Алви заморгала от неожиданности.
– Я… м-м-м… в последнее время – нет. А что, я должна их читать? Если у вас сохранились те номера, я могу…
Мг. Прафф негромко хохотнул:
– Это совершенно ни к чему. Но в полимерную мага Эззелла недавно вломились.
Алви выпрямилась на стуле.
– Еще и к нему? – Она вспомнила о двух случаях, о которых мг. Прафф и мг. Эйвиоски говорили в тот день, когда состоялась Привязка Алви к пластмассе.
Мг. Прафф вновь нахмурился:
– Получается, что так. Подробностей известно мало, но у него украли план работы и запасы. Не повезло… – Он вздохнул. – Хотя я не испытываю симпатии к магу Эззеллу, но, возможно, он именно из-за этого был в дурном настроении, когда вы наткнулись на него. Мне очень жаль, что вам пришлось иметь с ним дело. – Мг. Прафф потрогал свой подбородок. – Думаю, что при желании он может вести себя как настоящий джентльмен.
Алви фыркнула:
– Да уж, джентльмен. Джентльмены разговаривают любезно, сэр. Маг Эззелл – пистолет, а его слова – пули.
«Ему следовало бы стать Плавильщиком, – подумала она. – Они умеют делать с пулями что угодно. Хотя, конечно, плохо, что его обворовали».
Губы мг. Праффа изогнулись в едва заметной улыбке.
– Точное описание. Я искренне благодарен вам за вашу прямоту и честность.
– Мой pater сказал как-то, что человек может отдать миру все, что тот потребует, но всегда должен оставаться честным перед самим собой.
– У вас мудрый отец. – Он вздохнул. – Что касается мага Эззелла… Очевидно, нам было бы легче, если бы мы поделились своими целями и замыслом, по крайней мере, с медицинским сообществом, но очень уж сильна конкуренция в Полиформовке, и легко нарваться на неприятности. Лучше подождать, пока у нас не появится годный образец, а Конвент Изобретателей – лучшее место для того, чтобы представить публике изобретение и пробудить в нем интерес.
Он направился в сторону музыкального зала.
– Но если вы не против того, чтобы сократить свой досуг, я хотел бы показать вам несколько заклинаний. Из-за стремления подготовиться к Конвенту и сделать протез для Этель ваше образование идет… э-э, не очень планомерно. Вам необходимо изучить кое-какие элементарные вещи. Я не должен нагружать вас всей этой ерундой, связанной с Конвентом.
– Ой, нагружайте, пожалуйста. Я люблю, когда меня нагружают.
Он хохотнул:
– Ладно. Впрочем, мы забегаем вперед. Идемте в полимерную.
Тем вечером Алви занималась у себя в спальной комнате. Ей захотелось побыть немного в уюте и тепле, тем более что на улице в это время становилось слишком холодно, особенно после заката солнца. Дорога от полимерной до дома была короткой, но этого времени вполне хватало для того, чтобы продрогнуть.
Она сидела на просторной кровати, положив перед собой свои ботинки, к шнуркам которых она прикрепила пластмассовые сережки вроде узких трубочек и осваивала заклинание, которое показал ей мг. Прафф.
– Внимание. Форма! – сказала она и завязала шнурки на сей раз двойным узлом и, закончив, приказала: – Прекратись!
Потом она развязала шнурки и поставила перед собой башмак.
– Внимание. Воспроизвести.
К ее изумлению, башмак сам собой завязался. Она уже в седьмой раз повторяла заклинание со шнурками, но до сих пор продолжала восторгаться им. Подумать только, ей теперь не нужно будет наклоняться, чтобы завязать шнурки! Возможно, благодаря этому она будет меньше спотыкаться. И корсеты! Возможно, Алви удастся вложить немного магии в …
Заколдовав второй ботинок, Алви спрыгнула с кровати и уселась на полу. Взяв несколько пластмассовых предметов: пластмассовое колесико, вешалку-плечики из гардероба, игрушечный пароходик, который сделал мг. Прафф, и простой кусок пластмассы, – она выстроила их в линию, не забыв прикоснуться к каждому, и приказала:
– Движение вперед!
Все предметы сдвинулись с места, словно затеяли гонки. Колесико сразу набрало самую большую скорость и, прокатившись по ковру, врезалось в стену. Потом пароходик, потом вешалка. Позади тащился кусок необработанной листовой пластмассы. Алви скомандовала:
– Прекратись! – и все четыре предмета замерли на месте. Было ясно, почему в гонке все предметы опередило колесико, а следом пришел пароход, имевший гребные колеса. Трение меньше. У вешалки тоже гораздо меньше площадь соприкосновения с полом, чем у необработанной пластмассы, поэтому она и двигалась быстрее.
В дверь постучали. Алви поднялась и стала собирать пластмассовые предметы.
– Войдите.
Дверь открыл мг. Прафф.
– Что же происходит? Только полдесятого, а Алви уже в доме?
– Это будет случаться еще чаще, когда пойдет снег.
Впрочем, ей кто-то говорил, что в Огайо выпадает куда больше снега, чем в Лондоне.
– Не буду долго задерживать вас, но думаю, вам будет интересно узнать, что нашу заявку на Конвент Изобретателей приняли. Он помахал двумя листочками, соединенными скрепкой.
– Правда? Это чудесно!
Впрочем, Алви нисколько не сомневалась в этом. Подойдя к двери, она взяла бумаги у наставника. Первая – короткая телеграмма, извещающая о положительном решении. Описание изобретения занимало лишь страничку, этого было достаточно для того, чтобы решить, достойна ли работа внимания Конвента или нет; детальное изложение работы должно быть составлено позже. Она посмотрела на обложку, где изящным шрифтом было напечатано: «Использование нового заклинания Давления для движения протезов конечностей». А ниже названия чуть помельче красовалась надпись: «Маг Мэрион Прафф и Алви Брехенмахер».
Алви уставилась на собственное имя. Долго смотрела. И еще смотрела.
– Ну как? – спросил маг.
Алви поглядела на него. Поправила очки. И произнесла слабым, как мышиный писк, голосом:
– В-вы поставили сюда мою фамилию?
– Конечно. Это же, в конце концов, была ваша идея. Я только помог воплотить ее.
У Алви совершенно пересохло во рту.
– Но… Заклинанием Давления вы занимались сами…
– Н-да. – Маг зачем-то принялся долго и тщательно поправлять жилет. – Именно поэтому там есть и мое имя.
Алви улыбнулась так широко, что даже скулы заболели. Ее сердце стучало с бешеной скоростью; глаза увлажнились.
– Сэр, это… т-так много для меня значит… Я… спасибо… огромное спасибо.
Он забрал у нее бумаги.
– Это я должен быть вам благодарен. Алви, вы оставите след в мировой истории. А я имею честь сопровождать вас в начале пути.
Она не знала, что ответить на это, и просто кивнула. Мг. Прафф ответил точно таким же кивком и удалился, закрыв дверь.
Глава 11
Алви самостоятельно надела свою длинную ночную рубашку, пока Эмма расстилала постель и прибирала в ее комнате. Затем Алви подошла к окну. Сквозь стекло она видела полимерную. Свет там давно погас, и девушку окутала тоска. Вдруг ей пришло в голову, что она уже много раз работала по ночам и сейчас совсем не чувствует усталости.
Еще раз взглянув в окно, она сказала:
– Я вовсе не устала сегодня. Пожалуй, пойду-ка я в полимерную.
Эмма тоже посмотрела в окно.
– Даже и не знаю, мисс, что вам сказать. Может дождь пойти. Лучше бы вам нынче остаться дома.
На улице было темно, и Алви не могла понять, идет дождь или нет, она просто кивнула и забралась в кровать. Эмма пожелала ей доброй ночи и ушла.
Алви никак не могла уснуть. Вероятнее всего, она разволновалась из-за этого письма, которое показал ей мг. Прафф. Хотя, возможно, это было из-за того, что Эмма постелила вместо хлопчатобумажных простыней фланелевые, а Алви никогда прежде не спала на таких простынях.
Как бы там ни было, когда Алви удавалось задремать, ей снились пластмассовые руки и Конвент, а когда она снова и снова просыпалась, то смотрела на расплывчатые пятнышки звездного света, пробивавшегося сквозь занавески, и пыталась понять, почему же она не чувствует усталости. Около половины третьего, решив, что она не столько дремлет, сколько пялится на занавески, Алви откинула одеяло и оделась. Одно из достоинств обитания в доме со множеством слуг состояло в том, что Алви ни разу не стирала свои вещи, и все же ее одежда была всегда чистой и отглаженной. Нужно не забыть поблагодарить Эмму, когда наступит утро.
К счастью, дождя не было, и поэтому она не должна вернуться домой промокшей и продрогшей. Алви расчесала волосы гребенкой и собрала их в узел на макушке. Потом надела жакет – ведь пальто, которое она носила в Огайо в любую погоду, оказалось слишком большим и не влезло в багаж, – взяла Осветительскую лампу и выскользнула за дверь.
Она частенько засиживалась в полимерной до глубокой ночи, так что ей не впервой было бродить по улице впотьмах. Но в это время она обычно возвращалась домой, а не уходила, поэтому Алви испытывала сейчас другие, странные ощущения. В частности, ей не хотелось ни с кем встречаться. Она снова проверила, лежит ли в кармане ключ от полимерной, шепотом приказала магической лампе гореть ярче, и та послушно залила коридор светом. Она не хотела оглядываться на какие-то тени. Еще Алви не имела ни малейшего представления о том, когда встают слуги, хотя и знала, что миссис Прафф, например, любит поспать.
Подойдя к двери черного хода, она заставила лампу убавить свет насколько возможно и бесшумно вышла из дома. Дорожка из магических плиток походила на воду в лунном свете – слегка волнующуюся и насыщенную какой-то невидимой водной жизнью. Алви несколько мгновений восхищенно наблюдала за дорожкой. Если бы у нее была возможность изучить не одну разновидность магии, а больше! Она ступила на дорожку и увидела, что переливы плиток вдруг прекратились, словно их приморозило осенним холодом. По неведомым причинам это навеяло ей мысль о Беннете. Увидел бы он воду в безостановочном движении узора плиток? Случается ли ему просыпаться среди ночи только из-за желания поработать? Он не выбирал Складывание по собственной воле, но, похоже, со временем увлекся этой магией.
Ему хотелось стать Полиформовщиком – что-то об этом он сказал тогда на вокзале. От этого он еще больше нравился ей.