Для разбора его заявлений и ходатайств американским судебно-правовым органам пришлось на протяжении 11 лет пользоваться услугами 14 частных поверенных, гонорар которых составил 734 тысячи долларов. Будь хотя бы ничтожная доля этой суммы своевременно потрачена на образование Чесмэна, она, несомненно, сделала бы его полезным членом общества. Способности у него были. За время пребывания в Сан-Квентине он изучил три иностранных языка и написал четыре автобиографических романа, первый из которых, «Камера смертника 2455», получил признание во всем мире и обладает бесспорными литературными достоинствами.
Однако в конечном счете все усилия Чесмэна добиться отмены несправедливого приговора оказались тщетными. Хотя срок казни откладывался восемь раз, в пересмотре судебного решения суда снова и снова отказывали.
Незадолго до назначения срока казни в девятый раз «Нью-Йорк тайме» в передовой статье сделала знаменательное заявление: «…мы при всех обстоятельствах убьем его, не потому, что это имеет какой-нибудь смысл и может послужить к исправлению или устрашению других чесмэнов, но лишь потому, что нашему обществу не хватает воображения, чтобы найти иной путь».
9 часов 50 минут 2 мая 1960 года. Телефон в преддверии газовой камеры все еще молчит. Директор тюрьмы Диксон, уснувший над детективным романом, разбужен вошедшим врачом. Позевывая, Диксон смотрит на стенные часы и говорит Чесмэну:
- Итак, приготовьтесь!
Чесмэн отрывает взгляд от телефона, на который с таким отчаянием смотрел всю ночь. Сквозь большое окно в стене он видит, что в помещении, где находится водолазный колокол, полно народу. 59 репортеров пришли поглядеть, как он будет умирать. При погребении Рузвельта их было только 45 - он вспоминает, что читал об этом в газетах. Сейчас они теснятся у барьера, лишь на длину руки отстоящего от пуленепробиваемой стеклянной стены газовой камеры. Палач, скрытый занавеской, ждет сигнала. Имя его известно только директору тюрьмы. Он получает 100 долларов за то, что по взмаху руки директора нажимает на рычаг, после чего пять шариков цианистого калия падают в установленный под стулом осужденного сосуд с серной кислотой.
Ровно в десять часов двое подручных палача вводят Чесмэна в газовую камеру и прикрепляют к стулу. На грудь ему привязывают стетоскоп, концы которого через стену выведены наружу, чтобы врач мог следить за сердечной деятельностью осужденного.
10 часов 03 минуты. Стальная дверь толщиной 20 сантиметров, ведущая в газовую камеру, запирается и опечатывается. Директор тюрьмы глядит на часы и поднимает правую руку.
Палач за занавеской нажимает на рычаг.
59 репортеров, толкая и тесня друг друга, плотнее прижимаются к пуленепробиваемому стеклу, чтобы видеть каждое движение Чесмэна, каждую конвульсию лица. А снаружи, за воротами тюрьмы, сотни других репортеров дерутся за право первыми получить для своих газет точную информацию о всех подробностях казни.
В средние века казнь совершалась публично на базарной площади, превращалась в своеобразное народное торжество, в котором принимал участие весь город. На наиболее оживленных перекрестках осужденного по дороге на площадь жгли раскаленными щипцами, чтобы зрители за свои деньги могли получить полное удовольствие.
2 мая 1960 года крупные газеты Америки миллионными тиражами печатали снимки и отчеты о каждой фазе смерти в газовой камере. Вечером в кинотеатрах демонстрировался старый фильм, много лет назад снятый в газовой камере Сан-Квентина. Крупный план позволял зрителю до конца сопережить смерть человека в газовой камере. Картина отличалась драматургическим совершенством - от ужаса последних минут до падения шариков яда в сосуд с серной кислотой и подымающихся оттуда убийственных клубов пара. Кто хотел, беспрепятственно, как некогда на базарной площади, мог наблюдать весь ход казни человека. Много лет не видели кинотеатры такого наплыва посетителей, как в тот день, 2 мая 1960 года.
Американской юстиции удалось возродить жуткие нравы средневековья.
Через час после казни к директору каторжной тюрьмы Диксону явилась адвокат Розали Эшер, в последние два года, когда дело приобрело мировую известность, помогавшая Чесмэну юридическими советами в борьбе против смертного приговора. Она передала директору адресованное ему письмо с пометкой: «Вручить после моей смерти». В письме сообщалось имя человека, в вечер задержания бывшего с Чесмэном в «форде» и бежавшего при появлении полиции. Его звали Джо Терранова.
По настоянию адвоката и директора тюрьмы федеральная полиция (ФБР) предприняла розыски Террановы.
Он был задержан 2 июля 1960 года, через два месяца после казни Чесмэна, в Эль-Пасо, в Техасе. Два года он скрывался там в пансионе «Красная роза» под именем Джека Смита, разыскиваемый полицией за убийство с целью ограбления.
За это убийство он и предстал в январе 1961 года перед судом, был приговорен к смертной казни и спустя четыре недели казнен. Предъявить ему обвинение также и в преступлениях, совершенных «бандитом с красным фонарем», прокуратура не пожелала. На процессе лишь упоминалось, что Терранова в прошлом многократно судился за преступления против нравственности и что на протяжении более десяти лет он пользовался для своих разбойных нападений серым «фордом», замаскированным с помощью красного прожектора под полицейский автомобиль.
Сообщения американских газет о том, что Терранова на предварительном следствии в полиции признался в преступлениях, за которые казнили Чесмэна, пресс-бюро ФРБ объявило «предположениями, не подтвержденными фактами».
СТОЛПЫ ОБЩЕСТВА
Библейские заветы мало соблюдаются в Голливуде. Но каждое воскресное утро обитатели этого центра киноиндустрии смиренно и чинно шествуют в церквушку на Беверли Хилл. Это дань женским союзам, а еще больше - всесильному паблисити. Церковь находится в центре ухоженного парка, и верующие неторопливо пересекают его, держа на виду молитвенники: где-нибудь поблизости обязательно прячутся вездесущие фоторепортеры.
В первое воскресенье июля 1960 года эта демонстрация набожности была, однако, неожиданно нарушена. Всемирно известные кинозвезды в ужасе закрыли лица молитвенниками, серьезные герои экрана недоуменно стали протирать глаза и растерянно покачивать головами. Церковный служка поспешно выбежал из ризницы и в испуге запер божий храм, точно туда направлялся сам дьявол.
Что же происходило на газоне парка? Три миловидные девицы и столько же кавалеров в костюмах Адама и Евы в неистовстве танцевали и резвились, не обращая внимания на публику, шествующую к заутрене. Прибывшему полицейскому патрулю с трудом удалось угомонить не в меру развеселившихся дам и господ, кое-как прикрыть их наготу и препроводить в ближайший полицейский участок.
Там выяснилось, что странная компания хотя и не сбежала из психиатрической больницы, но находится в состоянии умопомрачения, вызванного, как с первого же взгляда определил врач, употреблением наркотика.
Случай приобрел определенную пикантность, когда стало известно, что организатором этой героиновой оргии был популярнейший американский автор детективных романов Гарднер. Выпущенные к тому времени 162 романа и репортажа Гарднера почти целиком посвящались борьбе с наркоманией. Лучшие из его произведений были экранизированы американским телевидением и пользовались большим успехом у миллионов зрителей. Роль героя этих детективных фильмов неизменно исполнял Уильям Тэлмэн.
Сейчас и он развлекался вместе с Гарднером. Третьим в этой компании был постановщик упомянутых телефильмов Гамильтон. Их дамами являлись восходящие кинозвезды Пегги Луиза Флэнниган, Уилли Джэн До-нован и Лола С. де Витт.
Американская пресса, разумеется, не упустила этого нового повода для сенсации. Еще бы! Гарднер, борец с торговлей наркотиками, сам сделался их жертвой!
Случай в парке на Беверли Хилл отнюдь не исключение. Сообщения о связанных с наркотическим опьянением оргиях, в которых участвуют пресытившиеся сынки миллионеров, стали в капиталистических странах таким же повседневным фактом, как убийства и ограбления.
Найка Хилтона, сына крупнейшего в Америке владельца отелей, пришлось поместить в лечебницу для наркоманов. Эдвард Дж. Робинсон-младший, сын известного голливудского киноактера, был арестован за то, что дважды с целью «пощекотать себе нервы» нападал в состоянии наркотического опьянения на шоферов такси в Лос-Анджелесе. Оказался в тюрьме и отпрыск крупнейшего американского фабриканта консервов Джорджа Хормела. Он был посредником в широко раскинувшейся сети торговли наркотиками. Майки Джелк, сын американского маргаринового короля, был осужден на восемь месяцев тюремного заключения за создание специального «клуба» наркотических оргий. В лечебницах находились в то время Уинтроп Рокфеллер, Джон Астор и Франклин Д. Рузвельт-младший - все трое из богатейших, всемирно известных семей.
Но наркотики в Америке давно перестали быть привилегией «высших десяти тысяч». «Сигареты с марихуаной и ампулы с героином вытеснили такие стимуляторы, как обычные сигареты и виски, и поразили миллионы людей…» - писала «Нью-Йорк таймс». В одном лишь Нью-Йорке зарегистрирована сотня тысяч наркоманов, признанных неизлечимыми. Проверка, произведенная в нью-йоркских школах, показала, что 15 тысяч школьников в возрасте 12 - 16 лет испытывают тягу к наркотикам и нуждаются в лечении. Пугающее число убийств, совершаемых в этом крупнейшем городе мира, свидетельствует о том, как опасны последствия наркомании, особенно у подростков. Об одном таком случае газеты писали: «В полном молчании смотрели сотни нью-йоркцев на мертвую девочку! Десять минут назад 15-летняя Тереза Джи была застрелена без всякой причины. Банда юных гангстеров открыла посреди улицы в Манхэттене стрельбу, жертвой которой пала Тереза Джи. Как установила нью-йоркская комиссия по расследованию убийств, стрельба возникла после обычной наркотической оргии, устроенной подростками, накурившимися марихуаны…»