Поддержка Геннегау позволила Изабелле и Мортимеру собрать армию для вторжения, а паранойя, охватившая Эдуарда и Диспенсеров, – безопасно высадиться на английском побережье. Англию привели в состояние боевой готовности, но страна готовилась не к тому вторжению. Эдуард был убежден, что Карл IV собирается атаковать южное побережье из Нормандии. Он ошибался: Карл IV ничего подобного не планировал.
Эдуард обедал в Тауэре в компании младшего Диспенсера, когда ему донесли, что Изабелла и Мортимер высадились на восточном побережье. Король растерялся. Ему сообщили, что размер войска, высадившегося в Саффолке, невелик – вероятно, не более 1500 человек. Но, как верно рассудил король, это значило, что основная масса его врагов уже находится в Англии. «Увы, увы! – воскликнул король, согласно тексту хроники "Брут". – Мы все преданы, она никогда бы не явилась с таким малым войском, если бы люди этой страны этого не одобряли». Как король Иоанн до него, Эдуард своей агрессивной паранойей спровоцировал подданных на настоящую измену.
Когда новость о прибытии Изабеллы и Мортимера разошлась по стране, вокруг них стали собираться сторонники. Анонимная хроника сохранила для нас открытое письмо, написанное на французском языке и адресованное жителям Лондона. В нем говорилось, что королева пришла «с добрыми намерениями ради чести и благополучия Святой Церкви и нашего дорогого господина короля, чтобы сохранить и защитить все королевство». Она предложила награду любому гражданину, который поможет ей «уничтожить сэра Хью Диспенсера, нашего врага и врага всего королевства, как всем хорошо известно». Копии письма клеили на окна, а скрепленный печатью оригинал прибили к кресту Элеоноры на Чипсайде – место символичное для пропагандистских целей королевы. Изабелла изображала себя продолжательницей дела старого короля и его обожаемой супруги, и ее призыв нашел отклик.
Лондонцы взбунтовались 15 октября. Они вытащили из дома Джона Маршала, близкого сторонника младшего Диспенсера, и обезглавили посреди Чипсайда – оживленной проезжей улицы Лондона. Епископа Эксетера, бывшего королевского казначея, схватили, когда он искал убежища в соборе Святого Павла. Хотя он был верхом и в полном боевом снаряжении, его стащили с коня у северных ворот собора и приволокли на Чипсайд, где на земле валялся изуродованный окровавленный труп Маршала. С епископа сорвали доспехи и отрубили ему голову хлебным ножом. Двух его слуг убили за компанию.
Воцарилась анархия. Все сторонники короля – епископы, графы, судьи или простые прислужники – бежали, спасая свою жизнь. Члены любимого монашеского ордена Эдуарда – доминиканцы – попрятались. Учреждения, связанные с режимом Диспенсера, грабили, жгли и крушили. Памятный знак, который Томас, граф Ланкастерский, установил в соборе Святого Павла в честь Ордонансов 1311 года, впервые после смерти графа вернули на место.
Изабелла тем временем продвигалась на запад. Эдуард и Диспенсеры бежали из Лондона, как только узнали о ее прибытии: они направлялись на свою базу, в Уэльс, который твердо держал их сторону в гражданской войне 1321–1322 года. Они послали своим старым союзникам Рису ап Гриффиду и Гриффиду Львиду приказ собирать войско. Имея 30 000 фунтов, король уж точно был достаточно богат, чтобы оплатить крупную армию, которая его защитит.
В конце октября Эдуард и младший Диспенсер были в Чепстоу, а граф Винчестер забаррикадировался в замке Бристоля. Королева и Мортимер неуклонно продвигались вперед и были уже в Глостере, когда Изабелле доставили голову епископа Эксетера. В своем походе по Англии они собирали вокруг себя магнатов. На их сторону перешли второй сводный брат короля, Томас Бразертон, граф Норфолк, и Генри Ланкастер, граф Лестер, младший брат погибшего графа Томаса.
18 октября силы Ланкастера осадили замок Бристоль. Граф Винчестер отчаянно пытался выторговать себе жизнь, но ни Мортимер, ни Генри Ланкастер не собирались позволить Диспенсеру улизнуть. На восьмой день осады армия ворвалась в замок и Винчестера вывели оттуда в цепях.
Пока враг был занят осадой Бристоля, Эдуард и Диспенсер-младший решили, что их единственный шанс на спасение – побег в Ирландию. В Чепстоу они погрузились на корабль с небольшим отрядом солдат. Но ветер дул им навстречу. Усердные молитвы сопровождавшего их монаха не помогли, и после пяти дней бесплодного сражения с беспощадным морем король был вынужден сойти на берег в Кардиффе и бежать в обновленный и предположительно неприступный замок Кайрфилли, принадлежавший Диспенсеру.
Изабелла и Мортимер в это время одержали еще одну победу в дипломатической войне. В Бристоле они опубликовали заявление, где утверждали, что, так как король покинул страну, во главе правительства должен встать его сын Эдуард, герцог Аквитанский. В заявлении, сохранившемся в свитках, упоминается об одобрении этой идеи прелатами и баронами, в том числе архиепископом Дублина, епископами Винчестера, Эли, Линкольна, Херефорда и Норвича, двумя единокровными братьями короля Томасом, графом Норфолком, и Эдмундом, графом Кентом, Генри Ланкастером «и другими баронами и рыцарями, присутствующими в Бристоле».
Согласно заявлению, герцог Эдуард был избран возглавить страну «с одобрения всего народа королевства, присутствующего здесь… что названный герцог и хранитель должен руководить и править королевством от имени и по праву короля, его отца». Короля лишили власти, передав ее – пусть и временно – 14-летнему мальчику, которого полностью контролировали королева и ее любовник. Он принял на себя эту великую ответственность 26 октября.
На следующий день старший Диспенсер предстал перед судом, руководил которым сэр Уильям Трассел: действо было намерено обставлено в стиле судилища, которому подвергли Томаса Ланкастерского. Диспенсера обвинили в разбое, измене и преступлениях против Церкви, а также сообщили, что, так как, рассматривая дело Ланкастера, он учредил суд, не признавший права ответчика на защиту, с ним обойдутся таким же образом. Цикл квазиправового насилия продолжился: Диспенсера публично повесили, выпотрошили, четвертовали и обезглавили на эшафоте в Бристоле. Голову отправили в Винчестер, чтобы выставить на всеобщее обозрение.
Всем в кругу Эдуарда было очевидно, что игра окончена. Арендаторы уэльских земель Диспенсера-младшего любви к нему не питали и отказались подняться на его защиту. 31 октября двор Эдуарда разбежался, и рядом с Эдуардом и Диспенсером осталось буквально несколько вассалов.
Король метался в панике и отчаянии. Он мог бы еще долго отсиживаться в Кайрфилли, потому что замок был надежно защищен и набит провизией; при нем были большие запасы денег и драгоценностей, его королевская печать и другие атрибуты верховной власти. Но в начале ноября Эдуард и Диспенсер решили перебраться в цистерцианское аббатство в Маргаме или Ните. В Ните они узнали, что на них объявлена охота: их искал Генри Ланкастер в компании баронов, мечтающих отомстить за обиды, которые король нанес им самим и их близким. Эдуард, Диспенсер и канцлер короля Роберт Болдок попытались бежать – вероятно по высокогорной тропе в направлении Ллантризанта, еще одного замка Диспенсера. По дороге они наткнулись на поисковый отряд: короля и последних его сторонников нашли и схватили, когда те прятались в лесу.
Низложение
24 ноября все жители города Херефорд собрались на рыночной площади. Перед ними восседал уже знакомый суд во главе с сэром Уильямом Трасселом, человеком, который меньше месяца назад отправил на эшафот старшего Диспенсера, графа Винчестера.
Теперь же перед судом предстал Диспенсер-младший, растерзанная бледная тень человека, который правил Англией из-за спины короля. Его только что ввезли в город – под звуки барабанов и труб. Огромная толпа сбежалась посмотреть на падшего фаворита: все они свистели и аплодировали, когда показался пленный Диспенсер, верхом на коне, на голове – крапивный венец, символизирующий его преступление – узурпацию власти короля, герб на плаще перевернут в знак предательства. Впереди на его тунике была надпись на латыни, цитата из Нового Завета: «Quid gloriaris in malicia qui potens est in iniquitate?» («Что хвалишься злодейством, сильный?») Всю неделю до конвоирования в Херефорд узник пытался уморить себя голодом. Но ему не позволили так легко отделаться. Толпа стащила Диспенсера на землю: с него сорвали одежду, а библейскую фразу выцарапали прямо у него на груди. Затем его приволокли в суд.
Суд опять следовал неразумной стратегии, которую впервые применили, когда приговорили к смерти Гавестона и Ланкастера. Безусловно, ответчик должен был умереть, и умереть без права высказаться в свою защиту. Графа Арундела обезглавили в Херефорде неделей раньше, и никто не сомневался, что Диспенсер последует за ним.
Суду зачитали список преступлений Диспенсера. Список был утомительно долог и включал несоблюдение условий ссылки, нарушение Великой хартии вольностей и Ордонансов 1311 года, убийства, лишение свободы и притеснение знатных и достойных людей королевства. Диспенсеру вменялось в вину, что он заставил короля начать войну с Шотландией, за которую пришлось заплатить тысячами жизней, узурпировал королевскую власть и пытался организовать убийство королевы Изабеллы и ее сына герцога Эдуарда во время их пребывания во Франции. Председательствующий в суде сэр Уильям вынес приговор, не подлежавший обжалованию: Диспенсер будет предан ужасной смерти, приличествующей грабителю, изменнику и тирану. Его повесят, выпотрошат и четвертуют, его внутренности сожгут, а затем отсекут ему голову. «Иди и встреть свою судьбу, предатель, тиран, отступник, – гремел Трассел. – Иди, получи по справедливости, изменник, преступник, злодей!»
Диспенсера, как и его компаньона Симона де Рединга, которого судили вместе с ним, привязали к четырем лошадям и протащили по улицам Херефорда к стенам замка. Здесь обоим надели петлю на шею: Диспенсера вздернули на 50-футовую виселицу, построенную специально, чтобы казнь могли видеть все жители города. Под эшафотом развели огонь, а палач приставил к виселице лестницу, взобравшись на нее, отсек Диспенсеру гениталии и бросил их в костер. Затем повешенного выпотрошили: внутренности и сердце вырезали и тоже предали огню. Напоследок тело казненного опустили на землю и разделали, как тушу животного. Толпа вопила от восторга, когда голова Диспенсера отделилась от тела (ее отвезли в Лондон). Тело же разрубили на части и разослали их в разные концы страны.