– И ветчина, и хлеб не первой свежести, – сообщил он, когда Миранда вернулась. – Но мы рискнем, иначе умрем от голода.
– Эндрю, наверное, поехал в магазин. – Она посмотрела на Райана, резавшего мятые помидоры, и нахмурилась. Ведет себя так, словно родился на этой кухне! – Ты умеешь готовить?
– В нашей семье все до единого умеют готовить. – Он глянул на нее. – А ты, наверное, не умеешь.
– Я очень хорошо готовлю, – раздраженно вспыхнула Миранда.
– Правда? Интересно, как ты смотришься в фартуке?
– Сногсшибательно.
– Не уверен. Ну-ка надень, продемонстрируй.
– Слушай, это ты затеял завтрак. Поэтому сам можешь надевать фартук. И замечу между прочим, что ты слишком много внимания уделяешь еде.
– Как и всем прочим радостям жизни. – Он медленно слизнул стекавший по пальцам томатный сок.
– Оно и видно. – Она села за стол и положила перед собой папку с бумагами. – Итак…
– Тебе горчицу или майонез?
– Все равно. Я привела…
– Кофе или что-нибудь холодное?
– Все равно. – Он что, специально старается вывести ее из себя? – Для того чтобы…
– Молока нет, – сообщил Райан, потряхивая пакетом, который достал из холодильника.
– Брось этот пакет в ведро и сядь, – четко выговаривая слова, сказала Миранда и заметила, как он ухмыльнулся. – Зачем ты стараешься меня разозлить?
– Потому что от злости у тебя появляется румянец. – Он критически осмотрел банку с пепси. – Диетическая?
Не сдержавшись, она хихикнула, и Райан тут же сел рядом с ней за стол.
– Ну вот, так-то лучше. – Он придвинул к ней тарелку с бутербродом. – Я не могу сконцентрировать свое внимание на чем-то серьезном, пока ты такая грустная.
– О, Райан. – Разве могла она противиться столь мощному напору? – Я не грустная.
– Ты самая грустная женщина из всех, кого я знаю. – Он поцеловал кончики ее пальцев. – Но мы это исправим. Итак, что ты хочешь мне сообщить?
Она помолчала, собираясь с силами, потом взяла первую страничку.
– Первое. Это дополненный список сотрудников, имевших доступ к обеим бронзовым статуэткам.
– Дополненный?
– Я прибавила лаборанта, он несколько раз прилетал из Флоренции вместе с Джованни. Каждый раз он оставался всего на несколько дней, но справедливости ради я его включила. К каждой кандидатуре в списке я прибавила стаж работы (это, по-моему, влияет на преданность) и зарплату – если деньги являются мотивом, то это важно.
И имена расставила по алфавиту, отметил про себя Райан. Умница. "
– Вы хорошо платите вашим сотрудникам. – Это он уже знал.
– Квалифицированная работа должна хорошо оплачиваться. На следующей странице я рассчитала процент вероятности. Как ты можешь заметить, мое имя есть в списке, но процент вероятности – низкий. Я знаю, что я не брала оригинал. Джованни из этого списка я вообще вычеркнула.
– Почему?
Она недоуменно посмотрела на него. «Его кровь на твоей совести».
– Потому что его убили. Он мертв.
– Извини, Миранда, но это всего лишь означает, что он мертв. Его могли убить по самым разным причинам. Оставь его в списке.
– Но его убили, когда он тестировал бронзу.
– Это ничего не доказывает. Может быть, он запаниковал, или потребовал большую долю, или разругался с подельником. Оставь его в списке.
– Это не Джованни, поверь мне.
– Доктор Джонс, давайте будем следовать не эмоциям, а логике.
– Хорошо. – Сжав губы, она вписала Джованни. – Ты можешь не соглашаться, но членам моей семьи я тоже поставила довольно низкий рейтинг. По-моему, они ни при чем. Зачем им красть у самих себя?
Он молча посмотрел на нее, и Миранда, опустив глаза, отложила список в сторону.
– На рейтинге вероятности пока не будем останавливаться. Следующее – временной график с того момента, когда «Давид» попал в институт, на все время, пока он оставался в лаборатории. Без моих записей и результатов я могу лишь приблизительно все восстановить, но все-таки, надеюсь, это довольно близко к действительности.
– Ты даже график составила, – восхищенно присвистнул он. – Ну и ну!
– Не понимаю твоего сарказма.
– Какой сарказм! Это здорово! Просто отличная работа. Есть, правда, одно «но». Твой график расписан по часам ровно на две недели. Однако люди не работают семь дней в неделю и двадцать четыре часа в сутки.
– Вот. – Чувствуя себя немного глуповато, она протянула ему следующий лист. – Это время, когда «Давид» был заперт в сейфе лаборатории. Чтобы достать его оттуда, нужно было иметь пластиковую карточку допуска, знать код, иметь второй ключ. Или, – добавила она, искоса посмотрев на Райана, – быть хорошим вором.
Он насмешливо улыбнулся:
– Я в это время был в Париже.
– Да что ты говоришь?
– Меня включать в твою таблицу вероятности не имеет смысла: зачем мне было воровать копию, если бы я уже имел оригинал? Она хитро прищурилась:
– А может, ты все это проделал, чтобы затащить меня в постель? Он хохотнул:
– А что, стоило бы.
– А это уж точно сарказм, – констатировала она. – Вот точно такой же временной график, но уже по «Смуглой Даме». Эти дни еще свежи в моей памяти, так что здесь все довольно точно. Одновременно с проведением тестов продолжались поиски исторических документов, так что подлинность не могла быть подтверждена окончательно.
– Проект был отменен, – сказал Райан, – в тот самый день, когда ты была отстранена.
– Если ты предпочитаешь все упрощать, то – да. – Она все еще помнила боль и обиду того дня. – На следующий день бронзу перевезли в Рим. Подмена могла быть произведена в очень короткий период времени, так как в тот день я еще проводила анализы.
– Если только ее не подменили в Риме, – проворчал Райан.
– Как ее могли подменить в Риме?
– Ведь кто-то из «Станджо» сопровождал ее?
– Не знаю. Наверное, для безопасности. Может быть, моя мать. Обе стороны должны были поставить свои подписи.
– Это давало им дополнительные несколько часов. У них все должно было быть в полной готовности, копия сделана. У водопроводчика, если ему верить, она пробыла неделю. Потом бронзу у него забрали, еще примерно неделю возились с формальностями – договор со «Станджо» и все такое. Потом твоя мать позвонила тебе и предложила работу.
– Она не предлагала мне работу. Она приказала мне приехать во Флоренцию.
– Ах так! – Он внимательно изучал схему. – Почему между ее звонком и твоим вылетом прошло шесть дней? Судя по твоим рассказам, твоя мать не похожа на воплощение терпеливости.
– Мне было ведено.., я планировала вылететь на следующий же день, в крайнем случае через день. Но пришлось задержаться.
– Почему?
– На меня напали.
– Что?!
– Огромный человек в маске набросился на меня, приставил нож к горлу. – Воображение живо напомнило ей ту страшную картину, и у Миранды задрожали руки.
Райан положил свою руку на ее пальцы и ровным голосом сказал:
– Расскажи мне об этом подробнее.
– Я вернулась из поездки. Вышла из машины перед домом, и тут появился он. Он забрал мой портфель и бумажник. Я боялась, что он собирается меня изнасиловать, и не знала, смогу ли бороться. Нож у горла… Я безумно боюсь ножа. У меня настоящая фобия.
– Он ранил тебя?
– Легко… Но достаточно, чтобы напугать до смерти. Потом он швырнул меня на землю, проткнул шины и исчез.
– Швырнул на землю?
Миранда заморгала от неожиданности, услышав незнакомые стальные нотки в его голосе. Райан погладил ее по щеке.
– Да.
У него потемнело в глазах при одной мысли о том, что кто-то держал нож у ее горла, угрожал ей.
– Ты сильно ушиблась?
– Ничего страшного, синяки и ссадины. – Глаза защипало, и Миранда опустила голову. Она боялась, что сейчас эмоции хлынут через край – так удивила и смутила ее реакция Райана. Никто, кроме Эндрю, никогда так сильно за нее не тревожился, не проявлял столько заботы и участия.
– Ничего страшного, – повторила она, беспомощно глядя, как он наклонился и поцеловал ее в обе щеки. – Не будь так ласков со мной. – Слезы все-таки покатились из глаз. – Я к этому не привыкла.
– Привыкай. – Он снова ее поцеловал, вытер слезы большим пальцем. – В здешних местах случалось что-нибудь подобное?
– Нет, никогда. – Миранда судорожно вздохнула, понемногу успокаиваясь. – Потому-то я и была в таком шоке, что все произошло до такой степени неожиданно. Случившееся со мной – такая редкость, в местных «Новостях» потом несколько дней только об этом и говорили.
– Его, конечно, не поймали?
– Нет. Я не смогла подробно описать его полиции. На нем была маска, так что я видела только фигуру.
– Опиши мне его.
Ей не хотелось снова воскрешать это в памяти, но она знала: Райан все равно не отстанет.
– Белый мужчина, метр девяносто, вес – под сто кило, глаза карие, во всяком случае темные. Длинные руки, крупные кисти, левша, широкие плечи, короткая шея. Никаких шрамов или еще чего-то отличительного я не заметила.
– Неплохо ты его рассмотрела.
– Он не произнес ни слова, это меня напугало больше всего. Он действовал быстро, молча. Забрал мой паспорт, водительские права, все остальные документы. Чтобы их восстановить, понадобилось несколько дней. Поэтому я и задержалась с вылетом.
«Профессионал, – подумал Райан. – Профессионал, выполняющий задание».
– Эндрю был вне себя, – со слабой улыбкой продолжила Миранда. – Он потом несколько дней ходил по вечерам вокруг дома с клюшкой для гольфа, самой большой. Наверное, намеревался стереть грабителя в порошок, если бы встретил.
– Разделяю его чувства.
– Типично мужская реакция. Я предпочла бы сама справиться. Знаешь, это так унизительно: я не могла сопротивляться, я окоченела от страха.
– Когда к твоему горлу приставляют нож, самое умное – не дергаться.
– Мне было не столько больно, сколько страшно, – сказала Миранда, не поднимая глаз.
– Бедная моя девочка. В дом он не входил?
– Нет. Забрал портфель, бумажник, ударил меня и убежал.