Он тлел заживо! Но ни боли, ни усталости Темный ходок не чувствовал. Тело его было сильно как никогда. Вероятно, быстрое разрушение тела стало платой за вновь обретенную силу. Слишком дорогая цена? Возможно. Но Пугача она устраивала.
Много дней и ночей он скитался по Гиблому лесу без цели и смысла. Живой мертвец, ожидающий Спасения. И вот Спасение пришло. Теперь у него есть цель, и впервые за много месяцев он знает, что делать. Видимо, это последнее испытание пред тем, как отправиться в блаженные долины Уграя.
Темный ходок улыбнулся своим мыслям и почувствовал, как треснула его нижняя губа. На подбородок стекла темная струйка зловонной крови.
Ничего. Главное, что силы не покидают его. Даже если плоть полностью истлеет и обвалится с костей, его скелет сможет сражаться.
Внезапно Пугач остановился и втянул носом волглый, прохладный запах Гиблой чащобы. Оборотни! Старые знакомые. Что ж, он с радостью изрубит их на куски.
Темный ходок достал из ножен Гнилую Смерть. Клинок тускло замерцал, отражая сумеречный свет затянутого мороками неба. И в тот же миг из густого можжевелового куста высунулись два звериных носа.
Темный ходок слегка отвел Гнилую Смерть в сторону и ринулся на оборотней, намереваясь покончить с ними двумя точными ударами меча.
– СТОЙ! – скомандовал вдруг голос Хозяина.
Пугач остановился и недоуменно завертел головой.
– ВЛОЖИ СВОЙ МЕЧ В НОЖНЫ!
Темный ходок не двинулся.
– НУ! – грозно пророкотал голос.
Пугач нехотя вложил меч в ножны. Оборотни высунули из куста головы. Их было двое – рыжий и черный. Казалось, они вовсе не собирались нападать. Вместо этого огромные твари выбрались из можжевелового куста и осторожно двинулись навстречу Темному ходоку, виляя мохнатыми хвостами.
– ОБОРОТИТЕСЬ ЛЮДЬМИ! – сухо и властно скомандовал им голос.
Оборотни остановились на месте и выгнули спины дугами. Тотчас с ними начало происходить превращение. Шерсть осыпалась с них свалявшимися клочками. Серая кожа покрылась слизью и завибрировала. Лапы опали в толщине, когти усохли и отвалились. Морды задрожали и стали втягиваться в черепа.
Зрелище было отвратительное, но Темного ходока оно не покоробило. Он стоял на месте, сложив на широкой груди руки, одетые в перчатки, и угрюмо смотрел на лютых зверей, превращающихся в двух голых бородатых мужиков.
Наконец превращение закончилось. Деряба и Коломец, отплевывая шерсть и клейкую слизь, выпрямились и взглянули на ходока.
– Вот мы тебя и нашли, – с кривой ухмылкой проговорил атаман Деряба.
– Кто вы? – проскрежетал Темный ходок.
– Мы – люди вольного ветра, – ответил разбойник. – Пашем землю, да не сохой, а конскими копытами; сеем, да не зерном, а стрелами. И поливаем не дождичком, а кровью горячею и слезою горькою.
Тряпка, скрывающая лицо ходока, сморщилась. Должно быть, он усмехнулся.
– А кто таков ты? – спросил его Коломец. – Какого роду-племени? Человек али нелюдь?
– У меня нет имени, – пророкотал в ответ Темный ходок. – И я не знаю, какого я роду.
Разбойники переглянулись.
– Да разве так бывает? – недоверчиво спросил Деряба.
Пугач не ответил.
– Слышь-ка… – снова заговорил Деряба. – Ты не серчай, что мы тебя подрали. Вижу, на тебе уже заросло. Уж больно силен ты в драке, парень. Нападали мы на тебя ватагой, а убежали вдвоем.
– Я вас предупреждал, – глухо сказал Темный ходок.
Деряба кивнул рыжей головой:
– Верно. Что было, то было. Теперь нам вместе дело делать. Первоход уже миновал Кишень. Скоро он будет у Пепельного озера.
– Озера он не найдет, – пророкотал Темный ходок мертвым голосом. – Там нынче один туман.
Деряба покачал головой и возразил:
– Теперь найдет. Нам Хозяин сказал. Надо поспешить. Мне жизни не будет, ежели я не перегрызу ему глотку.
– Первоходом займусь сам, – прохрипел непослушным горлом Темный ходок. – А вам отдам его провожатых. Наедитесь вволю.
Деряба помрачнел, однако спорить не стал.
– Что ж… – сказал он, смиряясь. – Хозяин велел нам тебя слушаться. Перечить не стану. А что до Первохода, так мне хватит и его костей на обглодку.
Темный ходок поправил на поясе ножны.
– Пойду быстро, – сказал он. – Бегите оборотнями. Иначе за мной не поспеете.
Деряба и Коломец кивнули.
Темный ходок повернулся и стремительно зашагал по тропе. Деряба и Коломец испустили по тяжелому вздоху и встали на четвереньки. Болезненное это дело – обращаться в зверей!
Лес стал совсем мрачным. Время от времени слева и справа от тропы вздувались пузырями и с бульканьем опадали голодные прогалины, разъяренные тем, что путники прошли мимо.
Пару раз голодные прогалины выплескивали грязь на тропу, и Глеб, приказав своим спутникам остановиться, поливал ее особой смесью из бурой пыли, которая только и могла угомонить лютый нрав бездушной и вечно голодной грязи.
Лес был влажный. Пахло прелыми листьями, плесенью и гарью.
Запах Гиблого места.… Втягивая его ноздрями, Глеб в который уже раз подумал, что, должно быть, запах гари впитался в землю еще сотни лет назад, в миг, когда пылающий «бог» обрушился с неба на город и лес. Деревья, выросшие на этой земле, просто не могут пахнуть иначе.
Место, по которому они теперь шли, пугало Глеба. Сюда не совались ни оборотни, ни волколаки. Не заходили сюда и ходоки. Даже самые отчаянные нелюди, вроде Бычеголова, старались обходить эти места стороной.
Здесь просто разило опасностью. И то, что источник опасности был непонятен, делало это место еще страшнее.
Гиблое место бережно хранило свои секреты. За пять минувших лет Глеб практически не узнал о нем ничего нового. Лишь количество чудны́х вещей стало больше. Но как и почему эти вещи работали, он не смог постичь и, несмотря на весь свой скептицизм, все больше склонялся к тому, чтобы считать их появление настоящим чудом.
Интересно, почему ни одна из этих загадочных вещиц не дотянула до двадцать первого века? А может быть, все они сохранились? Может, все они кропотливо собраны, тщательно рассортированы и хранятся в спецхранах самых могущественных мировых держав?
Глеб усмехнулся. Вот так и становятся параноиками. Сначала начинаешь верить в мировой заговор элит, а потом покупаешь у озлобленных ветеранов винтовку «М-4» и открываешь охоту на зеленых человечков.
Стараясь как можно быстрее пройти лес извечной гари, Первоход не заметил, что прибавил шагу и что его «свита» чуть приотстала.
Лагин, слегка запыхавшись, нагнал Глеба и сказал:
– Первоход, хорошо бы устроить привал.
– До Пепельного озера час пути, – сухо ответил Глеб. – Потерпите.
– Ты, может, и потерпишь, – возразил ученый муж. – А вот Диона, Прошка и Хомыч едва ли. Прошка ноги сбил в кровь, у Хомыча болит спина, а Диона все еще слаба после ядовитого укола.
Глеб досадливо дернул щекой.
– Ладно, – сказал он и остановился. – Дадим ногам отдых. Но недолгий.
Он стянул с плеча колчан со стрелами и сумку и опустил их на траву. Посмотрел, как его спутники сбрасывают с плеч мешки, вздохнул.
В этой части Гиблого леса Первоход еще никогда не устраивал привала. Обычно он стремился поскорее миновать лес, пропахший гарью.
Спутники Глеба уселись на траву. Хомыч полез в котомку за едой, Лагин лег на спину и, зевнув, уставился на кроны деревьев. А Прошка сел на траву и привалился спиной к стволу корявого дуба. Глеб внимательно всмотрелся в его лицо. С мальчишкой явно было что-то не так. Слишком серыми были его щеки, слишком темными были круги под его глазами.
Если это то, о чем подумал Глеб, то помочь мальчишке было уже нельзя. Глеб вздохнул и повернулся к лесу.
– Глядите в оба, – бросил он через плечо. – А я скоро.
Орлов зашагал к лесу. Следом за ним пошла и Диона. Нагнав его в нескольких саженях от тропы, она быстро спросила:
– Куда ты направляешься, Первоход?
– Хочу оглядеться, – ответил Глеб. – Боюсь, как бы твои уродливые приятели не приготовили нам новую ловушку.
– Подожди. – Она положила руку Глебу на предплечье, и он остановился.
– Что еще?
Диона быстро стянула с ладоней тряпки и подняла перед собой руки. Перепончатые веки на ладонях разошлись, обнажив темные круглые глаза.
Диона проговорила тихим, тревожным голосом:
– Я чувствую опасность. Смерть идет по нашим следам, Первоход.
– Смерть? Что ты имеешь в виду?
– По твоему следу идет тот, кого ты считаешь мертвым. Он идет, чтобы погубить тебя.
– Тот, кого я считаю мертвым? – Глеб нахмурился. – И как его зовут?
– У него нет имени. – Диона облизнула губы, сжала ладони в кулаки и снова разжала пальцы. – Он идет за тобой, Глеб. Он очень быстр. И с ним еще две тени.
– Что за тени?
– Я… не вижу. Тень твоего врага заслоняет их.
Глеб усмехнулся:
– Врагом больше, врагом меньше. Какая разница?
Диона покачала головой.
– Это не просто враги. Они под защитой колдуна. Он сделал их тела неуязвимыми.
Глеб нахмурился.
– Глупости. Я пять лет шатаюсь по Гиблому месту и не видел ни одного неуязвимого упыря или оборотня. Уязвимы все, Диона.
Девушка опустила руки, взглянула на Глеба и грустно проговорила:
– Тебе виднее, Первоход. Но прошу тебя, будь осторожен.
Глеб пожал плечами, повернулся и зашагал в лес.
– Подожди! – снова окликнула его Диона.
– Что еще?
Диона вгляделась в его лицо, и ресницы ее дрогнули.
– Ты говорил, что ненавидишь меня, но это не так. Я тебе люба, верно?
Глеб отвернулся. Постоял немного молча, потом проговорил – с трудом, запинаясь на каждом слове:
– Мы не можем быть вместе, Диона. Я охочусь на таких, как ты.
– Да, – тихо отозвалась девушка. – Мы не можем быть вместе. Ради меня тебе от многого пришлось бы отказаться.
Глеб повернулся и взглянул ей в глаза. Губы его побелели, а под скулами вздулись желваки. Он протянул руку и провел пальцами по темным волосам девушки.