Сразу же после этого звонка Дима позвонил одной своей знакомой, не дозвонился и успокоился окончательно.
Было хорошо. Даже очень хорошо. Периодически вспыхивала мысль: «Ой, а дела-то стоят, надо бы…» Но тут же находились аргументы типа: «Погоди, погоди…» или «Ну лето же!».
Единственное, что раздражало, – это жара. И даже не тем, что было жарко, ну, в смысле душно, пот и прочее, а раздражала жара тем, что она стояла… Вот прошлым летом Дима со всей своей семьёй провёл на Балтийском побережье. Приятели ему говорили, мол, куда вы, там дожди беспрерывные, море холодное, красивое, но холодное. А с погодой повезло! И так приятно было загорать на пляже или сидеть под зонтиками в кафе и пить пиво, вечером смотреть новости и узнавать, что дома затяжные дожди, на югах грозы, а в Греции выпал град.
Как было бы хорошо и правильно, если бы лето было сырое и мрачное. Тогда бы по телевизору не говорили о том, что в пригородных водоёмах вода теплее, чем в Чёрном море, а на ближайшем водохранилище открылись пляжи, не уступающие лучшим аналогам. Периодически поступали предложения извне… Предложения поехать к кому-нибудь на дачу или с кем-нибудь на рыбалку. Дима придумывал разные отговорки и никуда не ехал. Спокойствие, которое неожиданно на него упало, было глубже, ценнее и важнее любых летних благ. Но если бы шли холодные, серые дожди, было бы ещё спокойнее. Кристально спокойно было бы!
Как же с этой погодой всегда обидно! Сколько Дима помнил свои взаимоотношения с погодой, всегда было обидно. Последние дни мая, когда особенно трудно было доучиваться и сдавать экзамены, стояла шикарная погода. Всегда было свежо, тепло, но не жарко… и всего хотелось. Но только начинались каникулы – дождь, ветер, простуда. Приезжали к морю – сразу штормовое предупреждение, дождь, ветер. И так всегда.
Он помнил, как однажды провёл пол-лета в деревне у тётки и ни разу не сходил на рыбалку, хотя привёз с собой отличную удочку. Озеро было рядом, но тётин муж сказал, что пойдёт рыбачить, если не будет ветра. А если будет ветер, то нет смысла идти. Дядя Вова сказал: «Смотри, видишь вон то дерево, если утром оно будет стоять и не будет качаться, значит, ветра нет. Хватай удочку, буди меня, и вся рыба наша. А если будет мотаться, даже не смей ко мне подходить, я буду спать, ни на какую рыбалку не пойдём». Дима пол-лета просмотрел на это дерево. Он каждый день доставал свою удочку, просто посмотреть на неё, а потом убирал её в сарай. Почти каждый день копал червей и посматривал на дерево. Вечером дерево почти всегда стояло не шелохнувшись. Ночью Дима вставал пописать, выходил на крыльцо и смотрел, как в лунном свете неподвижно темнеет вершина дерева на фоне летних звёзд. Сердце замирало от радости, он возвращался в постель и засыпал, глубоко вдохнув и шумно выдохнув… А утром он просыпался раньше всех, бежал на крыльцо… там, где начинал розоветь восход, уже собирались тучи, а дерево качало вершиной и дергалось каждым листиком. Дима ещё какое-то время ждал, глядя на дерево, потом сердце переставало биться, Дима замерзал, начинал накрапывать дождик. Дима шёл к своей кровати и тихо плакал. После этого он просыпался поздно и то скучая, а то веселясь проживал день. Но до сих пор, если Дима выходил куда-нибудь рано утром и там были деревья, он почти всегда смотрел на верхушку самого высокого из них, смотрел так… просто смотрел, как тогда.
Жара, то есть хорошее лето, – единственное, что даже не нарушало, а скорее замутняло спокойствие, которое случилось с Димой. В первых числах августа он таки согласился в один из вечеров повстречаться с одной своей знакомой. Они встретились около девяти вечера. Стояла ужасная духота. У знакомой из-за духоты разболелась голова, они пошли к фонтану, там была куча народу. Город гулял, как безумный. Все набережные и кафе на набережных и все околофонтанные пространства были переполнены. Возле фонтана Дима и его знакомая повстречались со знакомыми Димы и его жены. Дима представил свою знакомую, как коллегу из другого города, которая приехала по делам. Та сделала большие глаза. В общем…
А потом на город обрушился ливень и ударила гроза. Ливень был такой, что через полминуты было поздно метаться. Все были мокрые. А гроза получилась мощная. Такая пушечно-оперная гроза. Короче, Дима убедился, что спокойствие испытывать не стоит, а изменять ему просто нельзя. На следующий день он не вышел из дома, погода стояла чудесная весь день.
Спокойствие! Оно было таким, что Дима не пил даже пива. Не хотелось. Было спокойно. Мысли приходили в голову забавные и какие-то посторонние. Эти мысли приходили, медленно обдумывались и уходили. После ливня Дима неторопливо и сладко думал: «Если бы я был синоптиком, я выдавал бы всегда один и тот же прогноз погоды – местами осадки. Самая удобная и универсальная формулировка. Попал под дождь или снег – ага, значит, оказался как раз в том месте. Не попал ни под дождь, ни под снег – значит, не то место. И всё. И очень просто».
Сын периодически звонил из своего лагеря и был, кажется, доволен. Димины родители не вылезали с дачи. От жены и дочери Дима слышал, когда дозванивался до них, только успокоительные слова. Спокойствие. Спокойствие.
В начале августа на несколько дней зарядили дожди. Дима обрадовался и провёл эти дни в максимально возможном спокойствии. Дожди были сильные, тёплые… Потом они прекратились, и пошли грибы. Об этом постоянно говорили по телефону родители, и даже по местному телевидению сообщали о небывалом количестве грибов, не рекомендовали брать незнакомые грибы и покупать консервированные грибы неизвестного производства.
Дима давненько не был в лесу. Грибы он собирать любил. Он любил идти по лесу, бережно делая каждый шаг, и вдруг среди травы, листиков и кружевных теней обнаруживать гриб. Вот ещё миг назад гриб сливался со всем тем, что шелестело и потрескивало под ногами, и вдруг хоп… гриб! Потом медленно опускаешься рядом с ним на колени и внимательно осматриваешься вокруг…
Дима любил это. Но в этот раз спокойствие победило. Верх взяли аргументы, такие как: «А куда девать эти грибы?», «Знаю я это море грибов!» и «Да сейчас в лесу народу больше, чем на базаре в базарный день».
Дима остался дома и прочёл пару детективов и какой-то женский роман, который нашёл в прикроватной тумбочке жены.
Дима почувствовал, правда, что слегка поправился за эти дни… но несущественно. Так, самую малость.
И вот август уже подходил к концу, скоро должны были вернуться жена и дети. Погода стояла по-прежнему хорошая, хотя ни в чём нельзя было быть уверенным. В любой момент лето могло переломиться в осень. Нужно было ловить каждый погожий денёк уходящего лета. А Дима не ловил. Он втянулся в спокойствие. Он ни разу за всё лето не постригся.
Гоша позвонил как раз за день до возвращения Диминой жены и дочери с югов.
– Алё, привет, – удивлённо сказал Го ша, когда Дима взял трубку. – Ты уже вернулся? Я так, наудачу позвонил, а ты уже здесь. Как отдохнул?
– Да какой там отдохнул, – сказал Дима со вздохом. – Всё лето в городе просидел. Так что отдохнём как-нибудь в следующий раз. А ты как?
– Так ты здесь был?! – Гоша явно и искренне удивился. – А мы были уверены, что ты уехал. От тебя ни слуху ни духу. Я сам уже давненько вернулся.
– А где был?
– Где был?! Да тебя всё лето проклинал. Не икалось тебе? Тебя послушались, поехали в Прибалтику. Так там дожди залили всё. Просто ни одного нормального погожего дня не было. Мы сбежали оттуда. А ты в прошлом году так расхваливал…
– Гоша, Гоша! Я-то тебе чем виноват, что тебе сказать? Ну не повезло тебе…
– Зато тебе всегда везёт, – перебил его Гоша. – Тут, говорят, погода стояла отличная всё время. Чем занимался-то?
– Да-а-а-а. Дел было много. Обычная ерунда. А своих отправил к морю. Детей надо из города вывозить. Так ты давно вернулся?
– Дней десять уже. Со скуки чуть с ума не сошёл. Никого же нету. Все разъехались. Жаль, что я не знал, что ты здесь. А пару дней все разом вернулись, так что вчера играли в футбол. А я смотрю – тебя нету. Ну, думаю, ты ещё не вернулся.
– Вчера играли? Без меня? Что ж не позвонили-то?
– Да никто ж не знал, что ты здесь…
– Знали, не знали, трудно было просто позвонить? Без меня играли – и никто не позвонил! Нормально вообще?!
– Мы думали… – опешил Гоша.
– Как раз-таки вы не думали, – перебил его Дима. – Попросту забыли, скажи, и всё. Трудно было номер набрать?
Дима сердился, ему было обидно. Эти футбольные матчи на школьном стадионе были важным ритуалом. И не суть, что именно Дима когда-то собирал команды, долго прививал всем привычку к этим еженедельным матчам, к бане после футбола, весёлым разговорам. Это не главное. Просто играли без него, и никто не позвонил. Никто! Ни один человек. То есть они смогли сыграть без него, и ничего не случилось. Вот только Гоша случайно позвонил на следующий день после игры.
Через пару часов после Гошиного звонка позвонила одна старая знакомая. Она поинтересовалась, может ли Дима говорить, намекая на то, есть ли Димина жена рядом или нет.
– Да говори, говори, всё в порядке, – сказал Дима. Она рассказала, как здорово слетала на какой-то остров, полностью там отдохнула и привезла Диме оттуда подарок.
– И кстати, Димочка, на мой загар стоит взглянуть, – сказала она, и Дима понял, что его знакомая находится в самом славном и игривом подпитии.
– А с кем летала? – спросил Дима.
– Ну-у-у, ясное дело, не одна, – был ответ.
Знакомая была действительно старая, ну не в смысле возраста. Он давно её не видел и сильно удивился её звонку. Но вот это «ясное дело, не одна» как-то царапнуло Диму. Эти слова задели не ревность и даже не досаду на то, что он, Дима, никогда не был на том острове. Нет! Эти слова царапнули спокойствие.
Потом в течение вечера была пара звонков по делам. Не страшных звонков, и даже не серьёзных, но Диме нечего было сказать. Весь тот день Дима не включал телевизор, ему это удалось сделать только совсем поздно, когда он включил выпуск итоговых вечерних новостей. Новости были неприятные, причём не зарубежные новости, а наши. За пятнадцать минут выпуска новостей он так насмотрелся на напряжённые лица каких-то чиновников и парламентариев, что стало ясно, они все врут и ничего хорошего не происходит. Про спорт сказали мало, прогноз погоды Дима пропустил, потому что позвонила жена и напомнила номер рейса и время прилёта.