Кована погнался за зверем, но расстояние между ними увеличивалось, а ледяная поверхность теперь напирала на него, будто скала.
Белый медведь исчез за кромкой стены, а Коване осталось совсем чуть-чуть. Он подался вперед и глубоко вдохнул. Холодный воздух хлынул прямо в легкие, но он почувствовал обжигающий жар, словно вся грудь горела огнем.
Четыре шага, три шага, два… Кована поскользнулся и упал. Быстро съехал вниз по наклонной глади. До поверхности воды было двадцать метров, но в ней плавали обломки льда, и если бы Кована сейчас упал, то погиб бы еще до того, как оказался в океане.
В отчаянии он выхватил ледоруб, висевший на поясе, и ударил наугад. Острие вошло в айсберг, замедлив падение, но удар был слишком слабым, вскоре Кована сорвался и снова соскользнул вниз. Он снова вонзил ледоруб в лед. На этот раз получилось лучше.
Поверхность превратилась в отвесную скалу, и юноша теперь болтался в десяти метрах от поверхности океана. Огромный ледник повернулся под нужным углом и начал выравниваться. Кована начал подниматься, орудуя ледорубом и опираясь на шипы ботинок. Когда айсберг снова развернулся, инуит уже успел закрепиться на месте.
Ледник качнулся взад и вперед несколько раз, прежде чем наконец нашел баланс.
В это время Кована подобрался к самой кромке ледяной стены.
Белый медведь лежал на краю обрыва и смотрел на человека сверху вниз. Увидев, что тот забрасывает ледоруб прямо перед его мордой, зверь в панике поднялся, отодвинулся в сторону, снова улегся и пристально посмотрел на инуита.
– Братишка, не мог мне помочь, что ли? – проворчал Кована, добравшись до края и подтянувшись на руках, чтобы перелезть на другую сторону.
На леднике еще оставались небольшие лужицы воды, но Коване было все равно, он лежал в одной из них рядом с белым медведем, тяжело дыша, и не мог прийти в себя.
Потом перевернулся на живот и высунул голову за край, как белый медведь, чтобы понять, насколько далеко находится от воды. После того как айсберг нашел баланс, большая его часть снова погрузилась под воду, а над ее поверхностью осталась лишь его верхушка.
Тюлени, которые только что в панике разбегались, вернулись и теперь плавали кругами в нескольких метрах от Кованы. Казалось, они хотели вернуться на ледник, чтобы продолжить лениво валяться, но не могли найти подходящее место, чтобы десантироваться на него.
– Найдите себе другое место. – Кована помахал тюленям, почти забыв, что всего несколько минут назад хотел убить одного из них.
Он повернул назад и полез вверх по склону. Казалось, облака немного рассеялись, и небо прояснилось. Кована долго оглядывался по сторонам, не узнавая путь, по которому пришел сюда, но это уже не имело значения: он увидел, что глыба льда, на которой он сейчас находился, оторвалась от основного массива и уплывала все дальше и дальше, превратившись в изолированный остров.
После долгих размышлений Кована пришел к выводу: обратного пути нет. Но на смену разочарованию пришло воодушевление – новое приключение только началось!
Он вернулся и проверил снаряжение. К счастью, все оказалось на месте, даже копье, мешавшее бежать, уцелело, отчего Кована почувствовал себя гораздо спокойнее.
Сидя рядом с белым медведем, он вынул последнюю колбасу и разделил ее на две части, половину отдал зверю, вторую съел сам.
– Остались только мы с тобой, – сказал Кована, жуя, – не ешь меня, я наловлю для тебя рыбы, ладно?
Белый медведь проглотил колбасу, облизнулся, посмотрел вдаль желтыми глазами и довольно засопел.
Низко висевшее солнце выглянуло из-за редких облаков, окрасив мерцающую воду в серебристый цвет.
(2) Потомок рыбаков
Сначала пришлось на самолете лететь из аэропорта Кансай в аэропорт Нанки Сирахама в префектуре Вакаяма, а затем еще три часа трястись на автобусе, чтобы добраться до поселка Унадзава. Ватанабэ Ю дремал, прислонившись к стеклу. Унадзава расположен в самой южной части полуострова Кии на побережье Тихого океана. Еще в дороге запах океана чувствовался в воздухе, дувшем через окно.
За поворотом перед ним вдруг разверзлась бескрайняя водная гладь, загородив собой весь мир, волны грохотали, создавая иллюзию, будто Ватанабэ Ю едет в поезде.
В Унадзаве больше никто не выходил, автобус оставил его в гордом одиночестве у автовокзала, а сам продолжил путь до следующего поселка.
Ничего не изменилось с тех пор, как четыре года назад Ватанабэ Ю приехал сюда впервые. Хотя шум волн ни на минуту не смолкал, он даровал ощущение умиротворения и спокойствия.
Полагаясь на собственную память, Ватанабэ Ю прошел по ровной и всегда мокрой тропинке мимо рыбацких хибарок и добрался до дома своих дяди и тети.
Те жили в конце улицы в маленьком двухэтажном доме, и на верхнем этаже за окном вялились на солнце кальмары. По сравнению с прошлым разом строение, казалось, обветшало и усохло. А может, это просто я вырос, подумал Ватанабэ Ю и постучал.
Тетя открыла, смерила взглядом молодого человека на пороге, но не сразу узнала его. В Унадзаву частенько наведывались незнакомцы. Она молчала и смотрела на гостя настороженно. Точно так же, как четыре года назад, когда Ватанабэ Ю впервые приехал сюда.
– Тетя, это я, А-Ю, – сказал Ватанабэ, протягивая ей подарок, купленный в аэропорту Кансай.
– О-о-о-о! – протянула тетя, словно бы давая себе время вспомнить, а потом схватила племянника за руку. – Что стоишь? Заходи скорее!
Ватанабэ Ю последовал за тетей, разулся у входа и поднялся по скрипучей лестнице. Обстановка в гостиной площадью в десять дзё [2] была совсем простой, здесь стояли только полки да телевизор. Гость поставил подарок у стены и уселся на пол.
Тетя принесла горячий чай и села напротив него. До приезда Ватанабэ Ю боялся, не припомнят ли родственники, что в прошлый раз они не попрощались, но, к его удивлению, тетя даже словом об этом не обмолвилась.
Ю кашлянул:
– Тетя, давно не виделись.
– У нас все в порядке. Дядя пошел выпить. Скоро рыболовный сезон. Посмотрим, что может получиться.
– Ага. – Ватанабэ Ю сделал глоток чая и пожал плечами. Морской бриз, дувший из окна, приносил прохладу. – А сейчас вообще много возможностей?
Тетя вздохнула:
– Намного меньше, чем раньше, рыбы поубавилось, да и покупателей тоже.
Он кивнул, нахмурился, подумал и решил сразу перейти к делу:
– Тетя, на этот раз я здесь, чтобы попросить вас об услуге.
– О какой?
– Я хочу вместе с дядей выйти в море.
– Ты… – Тетка оглядела племянника с ног до головы. – Забудь. Это очень тяжело, ты не выдержишь.
– Тетя, мне нужно. – Ватанабэ Ю достал из кармана диплом. – Я только что окончил факультет морской биологии Нагойского университета, но толком не выходил в море. Тетя, для меня это важно.
Женщина взяла диплом и открыла его. Читать она не умела, но нежно провела кончиками пальцев по чернилам на светло-желтой бумаге и улыбнулась.
– Давай-ка отыщем твоего дядю и застолбим тебе место на корабле.
– А где он?
– Где ж ему быть? Пьет.
Во всем этом поселке была только одна лавка-идзакая [3], торгующая спиртным, и дядя любил в свободное время пропустить там по паре стопок вместе с другими рыбаками.
Тетя взяла Ватанабэ Ю за руку и быстро пошла в сторону лавки, держа в другой руке его диплом. Племянник несколько раз порывался забрать документ, но не нашел подходящего случая открыть рот.
Они откинули занавеску, загораживающую вход в лавку, и с порога увидели его дядю Ватанабэ Рё, который в расстегнутой рубахе сидел с несколькими толстыми мужиками. Они выпивали и болтали. При виде супруги дядя отставил стопку [4] и недовольно поинтересовался:
– Ты чего тут забыла?
– Ты посмотри, кто приехал! – Тетка подтолкнула племянника вперед.
– Дядя! – подал голос молодой человек.
– А, это ты… – равнодушно протянул дядя.
– Ого, А-Рё, это откуда у вас в семье такой дельный парень? – громко спросил один из его собутыльников.
– Сын старшего брата.
Все были в курсе конфликта между отцом Ватанабэ Ю и его братом, а потому в лавке повисло молчание.
– Ты только посмотри на это! – Тетя сунула Рё диплом под нос.
Дядя взял документ, открыл, потом протянул худощавому мужчине, сидевшему за тем же столиком:
– Эй, Кэйта, что тут написано?
Человек, к которому он обратился, взглянул на обложку:
– Это университетский диплом.
– Диплом? – переспросил Рё, глядя на племянника. – Университетский диплом?
Кэйта кивнул.
– Нагойский университет, – сказал Ватанабэ Ю.
Дядя внезапно вскочил с места и крепко обнял племянника, потом схватил его за руку, вытащил в центр лавки и громко объявил:
– Видали, в семье Ватанабэ есть свой студент!
– Я уже выпустился, – поправил Ю.
– Не важно. – Дядя притянул его к себе. – Давай-ка выпей с нами стопочку, тебе же уже есть восемнадцать?
– Двадцать два.
– Значит, уже можно пить, давай отпразднуем сегодня! – Лицо дяди расплылось в улыбке.
Рё поставил стопку саке перед Ватанабэ Ю. Тот не мог отказаться, поэтому пришлось выпить залпом. Жидкость потекла по горлу, оставляя огненный след.
Дядя успел налить вторую, Ю взглянул на тетю, и она поспешила на помощь племяннику:
– Не спеши напиваться, дорогой. Ю хотел кое-что с тобой обсудить.
Дядя замер и скривился, не понимая, взять стопку или отодвинуть, и, наконец, сам выпил саке и спросил:
– В чем дело?
– Я хочу пойти с тобой в море, – быстро сказал Ю.
– В море? – Рот дяди дважды дернулся, он огляделся, опустил голову и ничего не сказал.
Ватанабэ Ю подумал, что дядя против, и принялся объяснять.
Сидевший рядом бородатый мужик внезапно заговорил, причем так громко, что голос, казалось, гремел:
– Рё, не волнуйся, поплывете с племянником вместе со мной.