— Что же так несерьезно? — сказал Семендяев, выслушав неубедительную речь «Ганса». — Мы тут уже банкет в Доме Музыки запланировали. Ангажировали Пола Маккартни и Хэнка Марвина. Неудобно, господа, право дело — неудобно. Остались бы на вечер-то, который в вашу честь. А?
— Никак невозможно, — ответил «Ганс». — А вы к каждой делегации приглашаете Пола Маккартни?
— Через раз, — сказал Семендяев. — Что ж, придётся без вас.
— Пойду я, — объявил Сесёлкин, которому надоело слушать эту глупость. — Диверсанты ждут.
Семендяев кивнул. Сесёлкин вышел широкими шагами.
— Вот ваши документы со всеми отметками, — Семендяев выложил на стол прозрачную папку. — В следующий раз от банкета не отвертитесь…
Ожидая «Ганса», литовцы во главе с «Людвигом» стояли рядом с джипом. Закованный диверсант в салоне не подавал признаков жизни.
— Что-то он какой-то квёлый, — сказал Сесёлкин, пошлепав его по щекам. Тот застонал, но глаза не открыл.
— Так и лежит? — спросил Сесёлкин и посмотрел на «Людвига».
— Так и лежит, — подтвердил «Людвиг», который незадолго до этого ещё раз наподдал ребром ладони по шее.
— Разберемся, — сказал Сесёлкин и уехал вместе с квёлым диверсантом.
Через минуту вышел «Ганс», ещё через пять они всей группой садились в вагон метро, а через пятнадцать минут езды выходили на станции «Знаменская» уже в Москве. Вот тут, на переходе к станции «Ленинский Проспект», они почувствовали себя много свободнее. Точнее, почувствовали это «Ганс» с «Людвигом», у прочих было много вопросов к «Гансу». Но дисциплина и субординация в серьезной организации всегда на первом месте, поэтому прочие помалкивали.
Дело близилось к вечеру, они устроились в гостинице «Алтай» в трех минутах ходьбы от метро «Владыкино», захочешь найти — не найдешь. Заняли два двухместных номера и один одноместный, за что в общей сумме переплатили пару сотен евро, но что такое пара сотен евро для разведчика? А если ещё поделить на шесть?
Сжевав в ресторане по шашлычку и выпив по бутылочке пива, которое по сравнению с касимовским было мочой, они перебрались в номер «Ганса» и «Людвига».
— Дело ясное, что дело тёмное, — сказал «Ганс». — В администрацию Мортимера нужно внедрять нашего человека, а так, делегацией, ничего не узнаешь. Вы видели, под какой колпак нас посадили? Так будет со всеми. Завтра каждый напишет, что привлекло его внимание на Объекте, и на базе этого составим рапорт. А теперь отдыхать…
Бился, бился Сесёлкин с этими диверсантами, но толку никакого — твердили, что они литовцы из Общества друзей России. Рыдали, колотились головой об стену, а как поглядят друг на дружку — готовы были из окна выброситься. Жаль — первый этаж.
Сесёлкин плюнул и повез их в Управление к Мортимеру, который видел всё насквозь и даже глубже.
— Э, брат, — сказал Мортимер, едва взглянув на диверсантов. — Какие ж это демиурги? Это резиденты разведслужбы Германии. Где, кстати, остальные?
— Резиденты? — Сесёлкин почесал макушку. — Вы имеете в виду «литовцев?» Час уж как уехали, в Москве они, Ваша Светлость.
Мортимер вышел из-за стола, подошел к «Лау», что-то тихо спросил у него.
— Обещал вернуть, — ответил тот. Губы у него затряслись. — Как он это сделает, если уже в Москве? А завтра уедет в Мюнхен, и поминай, как звали.
— Бак-Муар, — непонятно сказал Мортимер. — Чертовски нужная штука. Вот что, дружок, есть у меня пара толковых ребят, они помогут.
И без всякого перехода заботливо осведомился:
— Вас не били?
— Били, — отозвался «Линб», у которого еле ворочалась шея. — Ещё как били. Попадись он мне, этот гнусный скунс.
— Да, парадоксальная ситуация, — сказал Мортимер. — Избиваешь сам себя…. Эх, пораньше бы, пораньше (это уже было сказано в адрес Сесёлкина, тот опустил голову), было бы много легче…. Ладно. Жить будете в Центральной гостинице. Вместе или порознь?
— Вместе, — ответили приободренные немцы.
— Каждый получит по кредитной карте, — продолжал Мортимер. — Завтракать и обедать рекомендую в ресторане гостиницы, отменная кухня. Походите по городу, тут есть на что посмотреть. Но не шпионить, господа, не шпионить, обоюдное, так сказать, доверие.
— А как съездить в Москву, в Питер? — спросил Ганс, будем его называть так.
— И не пытайтесь, — ответил Мортимер. — Без подпитки ваше тело долго не протянет.
— Без какой подпитки? — оживился Людвиг. — Это искусственное тело? Сами делаете или покупаете у китайцев?
— Я же сказал, господа, не шпионить, — Мортимер усмехнулся. — Кстати, скоро здесь намечается грандиозное событие. Такого шоу вы никогда и нигде не видели и не увидите. Зачем вам Москва? А теперь нам нужно съездить в лабораторию, произвести кое-какие замеры.
Глава 14. Разовая операция
— Придется поработать, господа, — сказал Мортимер вошедшим в его кабинет Небиросу и Берцу. — На станции Ленинский проспект возьмёте след удравших немцев и задержите вот этих двоих.
Протянул Небиросу объемные фотографии.
— Этот вроде бы Ганс, а этот Людвиг, — Небирос посмотрел на Мортимера. — Правильно?
— Правильно, — ответил Мортимер. — Изучал анкеты?
— Есть другие способы, — усмехнулся Небирос. Берц согласно кивнул.
— Тоже правильно, — согласился Мортимер. — А в этом конверте вложение с биофизическими параметрами Ганса и Людвига. Чтобы, сами понимаете, точно взять след. Учтите, что эти двое — демиурги. Соблюдайте осторожность. Остальных немцев не трогайте…
Саврасов вмиг домчал их до станции метро Ленинский проспект, высадил и скрылся за ближайшим поворотом.
Предусмотрительный Берц был одет в длинную куртку с капюшоном, Небирос — в ветровку из болоньи, которая трепыхалась на студеном ветру, как полотнище флага. Да, да, в Москве в октябре на сей раз было неуютно, не то, что в теплом Знаменске. Но Небиросу было плевать, он запросто без защитного скафандра выдерживал космический холод, а ветровку надел для приличия. Не ходить же в рубашке с закатанными рукавами. Берц особенности друга знал, поэтому, поглядев на него и в душе содрогнувшись, поднял капюшон и застегнул у куртки верхнюю пуговку.
— Есть след, — сказал Небирос, подмигнув проходившей мимо девице. Та и глазом не моргнула, прошла как мимо столба.
— След, стало быть, есть, — повторил Небирос. — Спускаемся в метро.
Через пятьдесят минут, идя по следу, они очутились на станции Владыкино, а ещё через пять минут входили в вестибюль гостиницы «Алтай». Навстречу из-за стойки регистрации выпорхнула дородная дамочка средних лет, уцепила Небироса за куртку и заверещала басом: «Петька, держи второго». Тут же из служебного помещения выскочил плечистый усатый Петька и, растопырив руки, принялся ловить Берца. Небирос наподдал дамочке тугим своим прессом. Обычный человек отлетал на три метра, но дамочка вцепилась крепко, в результате Небирос остался без ветровки.
Именно в этот момент из коридора, пошатываясь, вышла развеселая по-уличному одетая пьянющая парочка — парень с девицей, оба высоченные, не иначе баскетболисты. Он что-то шептал ей на ухо, она, повизгивая, хохотала, потом вдруг споткнулась на ровном месте, и он едва удержал её, схватив за капюшон.
Небирос поднял левую руку, чтобы посмотреть на датчик, вделанный в часы, но администраторша врезала ему кулаком в живот. Он всё-таки посмотрел на датчик, стрелка которого дернулась было и вернулась к нулю. После этого он хлопнул даму по плечу. Вроде бы тихонечко, без замаха, но дама села на пол, потом свалилась на бок и замерла.
Небирос повернулся к усатому Петьке, однако Петька уже лежал пластом, всё так же растопырив руки.
Следы привели к номеру на втором этаже, который был заперт. На этот случай у Берца имелась отмычка, через пару секунд дверь поддалась. Номер оказался пуст, окна закрыты. Два соседних номера были заняты немцами из команды Ганса. На вопрос, где Ганс с Людвигом, не отвечали, только пожимали плечами. Небирос вынул из кармана удостоверение сотрудника ФСБ (липовое, но от настоящего не отличишь). Это развязало языки.
— Семь минут назад вышли погулять, — сказал один из немцев.
— Откуда сведения? — спросил Небирос.
— Ганс предупредил, чтобы не беспокоились, — ответил немец. — Больше ничего не знаем.
Всё ясно: парень с девицей. Но как? Физиономии русские, да и девица была самая что ни на есть настоящая. Такое не подделаешь.
В коридоре уже Небирос потратил несколько секунд на связь с Мортимером. Признался, что не понимает, отчего датчик не сработал.
— Бак-Муар, — коротко сказал тот.
— Что это? — удивился Небирос.
— Волшебная палочка, — ответил Мортимер. — И внешность поменяет, и, я вижу, биохимию. И внимание отвлечет.
— Администраторша с Петькой, — смекнул Небирос. — Отвлекали от зловредной парочки. А я-то думаю — что они, белены объелись?
— Не столько демиурги нужны, сколько Бак-Муар, — продолжал Мортимер. — Хотя и они тоже. Вот что: переходи на астральное зрение, будем искать по эфирному двойнику.
— Сложновато это, — сказал Небирос. — Я ещё не пробовал.
— Я помогу, — успокоил его Мортимер…
К астральному зрению нужно было приспособиться, и какое-то время Небирос шагал вслед за Берцем, который старался идти помедленнее. Потом Небирос стал наступать ему на пятки. Да, мир для него изменился далеко не в лучшую сторону. Людей вокруг стало значительно больше, теперь их не скрывали многочисленные стены. Иные шли, каждый в свою сторону, иные висели в воздухе, расположившись на невидимом диване или в невидимом кресле. К этому надо привыкнуть.
Но вот далеко впереди появились два ярких контура. Демиурги ехали в машине.
— Зафиксировал, — сказал Мортимер. — Теперь не уйдут.
Гоняться за демиургами оказалось делом хлопотным, на это ушла пара часов. Было около полуночи, когда Небирос с Берцем проникли сквозь дыру в дощатом заборе, а затем, открыв незапертую дверь, вошли во мрак и запустение приготовленной к сносу пятиэтажки. Поднялись на третий этаж, где стекла были целы. Здесь, зарывшись в кучу вонючего тряпья, сжавшись в комочек, без задних ног давили комарика демиурги. Жалкое физическое тело оказалось сильнее могучего разума.