Я почувствовала себя очень глупо, но все-таки откусила пиццу, которую протянул мне Перов. Дождь зашелестел в листве, стало еще сумрачнее, и на территории зажглись фонари. Гром расколол небо, и со стороны дома послышался женский визг. Интересно, чем занята Соня? Почему-то перед глазами тут же всплыла картинка со свадьбы, когда мы танцевали под дождем.
Из-за ливня в беседке стало холоднее. Давид заметил, что я дрожу, и предложил:
– Может, зайдем в дом?
– Да, я, пожалуй, погрелась бы.
Перов уже успел выпить пару бокалов пива. Не знаю, сколько он пригубил до этого, но со скамейки он встал, слегка покачнувшись. Взял меня за руку и повел в дом. Участок уже опустел: все перебрались в тепло. Дождь хлестал по зеленому ухоженному газону, на котором валялись бутылки и коробки из-под пиццы. В доме было шумно и многолюдно. В коридоре в хаотичном порядке стояло несколько пар обуви. Из большой комнаты доносилась музыка, громкие голоса, женский смех.
– А где здесь туалет? – спросила я на ухо у Давида, случайно коснувшись губами его мочки. Наши взгляды встретились, и в полутьме глаза Перова показались стеклянными.
– Я тебя провожу.
Поднялись на второй этаж, и Давид толкнул одну из дверей. Я заглянула внутрь и обнаружила спальню.
– А-а-а… – начала я.
– Здесь хозяйские ванна и туалет, – сказал Давид.
– Тогда подожди меня в коридоре, – попросила я, уже решив, что потом отыщу Соню и попрошу ее уехать домой.
В спальне на стенах висели фоторамки с семейными снимками. На одном из них я узнала совсем маленького Антона. Не задерживаясь более, прошла в уборную, а когда вышла из нее, обнаружила в комнате Давида.
– Ты что здесь делаешь? – воскликнула я. За дверью ревела музыка.
– Жду тебя, – ответил Давид. Он развалился на кровати, вытянув ноги и закинув руки за голову.
– Да, но я просила подождать меня в коридоре, – с раздражением сказала я и подошла к двери, но та оказалась запертой. Я несколько раз дернула за ручку. Дверь закрыта на ключ. – Давид, что за ерунда? Это ты ее запер?
– Ну я, – Давид поднялся с кровати и направился ко мне.
– Зачем?
– Ну, Кать, чего ты как маленькая, – рассмеялся Перов, – чтобы нам никто не мешал.
– Давид, это не смешно, сейчас же открой дверь! – взмолилась я.
Но вместо того чтобы исполнить просьбу, Давид притянул меня к себе и стал с силой целовать. Я в панике схватилась за дверную ручку, но она не поддавалась. Мне не хватало воздуха, а сердце в груди колотилось так сильно, что казалось, вот-вот выскочит из груди.
– Кать, Кать, ты чего? – шептал Давид между поцелуями, сильнее прижимая меня к двери. – Я ведь знаю, что ты этого тоже хочешь. Я все вижу. Сама сказала, что мы друг другу ничего не должны. Мы уже месяц вместе… Пацаны надо мной смеются.
Когда руки Давида проникли под мою футболку, я с силой начала его отпихивать, а за дверью вдруг послышался громкий голос Авериной:
– Кать, ты тут? Мне сказали, что вы наверх поднялись.
Мне удалось оторваться от поцелуев и прокричать:
– Соня! Помоги!..
Давид вдруг выругался и, кажется, мигом протрезвел. Закрыл мне рот ладонью, но тогда я продолжила громко мычать.
– Перов, ты там совсем сдурел? – завопила Соня и принялась пинать ногами дверь. – Я сейчас такое устрою, тебе мало не покажется! Звоню в полицию, слышишь меня?!
Я изловчилась и со всей дури укусила Давида за ладонь.
– Вы совсем больные? – закричал он, вытаскивая из кармана джинсов ключ. Открыл дверь слегка дрожащей рукой, и в комнату ворвалась перепуганная Соня.
– Ты что с ней сделал? – закричала Аверина.
– Да ничего я с ней не делал, детский сад! – огрызнулся Давид.
Соня внимательно вглядывалась в мое лицо, а я замерла на месте, будто окаменела.
– Пойдем отсюда, – попросила я одними губами.
Аверина схватила меня за руку, и мы выскочили из злосчастной спальни. По пути я больно налетела коленом на комод, который стоял у двери. На лестнице нам попался пьяный парень с двумя открытыми бутылками пива. Мы едва не сбили его с ног.
– О-о-о, девчонки, уже уходите? – спросил он заплетающимся языком. – А чего так? Оставайтесь!..
– Отвали! – рявкнула Соня.
Уже в прихожей она вдруг повернулась ко мне и запричитала:
– Блин, это я во всем виновата! Зачем мы сюда приехали? Я сама ведь предупреждала тебя об их репутации… Это он в школе мальчик-зайчик, а за ее стенами… Кать, ты в порядке?
Я снова только неопределенно пожала плечами. Испуг уже прошел, но я все еще не могла найти слов. Соня быстро обняла меня, а затем, немного повозившись с замками, распахнула дверь.
На улице уже совсем стемнело, а ливень продолжал с силой хлестать. Ни у меня, ни у Авериной зонта не было, поэтому мы сразу вымокли.
Можно было дождаться в доме и вызвать такси, но мне не хотелось оставаться там ни одной лишней минуты.
Глава тринадцатая
– Давай добежим до остановки? – предложила Соня, по-прежнему не отпуская моей руки. Меня била дрожь – то ли от холодного дождя, то ли после пережитого стресса.
Улица оказалась пустынной. Блестящую от дождя дорогу неяркими лучами освещали фонари.
– Если хочешь плакать, поплачь, – обернувшись, сказала Соня.
Но плакать не хотелось. Мне просто стало все безразлично.
– Дождь, похоже, до утра зарядил. Если лето будет таким, то я уеду на юг. Слушай, а в июне же в ЮАР, наоборот, не сильно жарко? – вопрошала Соня, вышагивая рядом со мной. Дождь громко шумел в листве и заглушал ее слова. Аверина явно хотела отвлечь меня и поэтому завела разговор про погоду: – Интересно, какая температура в июне в Кейптауне? Когда там сезон дождей? Я совсем ничего про Африку не знаю…
Внезапно на дороге показались две высокие фигуры, и мы с Соней тут же остановились. Я чувствовала, что Аверина напряглась. Мое же опустошение по-прежнему не проходило, поэтому и появление двух незнакомцев не вызвало никаких эмоций. Сейчас мы вышли на неосвещенную часть поселка. Здесь стоял единственный фонарь, освещающий небольшую постройку и шлагбаум. Соня крепче сжала мою ладонь, но, когда фигуры приблизились, отпустила руку и понеслась им навстречу. В темноте сквозь дождь я разглядела Вову и Матвея, но почему-то от этого мне не стало легче.
– Ты приехал? – завопила Аверина, заключив Вовку в крепкие объятия. Парни, как и мы, успели вымокнуть до нитки.
– Не мог не приехать, когда ты написала, с кем вы.
– А как же новоселье?
– Да не планировал я там оставаться, зная, что тебе это неприятно. Хотел только с мебелью помочь, но ты разве меня дослушаешь? Сразу начинаешь мозг выносить… Мы там такси не отпустили, а то отсюда не выбраться, особенно в такую погоду. Тариф адский сейчас, конечно… На фига вы поехали сюда?
– Если бы ты сразу сказал, что не собираешься оставаться на новоселье, я бы никуда не поехала…
Я слушала их спор и не сводила взгляда с Матвея. Он, стоя чуть поодаль, тоже в упор разглядывал меня. В какой-то момент я обняла себя за плечи, пытаясь унять дрожь. Вова был занят очередной ссорой с Соней и не обращал на меня внимания. Мальцев же стянул через голову анорак, который тоже был мокрым, и все-таки подошел ко мне и помог одеться. У меня мелькнула мысль, что я такими темпами успею перетаскать весь гардероб Матвея. Мальцев снова натянул капюшон, как в прошлый раз, на лодке, но теперь я не стала его снимать.
– Он приставал к тебе? – спросил Матвей глухим охрипшим голосом.
Я подняла на Мальцева глаза.
– Ничего не было, правда, – ответила я, но губы предательски затряслись.
– Ну все, идем скорее в машину! – услышала я голос Сони. – Мы промокли насквозь. Не хватало простыть перед экзаменами.
Мы двинулись в сторону шлагбаума, но Матвей остался стоять на месте. Вовка, сделав пару шагов, обернулся:
– Мотя, ты не идешь?
– Идите без меня, – сказал Матвей. – У меня есть одно дело к Перову.
– Какое еще дело? – запаниковала Соня.
– Надо кое-что уточнить, – ответил Матвей.
Лицо у Вовки вытянулось от удивления. Матвей бросил на брата красноречивый взгляд.
– Если будешь что-то уточнять, – подала голос Аверина, – то имей в виду, что там, помимо Перова, полный дом парней.
– Тогда я уточню вместе с тобой, – сказал Вова. На меня брат не смотрел, а мне хотелось сквозь землю провалиться. Я ненавидела Перова за то, что он поставил меня в такое дурацкое положение. Так стыдно и противно. Я вдруг снова испытала ту же панику, когда обнаружила, что Давид закрыл дверь на ключ. – Только девчонок в машину усажу.
– Вова, я тебя никуда не отпущу! – закричала Соня, хватая брата за рукав. – Пожалуйста, не надо…
– Да чего ты переживаешь? Нам как в поликлинике – только спросить, – зло усмехнулся брат.
– Ага, а за спрос не бьют в нос, – в привычной манере отшутился Матвей, и все-таки веселья в его голосе не было.
Сонины уговоры они слушать не хотели. Вова, как и обещал, отвел нас к такси, в то время как Матвей остался стоять у шлагбаума. Дождь наконец немного поутих. В машине меня продолжало колотить. Соня всю дорогу подавленно молчала и смотрела в окно. Такси было заказано на два адреса. Я первой вышла из машины. В подъезде долго возилась с замком, пока дверь не открыла раздосадованная мама.
– А Вова где? Вы разве не вместе?
Я только покачала головой.
– И никто трубку не берет… И часто у вас такие загулы?
Я ничего не ответила, только молча стянула с себя мокрую куртку Матвея и отправилась в ванную комнату. Когда я вышла из душа, мама снова завела разговор о том, что я должна объясниться, где мы пропадаем и почему не берем трубку. Я резко сказала, что ничего ей не должна, и закрыла дверь.
– Катя! – возмущенно воскликнула мама, но в комнату врываться не стала.
Засыпала я долго, прислушиваясь к каждому звуку из прихожей. Ждала, когда Вова вернется домой. Однако все-таки не дождалась и провалилась в глубокий сон. Открыла глаза только утром, когда солнце светило в глаза. Я прислушалась. В квартире стояла тишина. На цыпочках я выбралась из комнаты. Мамы снова не было, наверняка она на меня в обиде за вчерашнее, но мне плевать. Зато Вова на месте. Я с облегчением выдохнула, когда увиде