Это не помешало отцу щедро наградить Черного принца. Ко дню своей свадьбы Эдуард уже был графом Честерским, герцогом Корнуоллским и принцем Уэльским. Его доход превышал 8000 фунтов. После свадьбы они с супругой обосновались в Кенсингтоне, новехоньком дворце, построенном мастером-каменщиком Генри Йевелем, который станет известнейшим строителем своего времени. Незадолго до своего юбилея Эдуард подарил им новый дом. Он передал Черному принцу герцогство Аквитанское – фактически на условиях палатината[13]. Великие короли Ричард I и Эдуард I приобретали в Аквитании первый опыт правления, а Черный принц у северных границ герцогства одержал величайшую победу в битве при Пуатье. Передавая герцогство старшему сыну в дни празднования своего 50-летия, Эдуард III недвусмысленно давал понять: скоро придет время царствования Черного принца. Принц Эдуард и принцесса Джоанна уехали в Бордо в феврале 1363 года.
Участь Черного принца была определена. Но Эдуард III отлично знал историю собственной семьи и не обошел вниманием других своих сыновей. Эдуард читал записи Вильяма Ньюбургского, относящиеся к XII веку и повествующие о первых королях Плантагенетах, и в преддверии юбилея принялся планировать собственную версию семейной стратегии, которую Генрих II задумывал для своих сыновей 200 лет тому назад. Каждому из них должны были достаться уделы в разных уголках Европы, и самое крупное владение предназначалось старшему сыну.
В день своего рождения, который пришелся на последний день парламентской сессии 1362 года, Эдуард явился в парламент со своими третьим и четвертым сыновьями, Джоном Гонтом и Эдмундом Лэнгли, и наделил их необыкновенными новыми титулами. Парламентские записи дают нам представление о пышности церемонии.
Затем канцлер сказал вельможам и представителям общин, что милорд наш король обсудил с некоторыми вельможами, что Господь истинно благословил его во многих отношениях, и особенно рождением сыновей, к этому времени достигших совершеннолетия, и он теперь хочет умножить их титулы и почести; иначе говоря, его сын Лайонел [Антверп], пребывающий в Ирландии, должен теперь именоваться герцогом Кларенсом…
Как гласят записи, Лайонел был за границей. Но Джон Гонт и Эдмунд Лэнгли были на месте и лично получили причитающиеся им почести:
И затем наш вышеназванный милорд король одарил своего вышеназванного сына Джона копьем, и водрузил на его голову меховую шапку, а сверху – золотой венец с драгоценными каменьями, и назвал и сделал его герцогом Ланкастерским, и вручил ему хартию на имя герцога Ланкастерского. И затем он одарил своего вышеназванного сына Эдмунда копьем, и назвал и сделал его графом Кембриджским, и вручил ему хартию на имя графа Кембриджского.
Герцог Кларенс, герцог Ланкастер, граф Кембридж: поистине, это были великие титулы. И каждый из них предусматривал номинальную ответственность за конкретную часть домена Плантагенетов.
Титул Лайонела Антверпа был относительно новым. Герцогство Кларенс было ирландским владением, к которому прилагались земли на западном побережье Ирландии. (Название Кларенс связано с семьей Клэр, от которых земля была унаследована.) Вместе с графством Ольстер, которым Лайонел владел по праву своей жены Елизаветы де Бург, графини Ольстер, новое графство Кларенс представляло собой крупнейший силовой блок в Ирландии. К моменту, когда о присвоении ему титула было объявлено в парламенте, Кларенс уже находился в Дублине: в 1361 году он был назначен наместником в Ирландии, получив в свое распоряжение 50 рыцарей, 300 тяжеловооруженных всадников и 540 конных лучников, а также право доукомплектовать армию в Ирландии. Его задача была ясна: он должен был расширить и укрепить власть Плантагенетов на диком ирландском западе. Лайонел стал первым после короля Иоанна принцем Плантагенетом, ступившим на землю княжества.
Джона Гонта король облек титулом герцога Ланкастерского, чтобы заменить Генри Гросмонта, своего друга и полководца, скончавшегося в 1361 году, предположительно от чумы, в возрасте 51 года. Гонт женился на дочери Гросмонта Бланке Ланкастерской в Редингском аббатстве в 1359 году, а со смертью тестя целиком унаследовал одно из крупнейших и важнейших владений в Англии. Заодно он вернул в собственность королевской семьи наследство заклятого врага Эдуарда II Томаса Ланкастерского. Герцогство играло ключевую роль в поддержании порядка и безопасности на севере Англии, рядом с шотландской границей, зоной военных действий, требовавшей пристального внимания.
Итак, север стал сферой ответственности Гонта. В 1350-х и 1360-х годах Эдуард III неоднократно требовал, чтобы его третий сын был признан наследником короля Давида II Шотландского, выпущенного из тюрьмы в 1357 году, но придавленного грузом обязательства выплатить гигантский выкуп. Требовал ли он корону Шотландии для Гонта, только чтобы занять выгодную позицию на переговорах и заставить шотландцев платить выкуп за своего короля, или же намерения Эдуарда были более амбициозными, вопрос спорный. Но в начале 1360-х все шло к тому, что, пока Черный принц будет присматривать за Аквитанией, а Лайонел, герцог Кларенс, заниматься Ирландией, Джона Гонта подготовят к карьере, предполагающей ответственность за оборону севера и отношения с Шотландией.
Томас Вудстокский был еще ребенком; оставался только Эдмунд Лэнгли. Четвертому сыну короля досталась одна из важнейших сфер международной политики: Фландрия и страны исторических Нидерландов.
В ноябре 1361 года умер герцог Бургундский, оставив вдову, 12-летнюю девочку по имени Маргарет. Девочка была дочерью Людовика Мальского, графа Фландрии, и наследницей графств Невер, Ретель, Бургундия и Артуа, а также герцогств Брабант и Лимбург. Вместе эти земли создавали на севере силовой блок, не уступающий Аквитании, располагавшейся на юге: крупную, потенциально независимую группу графств, объединенную под властью одного человека, можно было использовать как силу, способную уравновесить могущество французской короны. Фландрия же, с ее богатыми торговыми городами, была настоящей сокровищницей для каждого, кому повезет ее заполучить.
Как только стало известно о смерти герцога Бургундского, Эдуард начал тайные переговоры о браке Эдмунда и Маргарет. Дело осложнялось необходимостью заручиться разрешением на брак от профранцузски настроенного папы Урбана V (1362–1370). Как и Черный принц и Джоанна Кентская, Эдмунд и Маргарет были связаны недопустимо близкими узами кровного родства. Но Эдуард III не пасовал перед трудностями. Сделав Эдмунда, которому к тому времени исполнился 21 год, графом Кембриджским, король, дабы обеспечить сына постоянными интересами в регионе, отдал ему контроль над северными французскими графствами Понтье и Кале. Началась дипломатическая кампания, требующая неистощимой энергии и коварства; она занимала все время и силы Эдуарда на протяжении 1360-х годов.
Итак, Эдуард отметил свой 50-й день рождения важными законами, уступками парламенту, созданием новых титулов для членов семьи и осуществлением династического плана для своего большого, хоть и поубавившегося выводка детей. Казалось, план был составлен так, чтобы каждый из четверых возмужавших сыновей Эдуарда мог расширить свои владения, не вступая при этом в конфликт с братьями, подобный тому, что омрачил последние десятилетия царствования Генриха II. Если Эдуард III и почерпнул что-то из текстов Вильяма Ньюбургского, так это убеждение, что птенцы орла, покидая родное гнездо, принимаются яростно драться.
Действительно, как показали последующие десятилетия, дети Эдуарда III сохранили гораздо больше семейной верности, чем сыновья Генриха II. Их братские чувства были прочны, но, к несчастью для Эдуарда, полосе удачи, которой семья наслаждалась в 1350-х годах, приходил конец.
Фортуна разбушевалась
1369 год оказался крайне неблагоприятным для Эдуарда III и его семьи. Это был год бесконечных потерь и поражений, увенчавший десятилетие сгущающейся тьмы. Смерть следовала за смертью, болезнь за болезнью, и все, что сияло славой в 1350-х годах, внезапно развеялось по ветру, словно пепел. В делах на континенте судьба переменилась, и царствование Эдуарда неудержимо погружалось в немощность, недееспособность и смерть.
Хотя в 1360-е король заметно сократил свою деятельность по сравнению с предыдущими декадами, он вовсе не пребывал в покое. С середины десятилетия его здоровье начало ухудшаться. Король, королева и их двор проводили большую часть времени в охотничьих замках в Нью-Форесте, избегая появляться в Вестминстере и медленно сдаваясь возрасту. Эдуард нашел утешение в объятьях фрейлины своей жены, Алисы Перрерс – девушки 20 с лишним лет, одаренной чарующим голосом и умением воспользоваться подвернувшейся оказией. В 1364 году Алиса родила первого внебрачного ребенка короля; с этого времени она пользовалась своим положением фаворитки, дабы как можно выше подняться в дворцовой иерархии.
В области внутренней политики Эдуард мудро потратил отведенное ему время. Страна под его руководством пользовалась прежней славой и, как и раньше, устраивала государственные торжества. Например, в 1364 году в Лондоне одновременно принимали трех королей: Шотландии, Франции и Кипра. Полным ходом шла реформа государственного управления. Эдуард добился принятия законов, позволивших усовершенствовать механизмы обеспечения правопорядка на местах и наделить мировых судей властью отправлять правосудие в графствах. Кроме того, парламент принял ряд законов о роскоши: они определяли, какую одежду могут надевать представители разных слоев общества, и запрещали низшим классам носить дорогие меха, плащи и обувь. Продолжались последовательные попытки закрепить империю Плантагенетов за детьми короля.
Но волна угасания уносила с собой все. Какими бы тщательно продуманными ни были планы короля, прежде всего его покинула удача на международной арене. В 1364 году в Савойском дворце Джона Гонта, у самых стен Лондона, умер Иоанн II Французский. Выплаты огромного выкупа за Иоанна прекратились, и Французское королевство обрело шанс на возрождение в правление нового короля Валуа, Карла V (годы царствования: 1364–1380). Новый король намеревался опрокинуть англичан, и ему повезло найти себе умелого полководца. Бертран Дюгеклен был ветераном затянувшейся войны за Бретонское наследство, воевал с англичанами больше 20 лет, причем против таких выдающихся военачальников, как Генри Гросмонт, граф Ланкастерский. Со временем он станет грозой англичан, мастером партизанской тактики и изнуряющих кампаний, способных довести до изнеможения английские армии вторжения.