Кукла Элен сейчас была ему гораздо нужнее, чем своей хозяйке. А девочка… наверное, это хорошо, когда люди еще способны отдавать корову за горсть волшебных бобов и любимую куклу за совершенно обычную сосновую шишку.
Все еще под впечатлением странного сна Анна подошла к окну и отпрянула.
На выступающем козырьке подъезда, находящемся под ее окном, была распята кукла в красном плаще. Ее прибили огромным гвоздем, проходившим как раз посередине игрушечного тельца, к деревянному столбу, а рядом лежал мертвый белый голубь и валялись перья.
Девушка завизжала.
Дверь в комнату тут же открылась, вбежал отец.
– Что случилось? С тобой все в порядке? – Он с беспокойством, словно в былые времена, оглядел дочь.
Она, еще не в силах говорить, кивнула на окно.
Отец подошел, всмотрелся и покачал головой.
– Хулиганы какие-то. Или сатанисты, – пробормотал он. – Я позвоню в наше отделение, нужно проявлять бдительность.
Анна молчала. Полицейские здесь явно не помогут.
– Ну что ты. – Отец притянул ее к себе и погладил по голове. – Зачем же так реагировать на всякие пустяки. Мне кажется, ты слишком много учишься в последнее время. Тебе нужно больше отдыхать, встречаться с друзьями. Ну же, вот увидишь, все будет хорошо.
Девушка глотала горькие безмолвные слезы. Как объяснить, что ничего хорошо не будет? Как рассказать отцу все, что она знает? Для него прибитая к столбу кукла – всего лишь глупая проделка хулиганов. Для нее – предупреждение. Фактически угроза. Тут не требуется слов, чтобы понять намек и по-настоящему испугаться.
«Вот и снилось мне, что нас хотят убить», – вспомнилось Анне.
Усилием воли она подавила слезы. Нет, рассказать обо всем невозможно. Отец, конечно, ей не поверит. Да и нужно ли вообще его пугать? Никто ей не поможет. Придется справляться одной – опять же, как в этом дурацком сне. Самой выплывать и спасать того, кто нуждается в ее помощи.
Вслед за страхом снова пришла злость. Она не позволит играть с собой, не даст себя запугать и уж точно не станет отсиживаться в укромном уголочке. Она будет действовать. Переймет все то, чему ее обучают, и тогда преследователям не поздоровится. Она сумеет дать отпор, ведь она – не беззащитная кукла.
– Все хорошо? – Отец заглянул Анне в лицо.
Она кивнула.
– Да, пап… Спасибо…
– У вас все в порядке? – не удержалась от любопытства заглянувшая в дверь мачеха. Она казалась усталой и обеспокоенной.
Анна обожгла ее резким, полным презрения взглядом, и Оливия поспешно исчезла в коридоре.
И отец тоже ушел. У двери он оглянулся на дочь и на миг остановился, словно хотел сказать что-то, а потом махнул рукой и скрылся. Ну что же, он оставался последовательным и всегда выбирал одно и то же. Вернее, одну и ту же.
Чуть позже, тихонько выйдя к ведущей вниз лестнице, Анна услышала, как эти двое переговариваются на кухне.
– Девочке нужна помощь. Она не справляется. Ты сам видишь, какой нервной она стала в последнее время, – говорила мачеха.
«Хочет отправить меня в дурку», – мрачно подумала Анна.
– Я… я не знаю… – В голосе отца звучала нерешительность. – Она никогда такой не была. Ее словно подменили. Просто не представляю, что с ней делать. С тех самых пор, как мы с тобой вместе…
– Она считает, что ее и ее мать предали, – проговорила Оливия. – Это понятное чувство, хотя обычно оно бывает у детей помладше. Ты замечал, что Анна очень погружена в фантазии, словно существует в каком-то своем отдельном мире? Она слишком инфантильна для своего возраста. Что говорит ее психолог?
– У нее живое воображение, это нормально. В свое время девочка остро реагировала на отсутствие матери, но мы это проработали, и стало лучше. А теперь… даже не знаю… – Кажется, отец был готов сдаться.
Анна до боли сжала зубы.
– Я найду другого психолога… Нужен врач с хорошей практикой.
«Точно в дурку!» – Она отступила, и, как случается это в плохих ужастиках, ступенька под ногой заскрипела.
Не дожидаясь, пока эти двое выйдут, чтобы уличить ее в подслушивании, Анна бросилась в свою комнату, с грохотом захлопнула дверь и заперла ее.
Они стучали, предлагали поговорить, но она, конечно, не ответила. Сидела на кровати, поджав колени к груди, и чувствовала себя загнанным зверем. Однако по крайней мере одна хорошая новость во всем этом была: отец тоже видел распятую куклу. Значит, что бы там ни думала мачеха, с головой у Анны более-менее в порядке. Если кто-то ее пугает, выходит, к этому есть основания, и он – не ее глюк. Уже неплохо.
С каким же нетерпением она ждала того момента, когда снова окажется в сказочном королевстве! Как же хотелось хоть что-то делать и… и увидеть Принца, о котором девушка думала все чаще. Но, словно нарочно, ничего особенного не происходило. Минула ночь, полная смутных и бестолковых снов. Прошел учебный день… Анна видела Даниэля мельком, в коридоре, но парень не подошел к ней, да и она еще не ощущала себя готовой к этой встрече, а потому даже пропустила лекцию по мифологии.
Ее словно погрузили в странный сон наяву, реальность сделалась безразлична и даже противна. Ни замечания профессоров, ни язвительные реплики Ирис не смогли вывести Анну из этого состояния. Она слушала и словно не слушала, как будто присутствовала в мире только наполовину. Она только ждала.
С каждым часом напряжение нарастало, буравчиком ввинчиваясь в мозг, вызывая в висках ноющую боль.
Вечером Анна отправилась бродить по городу, надеясь, что, как и раньше, завернет за угол и окажется в уже знакомом замке. Она даже не боялась нового нападения – и это тоже вдруг стало совершенно неважным. Но снова – пустота. За каждым поворотом обнаруживались только обычные, мрачные улицы, полные бестолково спешащих куда-то людей… Серый город стал словно бы еще более серым, туманным и полным странной безнадежности. Даже старые мощеные улочки в центре, которые когда-то очень нравились Анне, сейчас вызывали только раздражение – не то, не то, опять не то!
Она вернулась домой поздно, уставшая и совершенно несчастная, и опять провалилась в пустое подобие сна.
А наутро Анне вдруг немного полегчало. Она взяла со столика пластиковую фигурку в красном плаще – ведь все-таки это теперь ее символ, не стоит бросать его где попало, и вместо занятий отправилась в парк.
Среди бесконечных рядов деревьев, сбрызнутых желтым и алым – гербовыми цветами осени, можно было ощутить себя так, словно попала в другой мир. Среди деревьев попадались и яблони. Яблоки с них уже почти осыпались и прели теперь в траве, источая резкий уксусный запах, от которого немного кружилась голова. Трава была еще зеленой, но уже словно с легкой проседью, Анна почти физически ощущала ее готовность к увяданию, напряжение последних, угасающих сил в бесплотной попытке сопротивляться безжалостному времени. Как там говорил профессор Фишер? Миф о Персефоне и Аиде – это история о наступлении зимы и накоплении сил для маленького, но такого важного чуда – воскрешения, яростного торжества жизни над смертью, случающегося каждой весной, когда из земли появляются новые ростки, спешащие навстречу солнцу. Как там было у Бернса, чья баллада, конечно, посвящена жизненной силе крестьян, но вполне может восприниматься и буквально – как история о ячменном зерне…
Три властных короля земель
Восточных поклялись,
Что Джон Ячменное Зерно
Окончит свою жизнь.
Взяв плуг, вспахали землю тут —
И Джон был погребен.
Земля на голову его
Легла под тяжкий стон.
Как бы хотелось и вправду верить в возможность чудес и их торжество над серой реальностью, но сейчас хмурое небо висело слишком низко над головой, едва не цепляясь за верхушки корявых деревьев, словно не оставляя никакого места для надежды. Весь мир казался блеклым негативом со смазанным изображением.
Сжимая в кармане куртки пластиковую фигурку, Анна быстро шагала по парку, ощущая, как запах яблок все усиливается… Над травой поднималась легкая дымка, которая тоже становилась все плотнее, и вдруг девушка едва не налетела на темную фигуру. Человек, вытянув руки, поймал ее за локти.
Девушка вскрикнула и попыталась вырваться, но тут узнала Принца.
Это он в темном костюме стоял на залитом ярким солнцем, цветущем лугу, сменившем унылую картину осеннего парка. Мир вокруг стал сочнее и ярче, обрел множество оттенков и звуков.
– Ну наконец! – Принц сжал ее руку, может быть, слишком сильно, но это было только приятно. – Я уже очень беспокоился.
– Я тоже. – Анна улыбнулась, и тревоги словно растворились в сиянии солнца, в яркой лазури высокого неба, в заботливом тепле устремленных на нее глаз…
Глава 6Нечто вроде сюрприза
Она смотрела ему в глаза и ждала, что вот сейчас Принц ее поцелует. Каково это – чувствовать его губы, прижиматься к его груди, ощущать биение его сердца, от которого собственное сердце сбивается с ритма и пускается вскачь. Она даже сделала шаг навстречу, предчувствуя тепло его рук, но он вдруг резко отвернулся и шагнул в сторону.
Анна едва не заплакала от внезапной острой обиды, словно ее полоснули по руке ножом и густая алая кровь брызжет теперь на землю. Как больно и несправедливо… Перед ее глазами оказался затылок Принца, но, глядя на его напряженные плечи, девушка внезапно осознала, что и для него что-то идет не так, что ему не меньше, а может быть, даже сильнее, чем ей, больно.
– Что случилось? – Она не решилась коснуться его руки, только подошла снова на шаг ближе.
– Ничего. – Его напряженные плечи дрогнули.
– И… все же?.. Ты можешь мне сказать…
Он оглянулся, посмотрел на нее, и в глазах его было столько боли, что Анну словно огнем опалило.