От этой ахинеи демиурги только глазами хлопали. Однако главного на такой мякине провести было трудно.
— Не будем спорить о каком-то образе, втиснутом в телефон. Не надо гиперпространства. Сделаем проще, — сказал он. — Продемонстрируйте, как этот прибор передает сигнал «SOS» с позывными 756-го на расстоянии полуметра. Вот ваш прибор, вот приемник.
Он положил перед собой на столе прозрачную коробочку с пульсирующим внутри сиреневым огоньком.
Мортимер пробежал пальцами по клавишам заблокированного информатора — естественно, никакого эффекта.
— Вот черт, — сказал Мортимер. — Аккумулятор сел.
— Какой ещё аккумулятор? — удивился главный демиург, остальные настороженно молчали. — Вы имеете в виду аккумуляторы, которые в Системе давным-давно отменены? Мы видели у вас приемники ультиматонов. При чем здесь аккумулятор?
— Видите ли, уважаемый 154-й, — сказал Мортимер. — Данный прибор — земная реалия, материальная. Это обычный земной телефон, с аккумулятором, который заряжается от сети. Я всего лишь схожу, подзаряжу, а вы тут пока пообщайтесь. Небирос, дорогой, предложи гостям что-нибудь выпить, заодно узнай, какой у комиссии статус. Да и комиссия ли это?
С этими словами он вышел.
— Ваше мнение? — спросил между тем главный демиург.
— Блефуют, — ответил кто-то из демиургов.
Сказано было другое, но догадаться было нетрудно.
— Душно, не так ли? — не моргнув глазом, сказал Небирос, хотя в комнате было в меру прохладно. — Предлагаю освежиться. Есть шампанское из морозильника, пивко-с из подвала, соки. Кому что?
— Что такое пивкос? — уточнил кто-то из демиургов.
— О, пивкос — это национальный земной напиток, — радушно улыбаясь, ответил Небирос. — Очень вкусно. Здорово утоляет жажду. Многие предпочитают его воде.
— Мне пивкос, — заявил главный демиург.
— И мне, и мне…
Небирос на удивление быстро принес пару ящиков холодного пива, которое немедленно понравилось демиургам, хотя пили они его впервые. У землян наоборот, поначалу пиво не нравится, потом от него не оторвешь. Что тут скажешь — инопланетяне.
Демиурги были худые, то есть массу имели незначительную, и к ядреному пиву непривычные, хмель быстро ударил в голову. А поскольку пива было вдоволь и обладало оно необычайным вкусом, выпито его было много и ударило оно многократно.
Небирос между тем разговорился с одним из демиургов попроще (с главным разговаривать не стал, тот и хмельной мог насторожиться) и выведал, что те вовсе не официальная комиссия, а миротворцы. 756-й тоже миротворец, то есть сам по себе, вольный стрелок. Стрелок стрелку должен помогать.
Когда пришел Мортимер, гости были никакие. С собой Мортимер привел клона, весьма напоминающего Клика.
Демиурги обрадованно зашумели, полезли целоваться, особенно к Черемушкину.
— Прятался, оказывается, — перекрывая шум, объяснил Мортимер. — Познакомился с одной нашей девчушкой, та его и приютила. Сделал, понимаешь, вид, что улетает, а сам остался.
— Это правда? — спросил главный демиург.
— Ну, да, — прочирикал клон…
Вскоре демиурги засобирались. Теперь они напоминали цыган, которые шумною толпою грузили в свой звездолет ящики пивкас.
Естественно, главный демиург оповестил собратьев на Сириусе об успехе, минут через пять после старта корабль ушел в гиперпространство, не в то, о котором измышлял Мортимер, хотя прекрасно знал, что это такое, а в настоящее, а ещё через тридцать минут, уже на полпути к родному созвездию, звездолет их взорвался. И тут уже земляне были как бы ни при чем, не могло у них быть таких длинных рук.
Черемушкин об этом узнал от самодовольно ухмыляющегося Небироса.
Тот сказал так:
— Копец миротворцам. Вовсе не обязательно рисковать здоровьем, когда можно начинить клона взрывчаткой.
От этих слов Черемушкину стало муторно, почему-то вспомнился Денис.
Между прочим, информационного Клика Мортимер оставил у себя. И этим же вечером одному ему известным способом внедрил его в Берца. Настоящего Клика он до поры, до времени оставил в запечатанном сосуде.
Глава 28. Лера
Небирос поселился в том же доме-монстре на Серафимовича, только в другом крыле, в пятикомнатной квартире. Мортимер рассудил, что коллегам лучше жить рядом.
Естественно, Небирос посетил старое свое жилище у Черемушкина, но как ни пытался, не смог вспомнить своих метаний и безобразий, будто их не было. Забыл всё напрочь, потому что стал другим человеком.
Потом они вместе с Черемушкиным сходили в гости к Дергунову, и Небирос невольно обокрал Лёшку, забрал к себе Трезора, который бурно ему обрадовался и сразу признал в нем хозяина. Вернее даже не забрал, а тот ушел сам. Попрощался с Лёшкой, облизал его лицо шершавым языком, повилял виновато хвостом и ушел.
Следующим вечером, соблюдая закон гостеприимства, уже Небирос пригласил Черемушкина с Дергуновым на рюмку чая. В гостиной за огромным, уставленным яствами столом обнаружилась раздельно сидящая парочка, о которой Небирос забыл предупредить: невиданной красоты рыжеволосая девушка лет двадцати в облегающем зеленом платье, которую звали Лерой, и рослый, широкоплечий, скромно одетый мужчина с черной блестящей вьющейся шевелюрой, который заулыбался Черемушкину, как старому знакомому.
— Хлой Марасович? — удивился Черемушкин, преследуемый мыслью, что он уже видел эту Леру. Но где?
— Григорий Макарович, — поправил Берц и с такой силой стиснул ему ладонь, что у Черемушкина глаза на лоб полезли…
За столом могли бы запросто уместиться человек двадцать, поэтому, памятуя о жарком вечере, все расселись вольготно, поодаль друг от друга. Минут через пятнадцать, насытившись, Черемушкин подсел к Берцу.
— Григорий Макарович, говорите? — сказал он.
Берц, который набил полон рот, покосился на него и что-то пробурчал.
— Не помешаю? — уточнил Черемушкин.
— Пждитпрглчу, — промычал Берц и сдавленно улыбнулся.
— Да вы не торопитесь, — сказал Черемушкин. — Что было в той папке?
Берц зажевал быстрее, мощно проглотил и неожиданно икнул.
— Что в папке, что в папке, — проворчал он. — Специальная пыльца, метка. По запаху можно определить, какая это метка: черная или белая. Мне попалась белая.
— Ну да, ну да, — задумчиво сказал Черемушкин. — А черная, стало быть, смертный приговор.
— Это как водится, — согласился Берц и, внезапно повеселев, хлопнул Черемушкина по плечу. У того немедленно онемела рука.
— Как жизнь, коллега? — радушно спросил Берц. — Не ожидал, что встретимся. Значит, теперь бок о бок? Поразительно! Замечательно! Дай я тебя задушу в объятиях.
— Попозже, — сказал Черемушкин, выскальзывая у него между рук. — Мне ещё пожить охота.
Тем временем Дергунов хохмил с Небиросом, оба ржали, как кони, им мелодично вторила красавица Лера.
Нет, определенно эту Леру Черемушкин уже где-то видел…. Всплывала в памяти прекрасная Лилит, та самая, из саркофага, но как-то не хотелось себе в этом признаваться. Жуткое, неприятное совпадение.
Лера задержала на нем взгляд, что-то припоминая, потом улыбнулась. Улыбнулась именно ему, остолопу.
«Черт побери, — подумал он и скомандовал самому себе: — Не будь дураком. Вперед».
Очевидно, не он один сказал себе такое, Дергунов тоже устремился к рыжеволосой красотке. Итак, справа от неё оказался Черемушкин, а слева Дергунов.
— А скажите, пожалуйста, Лерочка, — первым произнес Дергунов. — Вы не в нашем доме живете? Что-то ваше лицо знакомо.
— Нет, — улыбаясь, ответила Лера.
— А где я вас мог видеть? — не унимался Дергунов.
— В ГУМе, должно быть, тут рядом.
— Вы работаете в ГУМе?
— Не слушайте его, — сказал Черемушкин, видя, что Лёшка берет бразды правления в свои руки. — Он старый оперативник, живо вас расколет. А как только расколет, вы будете ему неинтересны.
— Господин Черемушкин, я бы вас попросил не вмешиваться, — задрав подбородок, заявил Дергунов. — Да, я старый опытный оперативник, но вы ещё старше и ещё опытнее. То есть, вы настолько старше, что молодая девушка годится вам во внучки. Где это видано?
— Покормите Трезора, молодой человек, это по вашей части, — тряхнув причёской, посоветовал ему Черемушкин. — А мы с Лерой уж как-нибудь разберёмся, кто из нас дедушка, а кто бабушка.
Лера удивленно посмотрела на него.
— Нет, я, конечно, не против, — кашлянув, сказал Небирос. — Но Лера пришла в гости ко мне, а не к вам. Это вас не настораживает?
Черемушкин с Дергуновым переглянулись. В самом деле — что это вдруг нашло?
— Ладно, ладно, шучу, — Небирос миролюбиво поднял ладони. — Дело вовсе не в этом. Василий Артемьевич, вы не могли бы поспособствовать, Лере нужна работа в вашем офисе. Я вас убедительно прошу.
«Что это мы всё высоким штилем? — скучнея, подумал Черемушкин. — Двадцать первый век на дворе, вокруг мат-перемат, новые графья вперемежку с бомжами, разрыв в доходах сумасшедший, того и гляди крепостное право вернется».
— Вот если бы Мортимер приказал, — тихо сказал он, понимая, что не прав, что не стоит переть против рожна, себе же дороже выйдет, и тут же услышал явственное: «Приказываю. Это ценный кадр».
— Хорошо, — произнес Черемушкин. — Конечно, помогу.
— Умничка, — сказал Небирос и подмигнул ему, как бы говоря: ну что, парень, тебе все карты в руки…
Всё было чудесно, всё было прекрасно, Черемушкин сидел рядом с Лерой и угощал конфетами, а несчастный Лёшка, придавленный тяжелой рукой Берца, которую тот, дружески обняв Дергунова, положил ему на плечи, грустно смотрел по сторонам, избегая глядеть на расположившуюся напротив парочку. Порою Лера бросала на него томный взгляд, и Лёшке хотелось выть.
— Однако, — спохватился Черемушкин, взглянув на часы. — Первый час, завтра рано вставать.
Шепнул Лере: «Я вас провожу».
— Я на машине, — ответила она.
— Вот до неё и провожу, — сказал он.
Во дворе было темно, тусклые фонари освещали подъезды да дорожку, где-то неподалеку орала и гукала молодежь.