Райан считал, что Челлини будет слабым утешением за его покладистое молчание. Пусть этот чертов институт сделает щедрое пожертвование галерее Болдари.
Миранду трясло мелкой дрожью.
Она оторвалась от микроскопа, брови ее были сдвинуты. Гнев и раздражение улетучились. Она молча записывала что-то в тетрадь.
Взяв еще соскоб патины и самого металла, она проверила их еще раз. Белая как мел, она поставила статуэтку на весы, снова что-то записала.
– Мне нужно сделать тесты по коррозийным слоям и по металлу. И еще рентген-анализ инструментальной обработки.
– Пожалуйста, делай.
Он ходил за ней по пятам по лаборатории и прикидывал, где он разместит Челлини. Маленькую бронзовую «Венеру» он заберет в свою личную коллекцию, но Челлини будет выставлен для публики, это придаст его галерее еще больше блеска и престижа.
Райан достал из кармана тонкую сигару, вынул зажигалку.
– Не кури здесь, – рявкнула она. Он щелкнул зажигалкой, прикурил.
– А ты вызови полицию, – посоветовал он. – Кофе хочешь?
– Отстань. Сиди тихо.
В животе застыл горячий липкий ком страха. Миранда действовала как автомат, проводила процедуру идентификации по всем правилам. Но она уже все знала.
Она нагрела глиняную сердцевину статуи, подождала, пока нагретые ионами кристаллы глины начнут светиться. И тут же закусила губу, сдержав возглас отчаяния. Нечего доставлять ему удовольствие.
Рентген подтвердил то, что давно подсказывало внутреннее чувство. Руки Миранды стали холодными как лед.
– Ну? – Подняв брови, Райан ждал заключения.
– Бронза фальшивая. – У нее подкосились ноги, и она опустилась на ближайший стул. Поэтому она не заметила мелькнувшего в его глазах изумления. – Формула, насколько можно судить по предварительным тестам, правильная. Однако патина нанесена совсем недавно, коррозийные слои не имеют ни малейшего отношения к шестнадцатому веку. Инструментальная обработка тоже. Статуэтка сделана профессионально. – Миранда машинально, до боли сжала руки. – Но это подделка.
– Так-так, доктор Джонс, – пробормотал он. – Вы меня удивляете.
– Это не та вещь, которую я тестировала три года назад.
Райан сунул руки в карманы.
– Ты ошиблась, Миранда. Признай это наконец.
– Это не та бронза, – упрямо повторила она и выпрямилась. – Я не знаю, чего ты хотел добиться, устраивая весь этот цирк с фальшивым «Давидом».
– Эту бронзу я взял из вашей Южной галереи, – ровным голосом сказал Райан, – поверив вашей репутации и квалифицированным знаниям, доктор. Так что хватит пороть ерунду. Перейдем к делу.
– У меня не может быть никаких дел с тобой. – Миранда схватила статуэтку и замахнулась. – Ты врываешься в мой дом, пытаешься подсунуть мне вместо моей вещи подделку и считаешь, что я дам тебе еще что-то? Да ты просто псих!
– Я украл эту бронзу, поверив твоей оценке.
– Все, я вызываю охрану.
Он схватил ее и грубо прижал к стене.
– Послушай, солнышко, я затеял эту игру вопреки здравому смыслу. Все, игры кончились. Может быть, ты и не пыталась никого надуть. Может, ты и вправду ошиблась…
– Я не ошиблась. Я не ошиблась.
– Так же, как с бронзой Фиезоле?
Кровь отхлынула от ее лица. Глаза затуманились. На мгновение ему показалось, что, если бы он ее не держал, она бы сползла по стенке на пол. Если она так умело изображает отчаяние, значит, он недооценивал эту женщину.
– Я не ошиблась, – уверенно повторила она, но голос ее дрожал. – Я могу это доказать. У меня сохранились отчеты, записи, результаты анализов оригинальной бронзы.
Она казалась такой потерянной, что он молча разжал руки и пошел за ней в соседнюю комнату, где стояли шкафы с документацией.
– Вес не тот, – торопливо приговаривала она, звякая ключами. – Материал правильный, но вес… Я поняла это, как только взяла ее в руки. Она слишком тяжелая, разница в весе не такая уж большая, но все-таки она ощущается… Да где же эта чертова папка?
– Миранда…
– Да, совсем чуть-чуть. Патина тоже очень сходна по составу. Но даже если я могла это пропустить, то уж коррозийные слои никак не могли меня обмануть. В них-то я не могла ошибиться.
Бормоча себе под нос, она выдвигала ящики один за другим и с шумом их захлопывала.
– Их здесь нет. Всей папки нет. Она исчезла. – Стараясь быть спокойной, она задвинула последний ящик. – Фотографии, записи, результаты анализов по «Давиду» исчезли. Это ты их забрал.
– Зачем? – спросил он, подумав, что терпение у него – просто как у святого. – Подумай сама: если я проник сюда, я ведь мог взять все, что угодно, а не только эту вашу фальшивку. И не стал бы заваривать всю эту кашу с ночными бдениями в лаборатории.
– Мне надо подумать. Спокойно подумать. – Она обхватила голову руками и зашагала по комнате. «Логично, старайся рассуждать логично, – твердила она себе. – Учитывай факты, а не эмоции».
Он украл бронзу, она оказалась подделкой. Какой смысл красть подделку, а потом приносить ее назад? Абсолютно никакого. Если бы вещь была подлинной, вернулся бы он сюда? Никогда. Выходит, то, что он ей рассказал, – правда. Какой бы она ни казалась абсурдной.
Статуэтку Миранда проверила, его слова подтвердились.
Неужели она ошиблась? О господи, неужели она ошиблась?
Нет. Никаких эмоций, напомнила она себе. Миранда перестала бегать по комнате и повернулась к Райану.
Если рассуждать логично, все оказывается поразительно очевидным.
– Кто-то тебя опередил, – спокойно сказала Миранда. – Кто-то подменил подлинник и поставил вместо него фальшивку.
По выражению его лица она поняла, что он пришел к точно такому же выводу.
– Итак, доктор Джонс, кажется, нас обоих здорово подставили. – Он внимательно посмотрел на нее. – Что будем делать?
Глава 12
То, что день сегодня совершенно сумасшедший, Миранда поняла, очутившись в шесть часов утра в закусочной для дальнобойщиков на шоссе № 1.
Официантка принесла им кофейник с горячим кофе, две толстые глиняные кружки и два меню.
– Что мы здесь делаем?
Райан налил кофе, отпил, покивал головой.
– Вот это кофе!
– Болдари, что мы здесь делаем?
– Завтракаем. – Он откинулся на спинку стула и принялся изучать меню.
Миранда сделала глубокий вдох.
– Сейчас шесть часов утра. У меня была убийственная ночь, я страшно устала. Мне нужно как следует подумать, у меня нет времени сидеть в закусочной для дальнобойщиков и состязаться в остроумии с вором.
– Ты никогда еще не казалась мне столь остроумной, как сегодня. Но, как ты совершенно правильно говоришь, ночь была трудной. Ты можешь встретить здесь кого-нибудь из знакомых?
– Нет, конечно.
– Отлично. Нам нужно поесть, и нам нужно поговорить. – Он отложил меню и широко улыбнулся официантке, которая подошла к их столику с блокнотиком в руках. – Мне, пожалуйста, тосты и яичницу с беконом.
– О'кей, командир. А тебе, дорогуша?
– Мне… – Смирившись, Миранда поискала в меню что-нибудь не смертельно опасное. – Овсянку. А кипяченое молоко у вас есть?
– Погляжу. Через минутку принесу ваш заказ.
– Итак, рассмотрим сложившуюся ситуацию, – продолжил Райан. – Три года назад у вас появилась маленькая бронзовая статуэтка «Давида». Согласно имеющимся у меня сведениям, ее привез твой отец с частных раскопок.
– Твои сведения верны. Большинство находок были переданы в Национальный музей в Риме. А «Давида» отец привез домой, в институт. Для изучения, идентификации и последующего помещения в музейную экспозицию.
– Ты ее изучила и удостоверила подлинность.
– Да.
– Кто работал вместе с тобой?
– Без своих записей я вряд ли вспомню.
– Постарайся.
– Это было три года назад. – В голове был полный сумбур, и Миранда отпила кофе. – Эндрю, конечно, – начала она медленно перечислять. – Ему очень понравился «Давид». Он в него прямо влюбился: ходил и все любовался. Время от времени в лабораторию заходил мой отец, проверял, как идут работы. Результатами он остался доволен. Теперь, Джон Картер. – Миранда сосредоточенно потерла лоб. – Заведующий лабораторией.
– Значит, он не мог не участвовать. Кто еще?
– Да любой, кто работал тогда в лаборатории. Это была обычная работа по идентификации.
– Сколько человек работает в лаборатории?
– Человек двенадцать-пятнадцать. Когда как.
– Все имеют доступ к документам?
– Нет. Ключи есть не у всех ассистентов и лаборантов.
– Поверь мне, Миранда, люди излишне полагаются на ключи и замки. – Он улыбнулся и налил кофе – Сойдемся на том, что все, кто работает в лаборатории, имеют доступ к папкам с документами. Тебе нужен список личного сое шва.
– Ты в этом уверен?
– Ты же хочешь узнать, кто это сделал. С того момента, как ты установила подлинность бронзы, и до того момента, когда я избавил тебя от подделки, прошло три года. Тот, кто подменил «Давида», имел доступ к оригиналу. Самым простым и, кстати, самым умным способом было сделать с него слепок, восковую копию.
– Ты, кажется, прекрасно разбираешься в способах изготовления подделок, – съязвила она, пробуя свою овсянку.
– Ровно настолько, насколько должен разбираться человек моей профессии, вернее, моих профессий. Итак, чтобы сделать слепок, необходимо иметь оригинал, – продолжал Райан, нисколько не обидевшись. Миранда поняла, что задирать его нет смысла. – И совершить эту операцию возможно, лишь пока оригинал находится в лаборатории. Как только он будет выставлен, до него не доберешься – охрана, сигнализация. Кстати, она у вас очень даже неплохая. Говорю как профессионал!
– Большое спасибо. Молоко некипяченое, – пожаловалась Миранда.
– Да, это опасно для жизни. – Райан щедро посолил яичницу. – Я себе это представляю так. Некто в лаборатории вовремя сообразил, куда ведут ваши тесты. За такую милую вещицу любой коллекционер заплатит хорошую цену. Итак, этот человек – может быть, у него долги или он ненавидит ваше семейство, а может, просто решил попытать счастья – однажды ночью делает слепок-Это совсем несложно. Если он не в состоянии сам изготовить копию, он, безусловно, знает того, кто умеет это делать. А уж нанести на подделку следы веков – дело техники. Когда фальшивка у него в руках,