Но, отправив Даниэля на лекции, она сама пошла вовсе не в аудиторию, а в туалет и, остановившись перед зеркалом, вгляделась в отражение.
За прошедшее время она сильно похудела, щеки впали, волосы требовали стрижки, а глаза из-под длинной челки смотрели как-то дико. На лице – ни следа косметики, свитер растянутый, джинсы… джинсы она не меняла, кажется, неделю. Или две? Или больше? Она слишком давно перестала обращать на себя внимание.
Вдруг Ирис права – что, если она просто замухрышка? А может ли принц любить замухрышку?..
Стрела, коротко взвизгнув в воздухе, вонзилась в цель. Косуля дернулась и еще несколько мгновений пыталась бежать, словно стремилась скрыться от самой смерти. Но тщетно – смерть уже распахнула полы своего плаща и накрыла ее, затянув глаза мутной пленкой, разбрызгав мелкие и сверкающие под заходящим солнцем, словно зернышки граната, брызги крови.
Животное упало на осенние листья, еще раз дернулось и замерло.
Он медленно подошел к добыче и присел перед ней на корточки. Смерть, превращая живое в неподвижное, статичное, несет с собой особенную красоту. Ему ли не знать, ведь в последнее время они стали так близки…
Человек, будто лаская, провел ладонью по теплому, еще недавно вздымавшемуся боку косули. Она – изначальная жертва, он – охотник. Роли распределены еще давным-давно, и изменить сценарий невозможно. Да, у нее есть рога, она может попытаться защищаться, но предпочитает убегать, впрочем, у нее и недостаточно силы, чтобы дать реальный отпор хищнику, тому, кто привык всегда брать свое.
Он резко вырвал стрелу и, наклонившись, глотнул еще горячую кровь. Губы обожгло волной угасающей жизни.
Внезапно ему захотелось сесть на коня и выехать в полузнакомом, но таком притягательном мире. Мире, где все может быть по-другому и каждому, наверное, дается свой шанс, где нет заданных ролей и можно поступать по собственному желанию, в мире, где, как хотелось верить, не действуют эти чертовы сказочные законы. Тот мир казался ему странным, но интересным. Мир новых возможностей.
Одно только не давало ему покоя: мысль о том, что с той стороны притягательным, должно быть, кажется их собственный мир. Не зря глупая девчонка совершенно пленилась им и, похоже, с удовольствием променяла бы на него собственный. Отец когда-то говорил, что счастье всегда за горизонтом, но тебе хорошо в то время, пока ты думаешь, что идешь к нему. А еще он говорил, что на чужих дорогах никогда не найти того, что ты ищешь.
Отец был очень умным человеком, недаром его назначили первым советником Короля. Недаром, пока он оставался жив, в королевстве не происходило ничего плохого.
Охотник снова подумал о глупой девчонке. Предупреждение не подействовало. Ну что же, ничего неожиданного, он и полагал, что все случится именно так. Она сама выбрала свою участь, он сделал для нее все, что мог, и даже немного больше. Теперь он умывает руки. Глупость не лечится, это факт.
Охотник резко поднялся и, взвалив на плечи добычу, пошагал к месту, где собирался остановиться на ночлег.
Там, на поляне, уже был разложен костер и его ждали.
– Ты думаешь, уже скоро? – задал вопрос Охотнику один из двоих его компаньонов, закутанных в темные плащи. Они сидели на поваленном дереве, держась подальше от огня, ночной холод ничуть не пугал их, ведь они частенько проводили в лесу по многу суток.
– Скоро. – Он кивнул. – В этом муравейнике суета, я наблюдал. Они готовят праздник.
Тот, кто задал вопрос, молча кивнул. Обсуждать было нечего.
– Смотри не пережарь. – Его спутник внимательно наблюдал за жарящимся мясом. – Можешь снять нашу долю.
– Конечно. – Охотник ловко отрезал истекающий кровью кусок мяса, не глядя, бросил за спину, занялся вторым куском.
– Сочно. То, что надо, – удовлетворенно прорычал человек в капюшоне. – А что будет потом, ну, когда мы ее убьем? – вдруг спросил он.
Охотник от удивления даже оглянулся.
– Ты задаешь странные вопросы. – Он пожал плечами. – Ничего не будет. Все останется по-старому.
– Добраться бы до них скорее, – прорычал первый собеседник, тоже вгрызаясь в свой кусок. – Мне даже снилось недавно, как я ворвался в их гребаный замок, а они от меня там все с визгом бегали. Хорошо поохотился…
– Наверное, и лапами во сне дергал, – иронично заметил Охотник. – Ну что же, – он переместил тушу так, чтобы жар огня охватывал ее с обеих сторон, – поохотишься когда-нибудь. У всего есть конец.
– Ага, – отозвался второй собеседник. – Я слышал. Конец придет, когда вечный охотник догонит белого оленя, но олень всегда от него убегает.
– И находит спасение в озере… – продолжил Охотник тихо. – Я знаю эту историю. Когда-нибудь они обязательно взглянут друг другу в глаза. Охотник и жертва однажды непременно встретятся лицом к лицу.
Оба человека в плащах не ответили, каждый из них был занят собственной едой, а в этот важный момент отвлекаться не следует, они и так слишком разболтались сегодня.
Охотник смотрел на пламя костра и темный, словно нарисованный тушью, контур леса. Все это было похоже на застывшую картинку из книги. Все это казалось нереальным и все же неповторимо красивым.
Глава 10Чествование героя
– Сегодня будет праздник. В твою честь, – сказал Принц, когда они с Анной стояли у огромного витражного окна.
Девушка смотрела сквозь красное стеклышко на обступающие замок деревья, и они казались ей залитыми кровью. За то время, пока она проходила обучение, и вправду стало заметно, что лес придвинулся, словно пытаясь взять замок измором. Это было страшно и как-то очень неприятно. Корявые ветви казались ей щупальцами отвратительных чудовищ, пытающихся присосаться к замку в жажде свежей крови. Анну даже передернуло, и она поспешно отвернулась от окна.
– Может, обойдемся без праздника? – спросила она.
Смотреть на Принца оказалось гораздо приятнее.
Он покачал головой:
– Нет, ты же понимаешь: люди хотят показать тебе свою любовь и благодарность. Ты не можешь лишить их этого.
– Да, конечно, – поспешно ответила Анна, ей стало стыдно за то, что она, как всегда, думала только о себе.
– Королева болеет, – сказал Принц, осторожно беря ее руку в свои ладони, – но сможет принять тебя. Она тоже очень хочет тебя видеть.
– Я буду рада. – Анна отвела взгляд, потому что особой радости королевский прием ей не сулил. Она вспомнила прошлый визит к Королеве, от которого до сих пор было слегка не по себе. Но речь шла о матери Принца, которая, кажется, до сих пор составляла центр его мира. У него хотя бы была мать.
– Пойдем, она ждет. – Он в нетерпении потянул девушку за руку.
А она думала о всяких глупостях – о том, какая мягкая, шелковистая у него кожа, какая изящная одежда – и сегодня, как при их первой встрече, Принц был в белом мундире, – какой он красивый и как приятно от него пахнет.
– Твоя мама играла с тобой? – спросила девушка, чтобы отвлечься от навязчивых мыслей.
Принц, кажется, слегка удивился.
– У меня была кормилица, – невпопад заявил он.
Анне хотела сказать, что спрашивала совсем о другом, но вовремя прикусила язык и посмотрела на своего спутника с еще большей нежностью. Очевидно, он рос без ласк матери, слишком занятой государственными делами, а вероятно, и в то время не отличавшейся завидным здоровьем. Он был один, но не видел в этом ничего дурного. Невольно она вспомнила о собственном детстве. В те дни отец старался проводить с ней как можно больше времени… Неужели она тогда была счастливее Принца?.. По крайней мере, чувствовала себя настоящей принцессой. Когда же исчезло это ощущение? С появлением мачехи? Или, может быть, раньше, еще в школе, когда Анна увидела, что не весь мир вертится вокруг нее и никому, в сущности, нет до нее дела. Помнится, ей было сложно наладить контакт с другими детьми. Пришлось подходить к девчонкам первой. Анну тогда не хотели брать в игру. Играли в Золушку, и ей предложили роль злой сестры. Ей, папиной принцессе!
– Пришли. – Принц оглянулся на нее и поспешно выпустил ее руку – то ли подчиняясь дворцовому этикету, то ли не желая, чтобы Королева видела нечто слишком интимное.
Стража у входа в зал расступилась, клацая доспехами, тяжелая дверь распахнулась…
Из тронного зала потянуло холодом.
Входя под гулкие своды, Анна подумала, что и здоровый-то человек при таких сквозняках недолго протянет, как же тяжело приходится Королеве!
Правительница сказочного государства, как и при первом их посещении, сидела на троне в глубине зала. Благодаря громоздкому балдахину из тяжелого бордового бархата, в котором тонкими лучиками сверкали золотые нити, лицо Королевы находилось в тени, но тонкая рука, лежащая на подлокотнике кресла, выглядела словно рука мумии.
Принц поклонился, а Анна, присев в реверансе, склонила голову.
– Ты пришла… – Голос Королевы тоже был слабым, словно шелест листьев или дыхание ветра. – Я верю в тебя, моя девочка. Кто, если не ты, нам поможет…
И тут вдруг Анна поняла. Королева больна вместе со своей страной – видимо, то злое колдовство, что разъедает королевство, влияет и на нее. Наверное, в сказочном королевстве правитель связан со своей землей необычайно тесно. Кажется, Даниэль рассказывал о чем-то подобном.
– Я сделаю все, что в моих силах, ваше величество. – Она подняла взгляд на Королеву.
Целую вечность они смотрели друг на друга, а потом правительница кивнула:
– Не подведи меня, девочка. Будь умней их. Пройди через лес и убей чудовище. Они будут пытаться убить или обмануть тебя. Не попадись в их сети.
Анна поклонилась.
– Возьми. – Королева протянула руку, на которой, что-то лежало, и Анне пришлось приблизиться к трону, чтобы принять то, что подавала ей хозяйка замка.
У трона удушающе пахло розами и полынью, и у девушки уже не оставалось сомнений, что Королева серьезно, возможно, смертельно больна. Ее кожа казалась мертвенно-белой, глазницы и щеки впали, а глаза горели нездорово лихорадочным блеском.