Лицо Этель немного прояснилось, когда она вполголоса сообщала Беннету о планах Алви и мг. Праффа насчет протеза. Беннет, слушая, приоткрыл рот от изумления и постоянно поглядывал на Алви. У него действительно были очень красивые ресницы. Наверное, это очень странно так думать о ресницах мужчины. Главное, не проболтаться про это никому.
– Алви, скажите, – спросил Беннет, глядя ей в глаза, – вы серьезно думаете, что у вас получится?
– Мы будем стараться. Мне уже глаза намозолили все эти статьи об анатомии и упражнения по оживлению пластмасс.
Мг. Прафф как раз сегодня показал ей основы оживления пластмассовых творений, а ведь эта тема в ее первоначальном расписании занятий стояла где-то на девятом месяце обучения. Беннет все так же смотрел на нее, и она добавила:
– Я, м-м-м, вероятно, могла бы изменить и цвет пластмассы. Если захотите зеленую руку… Или розовую… Или… Этель, какой у вас любимый цвет?
Этель рассмеялась, и Беннет отвел взгляд. Алви, не зная толком, что делать, сняла очки и стала протирать их подолом блузки.
– Вообще-то синий. – Этель смахнула с лица упавший локон. По крайней мере, так различила Алви без очков. – Хотя сомневаюсь, что мне хотелось бы иметь синюю руку.
Алви аккуратно заправила дужки очков за уши.
– А могло бы получиться смешно, подошло бы… м-м-м… для вечеринок.
– Это другие?
Алви перевела взгляд на Беннета.
– А?
– Ваши очки, – пояснил он, посмеиваясь, и потер свой затылок. – Это другие, да? Я помню, на вокзале они были… э-э… выглядели значительно массивнее.
Алви рассмеялась:
– Маг Прафф дал мне пластмассовые линзы, в которых я не так похожа на муху. Не такая… м-м-м… пучеглазая. Они и намного легче тех.
– Мисс! – позвал пациент, лежавший по другую сторону прохода. – Мисс, нельзя ли воды?
– Да, иду! – Она встала и поправила брюки. Сегодня она надела новые: темно-бордового цвета, собранные у щиколоток так, что, если Алви стояла, держа ноги вместе, почти казалось, что она в юбке. Мать прислала их через зеркальную доставку, когда Алви пожаловалась, что не может найти здесь женские брюки.
– Буду держать вас в курсе, – сказала она Этель и, повернувшись к Беннету, добавила: – Теперь этот стул принадлежит вам.
Беннет рассмеялся, и Алви без дальнейших слов удалилась, чтобы заняться другими пациентами.
Несколько недель спустя Алви стояла в большой лаборатории возле центрального стола, усыпанного узкими и длинными, похожими на линейки, прямоугольными кусками бледно-дымчатого пластика. Мг. Прафф держал один из них кончиками пальцев.
– Размягчись! – приказал он и почти сразу же добавил: – Прекратись.
Пластмасса тут же обвисла.
– Ну вот, если бы мы работали с бумагой, то, чтобы заставить ожить антропоморфное создание, достаточно всего лишь произнести простую команду «Дыши!».
Алви кивнула, но не стала записывать эти слова. В конце концов, она не была Складывателем.
– Но, увы, мы не можем просто создать лягушку или рыбу из пластмассы и рассчитывать на то, что она будет двигаться. Пластмасса слишком тверда, а смягчение ее нарушило бы форму создания. У существа должны двигаться части, а части образуют целое.
Он взял только что обработанный кусок пластмассы за один конец – Алви отметила, что маг размягчил только его середину – и согнул его сначала в одну сторону, а затем в другую.
– Память! – и, отпустив образец, снова приказал: – Дыши.
Пластмасса изгибалась под командами мг. Праффа так, будто двигалась сама по себе.
– Очаровательно! – Алви подалась вперед, и мг. Прафф вручил ей трепыхающуюся полоску.
– Эта лучше всего годится для сустава. Завтра я прочту вам лекцию о том, как формировать шаровой сустав, но хочу, чтобы вы сначала отработали этот этап. Мы немного отступаем от положенного графика, а я не хочу рисковать систематичностью вашего образования ради проекта. Есть вопросы?
Алви посмотрела на свои записи.
– Кажется, я все поняла. – Сосредоточившись на изгибавшейся пластинке, она произнесла: – Прекратись, – и полоска послушно застыла в изогнутой форме.
– Отлично. – Мг. Прафф встал и придвинул стул вплотную к столу. – Теперь идите сюда, я объясню, как функционирует эта часть лаборатории.
Он подошел к длинному столу, который был заставлен различным химическим оборудованием.
– Все это служит для создания и ректификации пластмассы; конечно, куда проще покупать уже готовые материалы, но Полиформовщику часто требуются вещества с нестандартными свойствами, и быстрее бывает сделать их своими руками, нежели заказывать материал и надеяться на то, что посторонние люди все сделают правильно. Итак, – он указал на высокую мензурку, – это называется…
Его монолог прервал стук в полуоткрытую дверь лаборатории. За ней стоял дворецкий Хемсли со сложенными за спиной руками и чуть заметно задранным носом.
– Прошу простить меня за то, что отвлекаю вас, маг Прафф, но к мисс Брехенмахер пришел гость.
– Ко мне? – спросила Алви. Но кто к ней мог прийти? Пока Алви в уме лихорадочно перебирала всевозможные причины для визита, по спине уже бежал холодок. Неужели она обидела водителя повозки (или как здесь его называют?). Или, хуже того, зачем-то пришла мг. Эйвиоски? А что, если их разговор с Куперами в больнице кто-то подслушал и сообщил…
– Алви! – мг. Прафф тронул ее за плечо.
– М-м… – Алви перевела взгляд со своего наставника на дворецкого. – И кто же это?
– Молодой человек, представившийся как Беннет Купер.
Алви выронила блокнот. Она наклонилась, чтобы поднять его, и толкнула бедром мг. Праффа, который, в свою очередь, задел локтем какую-то склянку и повалил ее. Алви поспешно отступила и, зажав блокнот под мышкой, принялась длинно и сбивчиво просить прощения.
Беннет Купер? Здесь? Приехал к ней? И зачем же? Рассердился, что она пробудила в его сестре неоправданные надежды? Захотел сам посмотреть на ее работу? Но ведь ей пока что было нечего показать ему…
– М-можно я пойду? Уверена, что это ненадолго, – сказала она, пытаясь пригладить волосы.
Мг. Прафф кивнул:
– Да, пожалуйста. Тем более мне нужно еще кое-что закончить. Хемсли, вы проводите ее?
– Конечно.
Мистер Хемсли удалился, не удостоив Алви взглядом. Она поспешила за ним, задержавшись лишь для того, чтобы оставить блокнот на рабочем столе. Дворецкий ждал ее у выхода и, взглянув на одежду Алви, выразительно засопел и открыл перед нею дверь.
У Алви сложилось твердое впечатление, что мистер Хемсли сильно невзлюбил ее, но она не могла понять почему. Может быть, потому, что она постоянно ест в полимерной и ему приходится по несколько раз на дню ходить туда? А может быть, просто потому что она носит брюки? Очень глупая причина для неприязни, но еще никто не пялился на ее ноги столько, сколько мистер Хемсли, так что и этот вариант был вполне вероятным. Все равно уже холодало, и она не будет переодеваться в юбку.
Впрочем, Алви, следуя за дворецким к дому, не могла сосредоточиться ни на причудах мистера Хемсли, ни на завораживающей игре света дорожки у нее под ногами. Ее мысли витали вокруг Беннета Купера и причины, по которой он пришел сюда. Беннет Купер, чья несчастная сестра в больнице. Беннет Купер, его светящиеся волосы и улыбающиеся глаза…
Подойдя вслед за мистером Хемсли к лестнице, она поправила очки.
– Где он? – спросила она.
– В гостиной. Мы принимаем гостей именно там.
– О… – она смутно припоминала, где находилась эта комната. Сколько же тут разных комнат для приема гостей, и все называются по-разному. Такое казалось ей чрезмерной роскошью. Но ведь и весь Бриар-холл был чрезмерно роскошен.
Дворецкий открыл дверь, придержал ее пяткой и остановился. Алви шагнула за ним и услышала его торжественный голос, объявляющий: «Мисс Брехенмахер». Мистер Хемсли снова сурово взглянул на нее. Неужели ей следовало дождаться, когда о ее прибытии сообщат, и только потом входить?
Она умудрилась запнуться о носок сияющего ботинка мистера Хемсли. Поспешно выпрямилась. Поправила очки.
Естественно, Алви видела гостиную во время ознакомительной экскурсии, но после этого ни разу здесь не появлялась. Стены комнаты были обшиты полированными деревянными панелями вишневого цвета с резным шахматным узором, а на потолке – бордюр цвета слоновой кости, тоже с резным узором, но настолько сложным, что Алви даже не смогла разобрать отдельные детали орнамента. В гостиной были два – два! – камина и ковры, похожие на индийские, на которых было расставлено множество различной мебели, в основном той, на которой можно было сидеть. Беннет действительно был в гостиной и сидел в оливковом кресле, но когда Алви вошла, он встал. Видел, как она шла в дом? Вероятно.
Она вздрогнула, услышав, как за ее спиной закрылась дверь. Мистер Хемсли удалился. Гостиная внезапно показалась очень большой.
– Гм… привет, – сказала она, заправляя вьющиеся локоны за уши. Непокорные волосы тут же снова вырвались на свободу. За ушами не помещалось ничего, кроме дужек очков. Сердце билось слишком часто, и Алви попыталась успокоиться, но тело слушалось ее куда хуже, чем пластмасса или механизмы. Вот так…
– Простите, пожалуйста, что не предупредил вас заранее, – сказал Беннет, вертя шляпу в руках.
Она еще не видела его в шляпе или хотя бы со шляпой. Зачем человеку прятать такие чудесные волосы под шляпой? Она чуть не произнесла это вслух, но Беннет продолжил:
– Я ведь помню, что вы говорили, что учитесь у мг. Праффа, так что найти вас было нетрудно. Хотя, конечно, стоило послать сначала птицу.
Он имел в виду почтовую птицу. Складыватели умели создавать из бумаги самых разнообразных существ, оживлять их и отправлять с поручениями. Для создания почтовой птицы требовались сложные заклинания, но в плохую погоду от них не было никакой пользы.
– О, не беспокойтесь.
Честно говоря, когда она во время последнего визита в больницу не встретила там Беннета, то была очень разочарована. Нет, ей нравилось общество Этель. Она была, вероятно, лучшей приятельницей из всех знакомых, каких Алви успела завести в Лондоне, хотя они и очень мало знали друг друга. От этой мысли ей стало немного то