Складывание являлось одним из старейших направлений магии. Сколько же оно имело отработанных заклинаний, а Полиформовка была совершенно новым, неизведанным делом!
Алви хватала лист за листом и размашисто писала на каждом из них извинения. На одном она изобразила свой автопортрет с печальным лицом. Глупо, наверное… Но она не хотела расходовать впустую ни бумагу магички Тейн, ни ее великодушие, и отдала ей и этот рисунок. Складывая его, магичка захихикала.
– Ну вот, – сказала женщина с оранжевыми волосами, закончив свою работу. Бумажные создания заполнили весь стол и всю скамейку. – Я уже вложила туда заклинания, так что вам остается только сказать «Дыши», а потом произнести адрес. Только сначала напишите на крыльях имя Беннета.
Алви кивнула.
– Обязательно. О, огромное вам спасибо. Я, знаете ли…
Ее перебил мужской голос.
– Минуточку, – сказала магичка. – Я уже заканчиваю.
Алви подняла голову и увидела, что в нескольких футах от входа, скрестив руки на груди, стоит мужчина лет, пожалуй, тридцати с небольшим, с волнистыми черными волосами, по которым сложно было понять, короткие они или длинные. На нем было пальто цвета индиго необычного фасона.
– Я встретила подружку Беннета, – сказала магичка и, хватаясь за край скамьи, с усилием поднялась на ноги. – Ей были очень нужны почтовые птицы.
Мужчина улыбнулся, хотя улыбка отразилась только в глазах; губы остались неподвижными.
– Надеюсь, это не то, что было в коробке? – осведомился он, глядя на беспорядок на скамье.
– Это великодушный жест, – пояснила Алви.
Мужчина кивнул и опустил руки.
– Ах, препятствовать великодушному жесту недопустимо. – Он взял магичку Тейн под локоть. – Если ты готова, любимая…
Магичка Тейн улыбнулась. Повернулась к Алви и сказала:
– Желаю удачи! – и скрылась за дверью.
Алви проводила пару взглядом и вернулась к магическим созданиям. Какая невероятная удача – наткнуться на Складывателя в почтовом отделении! Алви уселась за стол и быстро нацарапала имя Беннета на крыльях всех почтовых птиц и бабочек, а потом осторожно, чтобы не помять, убрала их в сумку. Потом она вновь встала в очередь и вынула из кошелька несколько пенсов.
– Желаете что-нибудь еще, мисс? – спросил Маркус, когда подошла ее очередь.
– Пожалуйста, еще одну из почтовых птиц, если можно.
Он достал из-под прилавка и предложил ей на выбор птичек трех видов. Алви выбрала журавлика и вручила ему девять монет; он вернул одну.
Поблагодарив, Алви вернулась к адресной книге и снова открыла раздел «Складыватели». В списке она отыскала двух Тейнов, но оба проживали по одному адресу.
– Раскройся! – приказала она, и птичка развернулась, превратившись в квадрат с ровными Складками. Алви написала на нем: «Благодарю вас за помощь, которую вы оказали мне в почтовом отделении. Алви Брехенмахер».
Потом она приказала птице Сложиться заново и наблюдала, как изгибалась бумага, пока тельце птички не восстановилось. Алви поспешила на улицу; она не хотела заставлять Фреда слишком долго ждать. Отыскав на улице место, где почти не было народу, она вывалила все послания, адресованные Беннету на землю, и произнесла:
– Дыши!
К ее удивлению, все бумажные создания ожили и затрепетали, будто были из плоти и крови. Птицы прыгали по тротуару, а бабочки порхали вокруг ее головы.
Алви продиктовала им адрес, и флотилия волшебных созданий устремилась в небо и неровным строем направилась на запад. Улыбнувшись, Алви подняла руку к лицу, прищурилась и долго следила за их полетом. Потом она достала купленную птицу и уже собралась отправить ее к магичке Тейн, как услышала мужской голос:
– Мисс Брехенмахер, именно вас я и хотел встретить.
Алви почувствовала, как покрывается гусиной кожей, и обернулась так резко, что ее очки чуть не скатились с носа. Она поправила их и увидела мг. Эззелла, который направлялся к ней навстречу. Одетый в явно дорогое и отличного покроя приталенное пальто на пуговицах. Руки он держал в карманах.
Желудок свело. Она оглянулась по сторонам – по тротуару шли под руку мужчина и женщина, но, увы, они уходили, а не шли навстречу. Мимо проехал мальчик верхом на лошади, но он не отрывал глаз от дороги.
– Я уже ухожу, – она сжала оставшуюся почтовую птицу в руке и, отвернувшись от Полиформовщика, зашагала обратно к почтовому отделению и машине, в которой ждал ее Фред.
– Погодите, но грубить-то зачем? – Мг. Эззелл прибавил шагу, обогнал Алви и преградил ей путь. – Неужели ваш наставник представил меня настолько гадким типом, что вы не хотите даже поздороваться со мной?
– Маг Прафф вообще не говорит о вас.
И снова глаза его прищурились – точно так же, как это было в поезде. Теперь она уже не сомневалась в том, что тогда он нарочно посоветовал ей выйти не на той остановке и, без сомнения, получил от этого удовольствие.
Он улыбнулся. Какой-то злобной улыбкой. Во всяком случае, притворной улыбкой.
– О, приятно это слышать. Теперь поведайте мне: о чем вы разговариваете с Праффом?
Он положил руку ей на плечо. Алви стряхнула ее.
– Ничего существенного. Меня ждет водитель.
Вдали послышался шум автомобильного двигателя, но он быстро стих.
– Послушайте, дорогуша, – Эззелл наклонился к ней и понизил голос, – что бы вы хотели, а? Всего за несколько слов о том, что происходит в этой полимерной. Денег? Назовите вашу цену. – Он извлек бумажник, открыл его и стал пересчитывать банкноты. Алви фыркнула от отвращения – ее мать терпеть не могла эту ее привычку, – повернулась и пошла дальше по улице. Какой-то прохожий, переходивший через дорогу недалеко от нее, посмотрел в ее сторону и исчез в почтовом отделении.
Может быть, стоило обратиться к нему? Но что она сказала бы? «Помогите! Этот мужчина пытается вступить в разговор со мной, а мне это не нравится!»?
Мг. Эззелл догнал ее и пошел рядом. Алви хотела толкнуть его прямо в изгородь, тянувшуюся рядом с тротуаром, но, увы, она знала, что не отличается хорошей физической силой.
– Не хотите денег? Как насчет списка заданий для аттестации на Полиформовщика?
Алви остановилась. Он сделал еще полшага и тоже остановился.
– Я ничего не буду рассказывать вам, – проговорила она. – Я не хочу иметь с вами никакого дела. Уходите, пожалуйста.
Ее сердце забилось еще чаще, ладони вспотели. Она стиснула ремешок сумки так, что костяшки пальцев побелели. Часть ее так и хотела ударить Полиформовщика этой сумкой по голове. Другая часть призывала убежать и спрятаться в кусты.
Фальшивую улыбку сменила откровенно злобная мина.
– Послушай, ты, маленькая…
– Я буду кричать.
Он не закончил фразу, только поднял обе руки, как будто сдался. Позади них по тротуару шел молодой человек, а по дороге только что проехал автомобиль. Алви невольно задумалась, понимает ли мг. Эззелл, что тут достаточно многолюдно. Конечно же, преуспевающему магу меньше всего на свете нужны были проблемы.
Он кивнул:
– Всего хорошего. – И шагнул мимо Алви, нарочно толкнув ее плечом. Она повернулась, посмотрела ему вслед, дожидаясь, пока он не удалится на безопасное расстояние, после чего бегом бросилась по улице за угол, туда, где поджидал ее Фред. Она распахнула дверь и вскочила в автомобиль так быстро, что шофер и пошевелиться не успел.
– Поедем отсюда быстрее, – сказала она. – Пожалуйста.
Фред кивнул и включил двигатель.
Высунув руку в окно, Алви выпустила птичку, адресованную магичке Тейн, и смотрела вслед, как та кружилась и набирала высоту, пока машина не рванула с места.
Глава 9
Алви, стоя на коленях, энергично терла щеткой дощатый пол, не пропуская ни одной щели и трещины, грубые доски врезались ей в колени, оставляя ссадины. Хорошо, что больница предоставляла своим волонтерам передники. Свои густые волосы она собрала в тугой узел на макушке; мать называла эту прическу вороньим гнездом. Очки с новыми линзами стали намного легче, но все равно из-за резких движений так и норовили свалиться с носа, и Алви то и дело пачкала лицо мыльной пеной, поправляя их. Когда она вернется в Бриар-холл, обязательно привяжет к заушникам какую-нибудь ленточку, чтобы очки крепко держались на своем месте. Хватит им сползать. Ее знаний в Полиформовке вполне хватит, чтобы сделать это самостоятельно.
Явившись в больницу в положенный час, она попросила дать ей другое задание, вместо дежурства в палате для выздоравливающих. Она была благодарна за то, что ее нагрузили тяжелой работой за те дни, что прошли после того, как она пустила в полет стаю бумажных птиц. Ответа от Беннета так и не последовало. А когда Алви спросила вчера о почте мистера Хемсли, тот и вовсе, похоже, возненавидел ее еще сильнее. Конечно же, завалить человека письмами – вовсе не означает, что тот немедленно простит ее. А может быть, птицы попали куда-то не туда. Или ее «великодушный жест» рассердил Беннета и его наставника и стал причиной вечной ненависти.
– Пф-ф… – Она намочила щетку в ведре с мыльной водой. Как бы там ни было, лучше держаться подальше от мужчин. Ей следует полностью сосредоточиться на занятиях.
Хорошо, что мг. Прафф не рассердился из-за ее внезапного отъезда. Он был так поглощен работой, что Алви до сих пор не успела рассказать ему о странной встрече с мг. Эззеллом. По крайней мере, на этом острове нашелся хоть один человек, который, как Алви и ее pater, так увлекался своей идеей, что забывал про все и всех на свете. Алви не так часто находила людей, которые ее понимали. И если она правильно понимала мг. Праффа, то лучше было подождать, пока гений закончит свою работу, нежели прерывать ее жалобами на его конкурента.
Ее мысли переключились на Этель, и она еще сильнее стала тереть пол. Сегодня она даже не заглянула в палату для выздоравливающих. Она попросила другую работу, чтобы не встречаться ни с кем из Куперов, боясь того, что ее жест был истолкован превратно и Беннет сказал сестре что-нибудь нехорошее о ней. Алви вся извелась, гадая, получилось ли у нее доставить птиц до адресата или нет, пытаясь при этом представить, что же каждый из Куперов думает о ней. Алви не могла уйти из больницы, не повидав Этель. Тем более что ее подругу должны были скоро выписать.