался обратить своих подданных в мусульманскую веру и просил прислать из Багдада сведущих людей, способных преподать ему законы ислама, а также построить крепость для обороны от врагов.
Путь Абдаллаха сына Башту, а в дальнейшем и Ахмеда ибн Фадлана был кружным: он проходил не по Волге и Каспию, а через Среднюю Азию. Объяснялось это многими обстоятельствами, в первую очередь тем, что владения царя Алмуша находились в среднем течении Волги; нижнее же течение великой реки принадлежало хазарскому каганату, с которым волжские булгары враждовали.
Ответное посольство халифа аль-Муктадира было разноплеменным: из его многочисленного состава один только Ахмед ибн Фадлан мог считать себя настоящим арабом. В литературе, впрочем, высказывались мнения о его греческом происхождении.