Форма турнира была определена заранее. Рыцари должны были разделиться на две команды по 13 человек и пытаться выбить друг друга из седла, пока одна из команд не одержит верх. Здесь дело приняло пикантный оборот. Уильям Монтегю, граф Солсбери, и его сенешаль, сэр Томас Холланд, сражались за разные команды. Этих двоих связывала неловкая ситуация: оба они были женаты на одной и той же женщине, кузине Эдуарда Джоанне Кентской. Джоанна, которой на тот момент исполнилось 20 лет, ослепительная красавица королевской крови, воспитывалась вместе с Черным принцем. Она была внучкой Эдуарда I, и Фруассар называл ее «самой красивой женщиной в Англии».
Ее семейное положение было весьма необычным. Джоанну выдали замуж за Солсбери, юного воина, которого вместе с Черным принцем посвятили в рыцари перед битвой при Креси. Но за год до турнира, на котором она сейчас заняла свое место, Холланд заявил, что она уже замужем – за ним, и что брак был консумирован. Дело отправили на рассмотрение папе римскому, и между двумя «мужьями» Джоанны вспыхнула яростная вражда.
Гостей ожидало захватывающее зрелище с Джоанной в роли эффектной главной героини, наблюдающей, как соперники сходятся в битве. Но этот турнир был особенным еще по одной причине: именно этой оказией намеревался воспользоваться Эдуард III, чтобы создать институт рыцарства, который со временем покроет себя всемирной славой. Турнир в Виндзоре стал днем официального основания ордена Подвязки, самого элитарного рыцарского клуба Англии и одного из самых блестящих начинаний Эдуарда.
Король, как и его дед Эдуард I, был очарован легендами об Артуре, с их героическими свершениями, грозной военной репутацией героев и знаменитой учтивостью в отношении женщин и поверженных врагов. Как и его дед, Эдуард III был убежден, что монархия Плантагенетов должна впитать и повторить все возвышенные ценности мира артурианы.
Первую попытку воплотить свои мечты в реальность он предпринял в январе 1344 года, в разгар бретонской фазы войны с Францией. Тогда он тоже организовал турнир в Виндзоре, чтобы создать рыцарское общество Круглого стола. Хронист Адам Муримут писал, что король «устроил роскошный ужин, где положил начало своему Круглому столу и принял клятвы от некоторых графов, баронов и рыцарей, которых он хотел видеть за этим Круглым столом». Затем, желая создать материальное средоточие рыцарского культа, король, по словам Муримута, приказал своим архитекторам пристроить к дворцу Виндзор «самое благородное здание… где вышеназванный Круглый стол будет в назначенное время собираться». Этот благородный дом должен был быть построен из камня, иметь 200 футов в диаметре и, возможно, черепичную кровлю по периметру, какая позднее появилась у елизаветинского круглого театра. За первый год строительства на дом для Круглого стола было потрачено 507 фунтов 17 шиллингов и 11,5 пенсов – достаточно крупная сумма. Но в погоне за идеалами артурианы денег не жалели, и в 1345 году Эдуард расширил проект, приказав отыскать останки предполагаемого предка Артура – Иосифа Аримафейского.
Когда в середине 1340-х годов война разгорелась с новой силой, проект Круглого стола заморозили из-за нехватки средств. Цена военных действий в Бретани заставила перенаправить все финансовые потоки в военный фонд. Но и пять лет спустя Эдуард не отказался от своих амбиций основать закрытое братство, которое поможет ему сплотить вокруг своей особы лучших рыцарей и аристократов страны. Весь сезон турниров 1348 года король держал в голове идею создания ордена Подвязки. В 1349 году в Виндзоре он претворил ее в жизнь и назвал членов ордена.
Подвязка – странный выбор в качестве символа общества, которое, по сути, было клубом воинов. Популярна легенда, что название ордена родилось случайно, когда графиня Солсбери потеряла подвязку во время танца, а Эдуард поднял ее, сказав: «Honi soit qui mal y pense» («Пусть стыдится подумавший об этом плохо»), и таким образом придумал ордену девиз. Но история эта апокрифическая и, скорее всего, соединяет в себе намек на скандальное семейное положение графини Солсбери (Джоанны Кентской) с фривольной байкой о том, как король выбрал пикантный предмет женского гардероба в качестве символа воинского братства. Вечеринки Эдуарда пользовались сомнительной славой; байка нашла благодарную аудиторию среди высокомерных ханжей, которые, наблюдая распущенность нравов и скандалы английского двора, неодобрительно качали головами.
Гораздо вероятнее, что эта идея посетила Генри Гросмонта, графа Ланкастера, героя английских войн в Гаскони и Кале, который по молодости щеголял подвязками (тогда деталью рыцарского костюма – в женский гардероб они переберутся позднее). В начале царствования король и сам носил подвязки, расшитые жемчугом и золотом, – на турнирах в 1333 и 1334 годах. Ко времени основания ордена Ланкастеру было 39, а Эдуарду 37. Вероятно, выбор в качестве эмблемы подвязки преследовал сразу две цели: служил аллюзией на рыцарскую доблесть, присущую им самим в юности, которую они хотели передать новому поколению рыцарей, а также был шуткой для посвященных, связанных воспоминаниями о шальной молодости.
Какой бы ни была причина, Эдуард определенно следовал европейской моде: в середине XIV века короли основывали рыцарские ордена по примеру Альфонсо XI Кастильского, который в 1330 году создал орден Перевязи. В 1350-х годах германский император Карл Люксембургский основал орден Застежки, а граф Амадей Савойский – орден Черного лебедя; в 1360-х король Сицилии Людовик создал орден Узла, а Иоанн II Французский – орден Звезды. В дальнейшем веяние стало всеобщим.
Итак, в День святого Георгия орден был основан, и 26 первых его членов поклялись торжественно отмечать это событие каждый год, по возможности собираясь вместе. Любой член общества, который не сможет посетить в этот день Виндзор, должен будет самостоятельно устроить такой же праздник, в какой бы точке мира ни находился. Общество священными узами связало рыцарей, принимавших участие в турнире 1349 года, и новые члены не могли к ним присоединиться, пока не скончается кто-то из старых. Ряд славных воинов вроде сэра Томаса Дагворта, сэра Уолтера Мэнни и графов Нортгемптона и Хантингтона не вошли в число первых 26 членов ордена. Все они были во Франции и не смогли приехать на турнир. Нортгемптону, Хантингтону и Мэнни придется ждать своей очереди; в случае Хантингтона – до 1372 года. Дагворт скончается раньше, чем ему выпадет шанс примерить знаменитую орденскую мантию.
Многим современникам орден Подвязки показался безвкусным и неуместным. В годы, когда Англию опустошала Черная смерть, когда народ нищал под тяжестью денежных поборов, направлявшихся на военные нужды, хронисты вроде Генри Найтона считали верхом бесчувственности для короля предаваться расточительным и беспечным игрищам.
Но для Эдуарда орден имел цель и смысл, выходящие за рамки простого развлечения и потворства своим прихотям. Каждый король Плантагенет, начиная с Иоанна, столкнувшегося с этой проблемой еще в 1205 году, испытывал трудности с обороной своих заморских земель из-за рыцарей и графов, игнорировавших долг служить за границей. Судьба благословила Эдуарда победами – особенно в 1340 и 1346 годах, – способными оправдать крупные траты, напряжение всех сил и гибель людей на полях сражений во Франции. Но он хорошо знал историю своей семьи. Если Господь лишит его своих милостей и победоносное продвижение замедлится, потребуются убедительные причины, чтобы знать согласилась воевать за морем.
Решить эту проблему можно было, сделав заграничную службу знаком отличия, а не утомительной обязанностью и досадным пережитком времен феодальной повинности. Было ясно, что рыцарство в новые времена подразумевает весьма вероятную гибель, крупные расходы и другие неудобства, поэтому Эдуарду было необходимо сплотить вокруг себя рыцарское сообщество страны, предложив ему закрытую кастовую культуру, в центре которой стояла бы власть короля. Орден Подвязки обеспечил монархию Плантагенетов явным знаком отличия, которым можно было отметить и вознаградить благородный рыцарский дух. Экзотический девиз на французском языке напоминал всем, претендовавшим на членство в ордене, что английская аристократия была частью панъевропейского братства, а не сугубо местной иерархией.
Итак, в 1349 году на легендарном турнире в День святого Георгия орден Подвязки был основан официально. Орден стал средством, способным связать короля и его сыновей с людьми, которых они в ближайшие десятилетия поведут воевать на континенте. Отказавшись пятью годами раньше от плана построить в Виндзоре здание для Круглого стола, теперь Эдуард отдал приказ основать в городе коллежскую церковь. Часовня при колледже Святого Георгия станет духовным и церемониальным домом ордена Подвязки. Стройка началась в 1350 году и заняла семь лет; она потребовала таких же гигантских трат, как некоторые из величайших уэльских замков Эдуарда I. На перестройку Виндзора между 1350 и 1357 годом было потрачено 6500 фунтов – и практически вся сумма пошла на часовню. Чтобы окружить часовню мистическим флером, Эдуард передал в дар Нейтский крест – фрагмент Животворящего Креста, конфискованный у Лливеллина Последнего во время окончательного покорения Уэльса в 1283 году.
В грядущие столетия часовня Святого Георгия станет символизировать опьяняющую смесь воинской доблести, ревностного служения, возвышенной учтивости и расточительного церемониала, который культивировали Эдуард и его сподвижники. Основав орден Подвязки и построив для него дом, Эдуард показал себя, вероятно, величайшим, наиболее всесторонне одаренным королем из Плантагенетов. Он сочетал чутье Генриха III к изобразительному и архитектурному величию с грозным талантом полководца, унаследованным от Эдуарда I. Воистину, эта провидческая пропагандистская кампания исключительно самонадеянного короля стала кульминацией династической истории Эдуарда.
Триумфальное десятилетие
В юности, в первые годы царствования, Эдуард III, следуя принятой при дворе моде подражать блистательно