Эдуард был в ярости. Он наложил жесткие финансовые санкции на тех, кто не захотел помочь ему оплатить компанию в Гаскони, и заказал строительство новых боевых галер для укрепления береговой обороны. Тем не менее паника ширилась. Правительство буксовало, и возникли слухи, будто французы уже готовят полномасштабное вторжение в Англию. Выяснилось, что придворный рыцарь Томас Турбервиль шпионил в пользу врага. Патрули прочесывали южное побережье от Кента до Корнуолла, а мужчины и женщины в тревоге устремляли взор на горизонт, высматривая флаги и паруса французского флота, явившегося разрушить королевство.
В отчаянии Эдуард прибег к тактике, которая всегда хорошо ему служила: к уступкам и консультациям. В конце ноября он созвал в парламент большую ассамблею баронов и епископов, рыцарей и представителей графств, городов и деревень. Это было крупнейшее политическое собрание, созванное Эдуардом со времен первого вторжения в Уэльс. Король прибыл в примирительном настроении, пообещав, что никто не будет разорен, примкнув к его кампании. Приказы, отправленные тем, кому следовало явиться в парламент, который позже назовут «Образцовым», взывали к долгу спасать отечество: «Король Франции, не удовлетворенный предательским вторжением в Гасконь, приготовил могучий флот и армию, чтобы вторгнуться в Англию и стереть английскую речь с лица земли».
Страну поставили перед необходимостью встать на защиту королевства от коварных французов. Но ко времени, когда Англия ответила на требование короля и съехалась на парламент, гасконское дело снова померкло перед кризисом поближе к дому. Как только Эдуард вернул себе власть над Уэльсом, его король-марионетка Иоанн Бэллиол лишился власти в Шотландии. Войну с Францией снова пришлось отложить, а Эдуард был вынужден переключить свое внимание на очередную проблему.
У войны с Шотландией было несколько причин. Но основной стала гордыня, задетая честь короля. Эдуард в своем желании вмешиваться в дела северного королевства вышел далеко за рамки простого отстаивания своих законных прав. Когда летом 1294 года был объявлен призыв в армию для освобождения Гаскони, он потребовал от Иоанна Бэллиола и еще 18 шотландских магнатов нести военную феодальную повинность в войне с французами. Война с Уэльсом помешала выполнению требования, которое еще раз проиллюстрировало, что Эдуард был твердо намерен в полной мере пользоваться своими королевскими правами в Шотландии, а не просто теоретически признавать их наличие.
По мере того как Эдуард становился все воинственнее, положение Иоанна Бэллиола в Шотландии ослабевало. Шотландские магнаты сошлись во мнении, что человек, который не в силах противостоять соседу, просто не может быть королем. В 1295 году они лишили Бэллиола власти и восстановили совет двенадцати, управлявший страной от его имени.
Эдуард серьезно просчитался и не учел, что, унижая шотландского короля, которого сам же и посадил на трон, он подрывает институт шотландской монархии. Вероятно, он действительно не видел сходства между своим обращением с Бэллиолом и требованиями французской короны в отношении Гаскони. Неспособность Эдуарда сопереживать трудностям своих оппонентов стала причиной большинства мятежей, восстаний и кризисов его царствования. В 1295 году он умудрился объединить двух врагов, которые останутся союзниками на следующие 365 лет. В феврале 1296 года шотландское правительство ратифицировало договор о дружбе с Францией. Так родился Старый союз.
Завоевание Шотландии
Армия Эдуарда выдвинулась на север, в направлении Шотландии, в феврале 1296 года, с намерением надолго преподать болезненный урок мятежному вассальному королевству за демонстративное неповиновение власти английского короля и дерзкий союз с французами. С прибытием короля в центре внимания оказалась нечеткая государственная принадлежность пограничных территорий. Граница между Шотландией и Англией была политической, не культурной, – в зоне изменчивого верноподданства не существовало четкой постоянной линии, разделяющей два королевства. Граница была нечеткой, а вот кровавые последствия войны – до предела реальными.
Пока армия Эдуарда маршировала к границе, шотландцы начали военные действия, отправив в Камберленд партизанские отряды, которые терроризировали население и уничтожали деревни вокруг Карлайла. Англичане же не торопились вступать в бой, решив подождать окончания пасхальных торжеств. Их первой жертвой стал Берик-на-Туиде, пограничный городок на северо-востоке Англии, вечное яблоко раздора меж двух королевств: превосходная база, откуда можно было предпринимать вылазки как на север, так и на юг, в зависимости от того, кто удерживал город. Битва при Берике, как и короткая, решительная и беспощадная кампания, ею начатая, была варварским, кровопролитным сражением, которое оставило по себе долгую память и в английских, и в шотландских песнях и хрониках.
Война началась в пятницу, 30 марта 1296 года, через месяц после того, как Эдуард подошел к шотландской границе, и началась она не очень благоприятно. Высокий, светловолосый король Эдуард, приближавшийся к своему 60-му дню рождения, в полевых условиях посвящал молодых воинов в рыцари перед битвой, когда серое небо над морем внезапно затянулось густым дымом. Горели три английских корабля, вступившие в бой раньше: один из них сел на мель недалеко от города; ликующие шотландцы напали на судно и подожгли его.
С этого момента градус насилия только нарастал. Армия Эдуарда, возглавляемая Робертом, лордом Клиффордом, под звуки труб продвигалась вперед, и улицы портового города тонули в крови. Англичане убивали мужчин Берика тысячами, а после шотландцы обвинили их в том, что они убивали даже женщин и детей, в том числе одну беременную женщину, которую, как говорили, изрубили в куски. Наблюдая, как англичане готовят атаку на город, шотландцы дразнили и высмеивали их, но, когда битва началась, им стало не до смеха. Защитников города рвали в клочья, а трупов было слишком много, чтобы хоронить. Тела сбрасывали в колодцы и топили в море: город погряз в гнусной, чудовищной резне. Хронист Уолтер из Хеминбурга подсчитал, что, прежде чем духовенству удалось вымолить городу пощаду, погибло около 11 600 человек.
Горе шотландцев стало большим успехом англичан. После боя английские землекопы, рывшие глубокий защитный ров вокруг поверженного города, пребывали в отличном настроении. Ширина рва равнялась 80, а глубина – 40 футам, причем первую тачку земли вывез лично король. Ров символизировал английскую мощь и победу над шотландцами, и рабочие, вгрызаясь в землю, развлекали себя веселой песенкой. Хронист Питер Лангтофт записал часть куплета:
Шотландцы с позором
Попрятались по норам,
Разбиты – и ничто их не спасет:
Сейчас они, смотрите –
Барахтаются в Твиде,
Который в сине море их несет!
Вот так Эдуард завоевал Шотландию. В его армии было около 30 000 воинов, и он вел ее по северному королевству, убивая всех, кто осмеливался сопротивляться.
Противники обменивались изощренными оскорблениями. Шотландцы называли англичан хвостатыми собаками, потому что в Средние века никто не сомневался, что у англичан есть хвосты. Но было у них и кое-что более реальное: отлаженная военная машина, которой шотландцы никак не могли противостоять. После разгрома Берика Эдуард получил письмо от Иоанна Бэллиола, который в резких выражениях отзывал свой оммаж. Из других пограничных областей стекались сообщения о поджогах и убийствах на полях Нортумбрии. Шотландская диверсионная группа – наверное, чтобы отплатить англичанам за их зверства – заживо сожгла в церкви 200 мальчиков-школьников.
Место следующей битвы определилось, когда три видных шотландских графа захватили замок Данбар – древнюю каменную крепость, с римских времен возвышавшуюся на скалистом мысу восточного побережья. Эдуард отправил на север графа Суррея, приказав осадить замок. Бэллиол послал против Суррея войско, но шотландцы понесли очередное унизительное поражение. Три графа, засевшие в замке, были взяты в плен вместе со множеством других баронов, баннеретов[8] и рыцарей. Питер Лангтофт писал, что «графов отправили в лондонский Тауэр… Остальных повезли в другие крепости, усадив на коней по двое, а некоторых, закованных в цепи, везли в повозках». Удручающий способ транспортировки для пленников и важный символ сокрушительного разгрома шотландцев.
После Данбара шотландское сопротивление растаяло. Короткая и хорошо организованная английская кампания уложилась в 21 неделю. Эдуард торжественно разъезжал по королевству, забравшись далеко на север – до Элгина и Банфа. Непрочную оборону шотландцев можно в значительной мере отнести на счет слабости Иоанна Бэллиола, чей авторитет был подорван стараниями Эдуарда, а власть ограничена Советом хранителей. 2 и 10 июля 1296 года, за два дня и в четырех местах, Бэллиол был публично унижен на церемониях в Кинкардине, Стракатро, Брихине и Монтрозе – с его рыцарского табарда[9] сорвали родовой герб, из-за чего в Шотландии его стали звать Тум Табард («пустой плащ»). Бэллиола отправили в Тауэр – составить компанию пленным графам. Довершая разгром, люди Эдуарда увезли из Эдинбурга государственные документы и все шотландские королевские регалии, в том числе священный интронизационный Скунский камень.
Камень Судьбы перевезли на юг, в Вестминстерское аббатство, и встроили в коронационное кресло. Власть Плантагенетов с этого времени будет передаваться через предмет мебели, содержащий самую ценную реликвию шотландских королей. Вместо того чтобы избрать для Шотландии нового короля, Эдуард решил, что будет править страной напрямую, как Уэльсом. Наследник и тезка старого Роберта Брюса, противостоявшего Бэллиолу в тяжбе за королевство, воевал на стороне Эдуарда, надеясь, что победа Англии вознесет его на трон вместо Бэллиола. Теперь же его пренебрежит