– Да это пустяки.
Фудзивара прекратил ругать рыбака и пошел в их сторону. Оба сразу замолчали.
Ватанабэ упражнялся, орудуя зазубренным ножом, повторяя все за Кэйта и украдкой поглядывая на Фудзивару. Капитан потирал подбородок и с одобрительным выражением смотрел на него. Ю почувствовал, что этот грубиян и правда выделяет его, как и сказал Кэйта, и внутри поднялась волна благодарности. Но при мысли о том, чем они занимаются, по спине снова пробежал холодок.
С каждым днем по мере приближения судна к антарктическому региону погода становилось все холоднее, и Ватанабэ не ожидал, что они заплывут так далеко, а потому взятой с собой одежды не хватало, чтобы защититься от холода. У Фудзивары «случайно» оказался лишний комплект зимней одежды, и он настоял на том, чтобы одолжить его новичку.
– Вся команда занята делом, а ты тут один клацаешь зубами в каюте? На этом корабле неудачники не нужны, – пробурчал он суровым тоном, пихая Ватанабэ Ю зимнюю куртку.
Тот попытался отказаться, но руки Фудзивары застыли, словно два бетонных столба. Ватанабэ Ю пришлось вкалывать на палубе в термокостюме на два размера больше.
Холодало, но рыбаки работали с энтузиазмом. Они находились на борту современного экспедиционного судна, но горланили песни своих предков, которые давным-давно выходили в море на долбленых лодках.
В день встречи с ними дежурили рыбаки из Саннантё, и в три часа дня из моря в сторону корабля вырвалась струя воды. Тут же прозвучал сигнал, и Ватанабэ Ю выбежал из каюты и вместе с остальными жителями Унадзавы поднялся на помост лоцманской рубки, наблюдая за тем, как рыбаки Саннантё приступают к работе.
Когда «Хаякагэ мару» подплыло поближе, Ватанабэ увидел трех малых полосатиков, кормящихся на поверхности. Они отличаются от крупных китов: малые полосатики выпрыгивают из воды, затем широко разевают пасть, чтобы проглотить все, что плавает на поверхности воды: микроорганизмы, мелких рыб, креветок и прочее. Насколько Ватанабэ помнил, малые полосатики могут выпрыгивать из воды десятки раз в час во время еды.
Очень активный вид и отличная мишень.
Ватанабэ увидел, что кто-то забрался на одну из платформ, торчащих из палубы в носовой части корабля, где были установлены два больших торпедных орудия.
– С помощью этого охотятся? – спросил он.
Находившийся рядом Кэйта кивнул:
– Это китобойная пушка.
Не успел парень задать следующий вопрос, как наводчик из Саннантё на деле показал, какой из него охотник.
Раздался громкий взрыв, из дула вырвался белый дым, и в сторону полосатика вылетел огромный гарпун.
Ватанабэ Ю невольно вытянул шею, пытаясь понять, что же будет с китом.
Его дядя Рё сцепил руки на груди и пренебрежительно покачал головой. Как он и ожидал, наводчик промахнулся, сталь лишь скользнула по голове полосатика и упала в воду. Охотник с досадой махнул рукой, и двое рыбаков за его спиной начали крутить лебедку, чтобы достать гарпун.
В этот момент раздался еще один выстрел, но и этот попал в воду.
Наводчик запустил четыре гарпуна подряд, и все мимо. Шум испугал китов, и два из них нырнули под воду и исчезли. Только один остался – не обращая внимания на случившееся, он по-прежнему весело прыгал прямо у носа корабля, то и дело взмывая в воздух, словно демонстрируя свои навыки перед экипажем.
Ба-бах! Прозвучал пятый выстрел, и дядя хрюкнул. По траектории полета Ватанабэ Ю понял, что в этот раз гарпун попадет в цель.
Сердце его бешено колотилось в груди: невыносимо было видеть то, как калечат полосатика, и одновременно хотелось засвидетельствовать жестокую сцену своими глазами. Секунда показалась ему часом, он смотрел на происходящее в недоумении. Гарпун метнулся черной тенью, похожей на хищного сокола, прочертил изящную дугу и вонзился прямо в несчастного кита.
Ватанабэ Ю задрожал всем телом, как от удара током. Гарпун был оснащен электрошоком, и после попадания в кита пустили электрический ток высокой интенсивности. Однако заряд все равно не смог сразу оглушить животное, оно пыталось вырваться на свободу, но один конец гарпуна, с раскрывшимися лапами, крепко застрял в его теле, а другой был прикреплен к лебедке на судне. Рыбаки не спешили наматывать трос, они легли на носу судна и наблюдали, ожидая, когда у кита закончатся силы.
Ватанабэ Ю, словно в тумане, тоже встал на носу и смотрел, как кит дергается что есть силы, тросы то напрягались, то ослабевали, полосатик трепыхался, но не мог спастись от смерти. Из раны хлынула кровь, и вся видимая поверхность воды окрасилась в темно-багровый цвет.
Из глубин памяти Ватанабэ Ю снова всплыла сцена жестокой расправы над дельфинами, и он задрожал, пробормотав под нос: «Это слишком жестоко».
Стоявший рядом с ним рыбак с волнением наблюдал за последней схваткой умирающего кита. Услышав слова парня, он повернул голову и закатил глаза:
– Ты называешь это жестокостью? В старину китобойные суда использовали пороховые гарпуны, которые взрывались при попадании, мне довелось видеть китов, которые пытались спастись, уплывая с наполовину оторванными головами.
Ватанабэ Ю изо всех сил старался сдержать гнев, крепко вцепился в поручни, медленно развернулся в сторону рыбака, как зомби, но ничего не сказал, лишь пристально посмотрел на него. Этот взгляд выдал его потаенные мысли. Китобой замер, не понимая, почему в глазах новичка появилось такое зловещее выражение, но не стал слишком углубляться в размышления по этому поводу, а переключил свое внимание на кита.
Обессиленный кит плавал на поверхности воды, неподвижный, словно уже умер. Только тогда раздался приказ вращать лебедки и медленно подтягивать канаты, и полосатика по специально устроенному в носовой части судна желобу вытащили на палубу, где несколько рыбаков подошли к нему, чтобы снять мерки.
При длине более восьми метров и массе в одиннадцать тонн этот экземпляр не считался крупным представителем своего вида, но для Ватанабэ Ю, впервые видевшим кита так близко, это было самое прекрасное создание, которое только мог сотворить Бог.
Но оно умирало.
Неизвестно, сколько крови скопилось в этом гиганте, однако вода окрасилась в темно-багровый цвет, а после того, как кита вытащили на палубу, из всех его ран продолжали бить алые струи, быстро перепачкав все вокруг.
В океане кит уже израсходовал силы, а после того, как его затащили на корабль, огромный вес не позволял совершать никаких движений. Однако сердце все еще билось, пытаясь снабдить кровью гигантское тело.
Ватанабэ Ю смотрел на кита снизу вверх и чувствовал, как сильно бьется сердце великана, а тело еще слегка подрагивает. Он лежал на боку, безжизненно уставившись одним глазом в небо, а группа рыбаков уже окружила его, словно муравьи, нашедшие пищу и принялась разделывать.
«Он еще жив!» – крикнул Ватанабэ про себя, не осмеливаясь выдать свое волнение.
Молодой человек запрокинул голову и уставился в небо, позволив холодному антарктическому бризу охладить гнев, бушевавший в душе. Он вспомнил о своей миссии, хотя она и оказалась немного не такой, как он планировал, но реальная и жестокая сцена на китобойном судне должна была сыграть важную роль в защите морской фауны. Его рука потянулась в карман, чтобы незаметно для окружающих прикрепить миниатюрную камеру к воротнику. Ватанабэ Ю стоял лицом к палубе, чтобы камера могла запечатлеть все на пленке. Отсюда было видно происходящее на палубе внизу: огромное и прекрасное существо в мгновение ока разделали, китовое мясо перевезли на нескольких тележках в трюм, остался лишь окровавленный скелет с болтавшимися на нем кусками мяса, словно объедки после пира вороньей стаи. Вскоре кости, занимавшие много места и не представлявшие особой ценности, выгрузили обратно в воду через желоб в носовой части судна. Несколько рыбаков поспешно смыли кровь с палубы, и, если не считать въевшихся бурых пятен, ничто не напоминало о произошедшем.
Фудзивара подошел к Ватанабэ Ю и с силой хлопнул его по плечу:
– Ну что, малыш, завтра мы им покажем.
Тот, не выдержав, перегнулся через поручни, и его вырвало.
(12) Оползень
Ли Шили положил трубку и пожал плечами:
– У Лао Ся выключен телефон.
– Может, опять летит куда-то? – предположил Чэнь Янь.
Они стояли, слегка покачиваясь, и смотрели на изумрудный лес перед собой: такое чувство, будто перед ними раскинулись прерии. Зеленые маслянистые листья шелестели на ветру, словно волны. В воздухе больше не пахло мусором, их окутывал слабый аромат вина.
Возможно, перед ними раскинулось то самое «волшебное дерево Цзяньму», которое они так долго искали. Ли Шили ликовал, потянулся, принял более удобное положение и теперь полулежал, глядя на сказочные растения, которые сам же и взрастил.
– Твой мобильник! – Чэнь Янь ткнул пальцем в его сотовый.
На корпусе телефона появилось несколько неровных ямок, как будто его чем-то разъело.
– Это оно, да? – Ли Шили поднял ногу и снял остатки кроссовки, болтавшиеся на ноге. – Смотри, все пластмассовые элементы исчезли, даже синтетическая краска на ткани распалась.
– Это именно то, что нам нужно.
– Но моя кожа цела, никаких ран или язв, – Ли Шили продемонстрировал ногу Чэнь Яню.
– Значит… эта штуковина не ест людей.
– Но почему она растет с такой чудовищной скоростью? Быстрее, чем мы бежали. Да и каталаза, с которой мы работали, не позволяет так быстро разрушать пластик.
Чэнь Янь повесил голову, о чем-то задумавшись.
– Чэнь Янь! – окликнул его Ли Шили. – А что, если эта способность никак не связана с добавленными нами фрагментами?
– Тогда с чем?
– Возможно, она заложена в ДНК, и мы просто включили ее по ошибке.
Чэнь Янь на мгновение застыл, но тут же разразился смехом:
– Ты никак уверовал в волю случая?
– Сколько времени прошло с тех пор, как синтезировали пластмассу, и почему в природе уже давно существуют организмы, способные расщеплять полимеры, а сами люди не способны создать ничего подобного?