– Но как же…
Я растерянно стояла посреди коридора, не зная, куда идти и кого спрашивать. В приемной видела кого-то мельком, там наверняка смогут объяснить мне хоть что-то. Но я боялась далеко отходить от места, где сейчас была тетя Маргарета. Я хотела первой узнать, что с ней, могу ли я хоть чем-то помочь, хоть немного облегчить ее страдания. Над дверью зажегся пульсирующий красный кристалл и вверг меня в самую настоящую панику. Что там могло случиться?
Хорошо, что из соседних дверей вышли два инора в целительских мантиях, к ним я и бросилась.
– Пожалуйста, – глотая окончания слов вместе со слезами, с трудом выговорила я. – Мою тетю сюда телепортом… Дверь закрыли, и кристалл этот горит…
Я сама не поняла, что сказала, но иноры сразу сообразили, что мне нужно. Один из них, невысокий и пухленький, отеческим жестом положил мне руку на плечо.
– Успокойтесь, инорита. Ничего страшного не случилось. Горящий красный кристалл всего лишь означает, что никто входить не должен, чтобы не мешать работе целителя. А если работают, значит, все будет хорошо, – он повернулся к коллеге и сказал: – Отто, подтверди мои слова.
– Естественно, все будет хорошо, – с ноткой недовольства сказал тот. – У Брайнера плохо не бывает.
– У Брайнера? – мне показалось, что слух сыграл со мной злую шутку, заставив услышать совсем не то, что сказали.
– Вы про него уже слышали? – довольно сказал пухленький. – Немудрено, Брайнер по сердцу у нас лучший. У нас говорят, что за его плечом сама Богиня стоит и помогает. Так что вашей тете повезло.
– Повезло… – с надеждой повторила я.
– Вам бы лучше в приемную пройти и там посидеть, – неодобрительно сказал второй целитель.
– Отто, ты же видишь, не уйдет она, – сказал пухленький. – Такие пока лично не убедятся, что им правду сказали, так и будут себя изводить. Разве что за родственниками послать, чтобы увели? Так они могут и хоровой плач устроить в этом коридоре.
– Кроме меня, у нее нет больше родственников, – я только сейчас это осознала.
И то, что у меня были лишь она и отец, – тоже. Но с ним у нас не такие теплые отношения. Он приходил часто, пытался помочь, но тетя Маргарета значила для меня много больше. Иноры целители ушли, а я прислонилась к стене, закрыла глаза и стала ждать. Они сказали, что все будет хорошо, значит, так и будет. Да, так и будет, нужно только в это верить. Не может быть по-другому. Я повторяла это раз за разом, пытаясь убедить не то себя, не то саму Богиню.
– Давно красный? – звонкий девичий голос вывел меня из подобия транса.
Я открыла глаза и поначалу решила, что уснула. Слишком неожиданным для меня оказалось то, что я увидела. Слишком похожим на сон, навеянный фамилией целителя, такой же, как у Рудольфа. Передо мной стояла девушка, хорошенькая черноглазая блондинка. Та самая, с которой я увидела своего «жениха», после чего вернула ему браслет и сказала, чтобы больше никогда не приходил. И это было правильно. Помолвка все равно была фиктивной, ради пользы расследования, так что рано или поздно закончилась бы ничем. И то, что я их увидела вместе, лишь позволило мне расстаться с этим странным символом не пойми чего, который стал за несколько дней мне очень дорог. И вот сейчас та девушка стояла передо мной. На ней не воздушное летнее платье, а целительская мантия. Нет, не совсем целительская – значок ученика говорил, что диплом еще не получен. С ней раньше мы не встречались, значит, она старше меня года на три – после третьего курса студенты, решившие стать целителями, проходили обучение в другом месте.
– Инорита, с вами все в порядке? – озабоченно спросила блондинка. – Вы не отвечаете и так странно на меня смотрите.
– Что вы спрашивали?
Я почти совсем пришла в себя и поняла, что вижу ее наяву. Меня это не обрадовало, но и срывать свою обиду на ней я не хотела. Она не виновата, что Рудольф меня не любит…
– Я спрашивала, давно ли горит красный кристалл, – она внимательно на меня смотрела. – Но вы мне, пожалуй, не скажете. У вас там кто-то близкий?
– Тетя, – коротко ответила я.
– Вы зря волнуетесь. – Она попыталась принять авторитетный вид, что в другой ситуации вызвало бы у меня улыбку, но не теперь. – Увидите, все будет хорошо. Если за дело берется мой папа, то по-другому просто быть не может. У него не бывает неудач.
– Неудачи бывают у всех, – машинально ответила я и тут поняла, что меня смутило в ее пылкой речи. – Инор Брайнер – ваш отец?
– Да, конечно. От таких отцов не отказываются, – она мне тепло улыбнулась. – Вы правы, неудачи у него бывают, но так редко, что я последнего раза и припомнить не могу.
Неужели она сестра Рудольфа? Но как же? Она светленькая, и кожа молочно-белая с просвечивающим нежным румянцем. А он – смуглый и темноволосый. Разве что глаза похожи. Да, глаза похожи, как я сразу не заметила? У меня появился соблазн спросить, нет ли у нее брата, но я себя одернула. Какая мне разница, сестра она ему или нет? Меня не касается ничего, что имеет отношение к Рудольфу.
– Он здесь лучший, – с гордостью продолжала инорита Брайнер. – Вашей тете повезло, что к нему попала.
– Да, мне это уже сказали, – ответила я. – Вы, наверное, и в целители пошли из-за отца?
– Отчасти, – сказала она. – Мне всегда хотелось быть полезной другим. Но признаться, очень удобно, когда есть у кого спросить, если что неясно. Мама у меня тоже здесь работает, только не целителем, она алхимик. А я сейчас как раз с отравлениями практикуюсь. Люди такие глупые бывают иной раз…
– Травятся из-за несчастной любви? – уточнила я.
Разговор меня немного отвлек, и я перестала все время прислушиваться, что происходит в палате. Но двери закрыты были плотно, а возможно, еще и артефакт шумоподавления работал…
– Такие тоже есть, – ответила она. – Но я сейчас о других. Не о тех, кто пытался себя жизни лишить. У наших аристократов пошла мода вдыхать дым орочьих смесей, это началось не столь давно, но ее уже перенимают и другие. Вы не встречали такое?
Я отрицательно покачала головой. Я мало с кем общалась и о таких причудах не знала. Даже слухи до меня не доходили. Думаю, до Регины тоже, иначе она непременно бы со мной поделилась. Ее всегда забавляли чужие странные привычки, и если она случайно о чем-то подобном узнавала, всегда рассказывала мне.
– И хорошо, что не встречали, – строго сказала инорита Брайнер, явно кому-то подражая. Отцу, наверное. – Там и относительно безвредные, конечно, есть. Такие, что просто навевают приятные грезы, пока вдыхаешь, а перестал – быстро в себя приходишь. Но к нам попадают другие. Те, которым такое развлечение кажется уже слишком… безобидным, что ли? Они хотят сильнее пощекотать нервы. И получают – в комплекте с блокировкой Дара.
– Полной блокировкой? – ахнула я. – Но зачем? Это же все равно что отрезать часть себя.
– Так эти придурки о таком эффекте не знают, – недовольно сказала она. – Гоняются за удовольствием, а получают проблемы. У нас сейчас несколько таких пациентов. Пытаемся подобрать что-то, но пока неудачно. Такое впечатление, что при приготовлении этих смесей было задействовано шаманство, вот и не помогает классическая магия.
– Как такое продавать могут?
– Как, как… – проворчала она. – Незаконно. Как приняли закон о разрешении некоторых орочьих зелий, так и стали под их видом ввозить совсем другое. И не просто другое, а зачастую смертельно опасное. Лучше бы ничего не разрешали, не облегчали преступникам жизнь!
Я с ней не могла согласиться. Этот закон помог нам с тетей Маргаретой перестать чувствовать себя преступниками. Нужное мы покупали теперь легально, и это позволяло не только экономить деньги, что для нас было не слишком важно, но и спать спокойно, не боясь, что привлекут к суду. Зелья зельям рознь. Этак и традиционные запретить можно, под надуманным предлогом, что там тоже есть приносящие вред здоровью.
– Нужно найти тех, кто их возит, – возразила я. – Найти и наказать. Так наказать, чтобы другим неповадно было.
– Найти и наказать? – возмутилась она. – Думаете, это так просто? Мой брат этим занимается, так что много чего могу рассказать. – Она помолчала и добавила: – Могу, но не буду.
Посмотрела она при этом на меня недовольно, словно я пыталась эти сведения у нее обманом вытащить. Но меня поиск преступников интересовал много меньше того, кто им занимался. Теперь я полностью была уверена, что они с Рудольфом брат и сестра. Только к чему мне эта уверенность?
– Погас, – неожиданно сказала она и взялась за ручку двери, – красный кристалл погас.
Все посторонние мысли тут же вылетели у меня из головы. Погас – это хорошо или плохо? Я понимала только одно – все закончилось. Но как закончилось? Сестра Рудольфа оглянулась на меня, оценила мой испуганный вид, приоткрыла дверь и сказала:
– Инор Брайнер, можно вас попросить выйти? Родственница пациентки сильно волнуется.
– Скажи ей, что все хорошо, – ответил усталый голос. – Ладно, я сам скажу.
В коридор вышел инор, очень похожий на Рудольфа, только постарше лет на двадцать пять или чуть больше. Сухощавый, с внимательными черными глазами. Мне вдруг вспомнилось, что когда-то черные глаза мне не нравились. Богиня, какие глупости иной раз в голову приходят!
– Что с моей тетей?
– Сейчас с вашей тетей почти все в порядке, – ответил он, подчеркнув тоном слово «сейчас». – Вытащить мы ее вытащили, но… Знаете, ее сердечный приступ – следствие многолетнего магического истощения, работы на пределе сил. В ее возрасте так над собой издеваться нельзя, организм не прощает. Все это копится, копится, а потом достаточно любого пустяка…
– Не такой уж это был пустяк… – Я вспомнила перекошенную ненавистью физиономию Лоренца-старшего.
– Тем более, – с нажимом сказал он. – Ей сейчас надо поберечься. Магически не напрягаться и не нервничать. Проследите за этим.
Было понятно, что больше он ничего не скажет: помощь, оказанная тете, его измотала. Но он все равно нашел и силы, и время со мной поговорить.