В феврале 1182 года Генрих, приготовившись праздновать свой 49-й день рождения, созвал большой совет в Бишоп Уолтем, в Гемпшире, где объявил, что готов обнародовать свою последнюю волю. В завещании он намеренно не затрагивал политических вопросов. Король сделал крупные пожертвования орденам тамплиеров и госпитальеров. Он оставил 5000 серебряных марок монастырям Англии и 1000 серебряных марок таковым в Анжу. Двести золотых марок отписал в качестве приданого бедным девственницам Нормандии и Анжу. Генрих приказал своим четверым сыновьям – Генриху, Джеффри, Ричарду и Иоанну – проследить, чтобы «его воля была твердо и непоколебимо исполнена; а кто воспротивится или оспорит ее, навлечет на себя негодование и гнев Господень и мой и будет проклят Богом».
Объявив свою волю, Генрих не перестал разъезжать по своим владениям, в основном уделяя время Англии и Нормандии. Но в каком-то смысле он завершил свою миссию. Юридические реформы 1170-х стали последней активной фазой его энергичного правления. Он не знал покоя больше трех десятилетий. Пришло время подумать, что он оставит после себя. С 1182 года Генриха в основном занимали мысли, как наилучшим образом передать свои обширные земельные владения новому поколению правителей-Плантагенетов. И тем не менее именно об этот камень преткновения в конце концов разобьются все жизненные достижения старого короля.
Мир в огне
В 1183 году Генриху должно было исполниться 50, и, несмотря на всю свою предприимчивость и природную энергичность, он чувствовал, что постарел. Жизнь в постоянном движении брала свое. Ноги, навсегда искривленные жизнью в седле, теперь постоянно болели. В 1174 году лошадь лягнула его в бедро, и он получил серьезную травму – вероятно перелом бедренной кости, который так никогда толком и не сросся. Здоровье его ухудшилось, и он уже не был так быстр, как раньше. Скорее всего, он постоянно хромал. Генрих по-прежнему непрестанно переезжал с места на место, но теперь его путешествия прерывались периодическими приступами нездоровья. Хотя Рим принудил Генриха принять крест и обязательство возглавить новый поход на Восток, становилось ясно, что этому не бывать.
Жизнь продолжалась. Король Людовик VII умер 18 сентября 1180 года в возрасте 60 лет, после долгой болезни, которая сопровождалась серией ударов и параличом. Его 15-летний сын был коронован как соправитель за год до смерти Людовика; теперь же он полностью вступил в права наследства и именовался королем Филиппом II. Генриху приходилось вести переговоры и вершить политику, прислушиваясь к мальчику-подростку, а не к мужчине на десять лет старше его самого. Филипп был младше троих сыновей Генриха и только на считаные месяцы старше самого младшего, Иоанна. Генрих в их окружении выглядел фигурой из другого времени. Казалось, вся Франция вскоре будет принадлежать этим мальчикам.
Новым «спарринг-партнером» Филиппа II должен был стать Генрих Молодой Король. Казалось, он не в силах дождаться этого момента. Он тоже был коронован как младший король и время от времени именовал себя в хартиях «королем Англии, герцогом Нормандии и графом Аквитании, сыном короля Генриха», к имени которого прибавлял слово «достопамятного». Молодой Король был одержим перспективой наследовать отцу, и окончательное восшествие Филиппа на трон Капетингов только обострило его жажду.
Тем не менее реального опыта управления Молодой Король почти не имел. В феврале 1183 года ему исполнилось 28 лет, но, несмотря на все присвоенные ему титулы и женитьбу на принцессе из рода Капетингов, его фактически не допускали к власти. В результате он не приобрел ни политической мудрости, ни навыков полководца. Современники, как и раньше, считали его тщеславным, недалеким и незрелым, обожающим роскошь, но без всякого представления о реальных обязанностях короля. Не имея возможности изучать искусство управления, Молодой Король посвящал массу времени и энергии участию в рыцарских турнирах. Вместе с Филиппом, графом Фландрии, и Болдуином, графом Геннегау, он стал постоянным участником аристократических спортивных состязаний. Его тренером на турнирах был Уильям Маршал, человек, который до 1170 года был его наставником и числился среди самых блестящих и благородных рыцарей Европы. Молодой Король тратил космические суммы, создавая себе имидж героя-рыцаря, чья слава гремит по всей Европе. Когда Филипп II в 1179 году короновался в Реймсе, Плантагенетов на церемонии представлял Молодой Король: он нес корону Капетингов, возглавляя торжественную процессию, а на праздничный турнир выставил 500 рыцарей.
Но при всем внешнем блеске роль Молодого Короля на коронации Филиппа только подчеркнула, как мало реальной власти отдано в его руки. Раздосадованный, он начал бряцать оружием на территориях Плантагенетов, поставив Генриха в неловкое и опасное положение.
В конце лета 1182 года Молодой Король снова потребовал, чтобы отец, как писал хронист Роджер Ховеденский, дал ему «какую-нибудь землю, где он мог бы жить со своей женой и с которой мог кормить рыцарей, служивших ему». Если точнее, он хотел получить в свое распоряжение герцогство Нормандское. Генрих ему отказал. Как и в 1173 году, Молодой Король обиделся, разозлился и удалился ко французскому двору, чтобы демонстративно объединить силы со своим шурином Филиппом II. И только неустанными посулами увеличить его содержание Генриху II удалось заманить Молодого Короля на семейный совет, состоявшийся сразу после Рождества. Генрих председательствовал на встрече в Ле-Мане, где присутствовал Молодой Король, два его брата – Ричард и Джеффри, и герцог Саксонский, которого вместе с женой, старшей дочерью Генриха Матильдой, недавно изгнали из их герцогства.
Генрих хотел убедиться, что все трое его старших сыновей по-прежнему придерживаются разработанных им планов по разделу державы Плантагенетов. Он хотел задобрить старшего знаками статусного превосходства и при этом не слишком раззадорить младших. Генрих попытался выйти из ситуации, потребовав, чтобы все сыновья по очереди торжественно поклялись отцу в верности, а Ричард и Джеффри принесли оммаж Молодому Королю за герцогства Аквитанию и Бретань соответственно.
Ричард отказался. Как герцог Аквитании, он должен был приносить ленную присягу королю Франции, а не королю Англии, и не собирался менять статус-кво. Он провел почти все десятилетие со времен Великой войны утверждая свое господство в Аквитании и оттачивая военные таланты в бесконечных попытках усмирить мятежных вассалов в герцогстве матери. В последнее время действия старшего брата значительно усложнили эту задачу. Молодой Король делал авансы баронам Аквитании, внушая им мысль, что уж он-то будет править лучше Ричарда, создавая напряженность и возбуждая мятежные настроения, которые его брат с трудом мог обуздать. Никакой братской любви между блистательным солдатом Ричардом и этим тщеславным позером, его старшим братом, не осталось. В Ле-Мане их вражда вылилась в бурную ссору: Ричард в гневе покинул семейный совет и вернулся в Аквитанию укреплять свои замки. Молодой Король отправил жену под защиту стен Парижа и объединился с Джеффри, которому Геральд Камбрийский дал такую образную характеристику: «…многоречивый, мягкий, как масло… способный разрушить два королевства одним языком; неутомимо предприимчивый, коварный во всем, обманщик и пройдоха», – и приготовился атаковать. У Генриха II не было другого выбора, кроме как поддержать Ричарда. 5 марта 1183 года старый король встретил свой 50-й день рождения, пытаясь навести порядок в деле, грозившем вылиться в разрушительную свару в младшем поколении семьи Плантагенетов.
Последовавшую недолгую войну Молодой Король вел отвратительно. Он не соблюдал договоренности с отцом, поощрял нападения своих слуг на дипломатических представителей, грабил города, церкви и святые места по всей Аквитании, чтобы заплатить своим наемникам, и пытался – не добившись, впрочем, большого успеха – поднять лордов Аквитании на общий бунт против Ричарда. Генрих II и Ричард наняли солдат и метались от города к городу, изо всех сил пытаясь взять ситуацию под контроль.
В конце концов не стратегия, а судьба положила конец военным действиям. В начале июня, вскоре после кощунственного нападения на церковь в Керси, Молодой Король подхватил дизентерию. 11 июня, после короткой и тяжелой болезни, он умер в южном городе Мартель. Перед смертью Молодой Король попросил своего бывшего наставника и товарища по турнирам Уильяма Маршала отнести в Иерусалим крест крестоносца, который он недавно принял. В конце месяца его похоронили в Руане, в столице герцогства Нормандского, о котором он так давно мечтал. Мир был избавлен от легкомысленного и взбалмошного юноши. Молодому Королю так и не дали стать взрослым, но он, судя по всему, и сам не очень-то к этому стремился. Как бы там ни было, смерть Генриха-младшего смешала все тщательно выстроенные наследственные планы его отца.
Оправившись от горя, Генрих начал планировать новое будущее для державы Плантагенетов. Осенью 1183 года он сказал Ричарду, что тот должен отдать Аквитанию младшему брату Иоанну, то есть занять место Молодого Короля в качестве наследника Англии, Нормандии и Анжу и позволить Иоанну вступить во владение Аквитанией.
Ричард снова решительно отказался. Аквитания принадлежала ему, он не отдал ее старшему брату и не собирался отдавать младшему. В конце 1184 года Генрих понял, что не сможет его переубедить. Он позволил Ричарду вернуться в Аквитанию и приготовился отослать Иоанна в Ирландию, чтобы закрепить за ним номинально принадлежащий ему титул короля. Между делом он подумывал, не продвинуть ли на место Молодого Короля среднего сына Джеффри, навсегда присоединив Бретань (герцогство, принадлежавшее Джеффри после женитьбы на Констанции) к владениям Плантагенетов, а Ричарда предоставить самому себе в его обожаемой Аквитании. Но и на это Ричард не согласился. Он собрал армию и вторгся в земли Джеффри.
В досаде Генрих потерял самообладание. Он привез из Англии единственного человека, имевшего на Аквитанию значительно больше прав, чем Ричард. Королева Алиенора, многолетняя смиренная узница, приняла сторону Генриха, и старый король потребовал, чтобы Ричард вернул герцогство матери. На деле это, конечно, означало отдать Аквитанию Генриху: хотя Алиенору и освободили, она по-прежнему была скорее пленницей Генриха, чем его женой, и уж тем более давно не являлась независимым правителем. Но Ричард, наконец, позволил себя убедить. Он сдался и передал формальный контроль над Аквитанией отцу. Следующие два года Генрих избегал делать какие-нибудь определенные заявления относительно будущего державы Плантагенетов.