Действительно, хорошо придумано… он сказал ей то же, что я когда-то ему. А самое страшное то, что, видя Наташу, я понимаю, что не смогу ее переубедить, ведь как объяснить, что ее возлюбленный – опасен.
Ты должна что-нибудь придумать, должна, на кону жизнь твоей сестры, - шепчет любимый в моменты страха голос. Я не долго думаю о том, что мне делать, я уже знаю выход. И этот выход до сих пор спрятан от Кристофа… ведь он отобрал духи, с помощью которых можно спрятать свой запах, но забыл о маленькой пробирке, которую я когда-то вложила в потайной карман, и он их не нашел… и до сих пор не знает.
Не знает Кристоф… и Рустам тоже.
- Борись за свое счастье, - шепчу очень тихо, но Наташка услышала мои слова. Она вмиг стала очень серьезной, будто почувствовав в моем голосе что-то важное.
- Да, я буду, - отвечает рассеянно, но не менее серьезно.
Вот и хорошо, а я буду бороться за свое благополучие.
И самое обидное то, что в тот момент мне даже было наплевать на Наташу. Я думала только о том, как сохранить свое хрупкое счастье от человека со столь непонятными мотивами. Я понимала, что Наталию он любить не может… тогда зачем?
** ** **
Сегодня она казалась еще более маленькой и хрупкой – смотри и переломаешь. Я видела, что ей страшно, но также знала, что девушка никогда не нарушит моего приказа. Мне было плевать, сделает она это из-за уважения или остерегаясь наказания, но главное – она исполнит приказ до конца.
Я вынимаю из тайника пробирку, совсем не напоминающую духи. Да и разве это запах, скорее его отсутствие. Четыре года назад молодой ученый отдал свою жизнь за мое спасение, а я променяла его подарок на того, от кого и убегала. Ирония судьбы, в которую он, если б был жив, охотно бы не поверил. Я откупориваю бутылочку и… выливаю капельку на тело Ланы. Она вздрагивает, боясь последствий. Но я должна быть с ней строгой, поэтому вместо успокоения твердо говорю:
- Ты должна проследить за ним от самого дома и до момента, пока он встретиться с Наташей. Благодаря духам, Рустам тебя не только не почувствует, этот запах резко притормозит его чувства. Ты можешь делать что угодно, но помни: мне нужны доказательства, или хотя бы зацепка, которую я смогу предъявить Кристофу. Ясно?!
- Да, госпожа.
Девчонка берет в руки маленькую камеру. Она странно на меня смотрит, будто надеясь на отмену приказа, но мой взгляд выражает непоколебимость, и она выходит из комнаты, оставляя меня наедине с мыслями, от которых становиться страшно.
- Видишь, Кайл, для каких целей служит твое изобретение! – кричу в потолок и падаю на кровать. – Если б я тогда знала…
Но я бы ничего не изменила, зная все те, что знаю сейчас. Возможно, я бы смогла спасти его жизнь, но надолго ли, ведь я никогда не забуду глаза Кристофа в момент, когда он увидел нас двоих – в них не было места прощению, только ненависть.
Я выхожу из дома и медленно бреду в сторону сада. Мне говорят, что роза не имеет запаха, что это домашний цветок, но все вранье… они пахнут свежестью и подарком любимого мужчины. Кристоф дарил мне цветы, и он правильно делал, что это были не розы, ведь роза – плохой цветок для подарка, ею можно любоваться только в саду, забавляя себя надеждой, что та никогда не увянет.
Наш сад очень большой, но больше всего я люблю заходить вглубь, туда, где почти начинается лес – именно поэтому Кристоф и выбрал этот дом, из-за леса. Я вижу стражников, к которым успела привыкнуть, и успеваю удивиться, как они похожи на обычных людей.
Сад успокаивает. Больше часа я брожу по нему, пытаясь успокоиться, а когда мне это удается, возвращаюсь домой, к любимому, который вот-вот вернется.
- Госпожа! Госпожа!
Ко мне подбегает Мика, одна из служанок. Она выглядит взволнованной, в руке несет какую-то сумку, которую прижимает к груди.
- Господа! В доме пожар!
- Где?!
Мика пытается отдышаться.
- На верхних этажах, и никто не знает, как это случилось.
Мы вместе бежим к дому, около которого, будто вокруг муравейника, суетятся люди. Я забегаю внутрь и встречаю Дженоба, который велит оставаться вне дома.
- А где Мойра? Где Мойра?!
Дженоб не отвечает, он слишком занят поисками той, которая важнее жизни и ради которой он этой жизни лишился.
- Она на чердаке, госпожа, - всхлипывает Мика, теребя свою чертову сумку. Я вижу, что ей очень страшно, и это приводит меня в бешенство.
- Заткнись, не реви! – кричу. – Что Мойра могла забыть на чердаке?
- Она… она…
- Не реви!
- Хотела зайти в вашу старую комнату, что-то там искала.
Я понимаю, что об этой комнате все забыли, что Мойра, даже будучи столь сильной, просто сгорит заживо – прекрасное средство убить вампира.
Начинаю бежать. Медленно, скорее, еще скорее, вскакиваю по ступенькам наверх и лезу по столь знакомой лестница. Захожу в комнату, куда после побега ни разу не заходила – плохие воспоминания.
Наверное, страх за подругу застилал мне глаза, а может судьба такая – не видеть очевидного, но, как бы там не было, я не обратила внимания на то, что нет огня или даже дыма, что комната оказалась не запертой. Я оказалась слишком невменяемой, чтоб послать кого-то из слуг, а не бежать самой, в опасность.
- Мойра…
Я почти прошептала ее имя, начиная понимать, что попала в западню. Я тогда еще не представляла, во что вляпалась, но до меня дошло, что дело серьезное. Оборачиваюсь! Дверь быстро захлопнулась, и захлопнула ее не кто иная как Мика, бывшая подруга и теперешняя слуга.
Она потом очень пожалеет о том, что сделала, но «потом» будет поздно, и мне ее даже жаль, ведь все горькие слезы не стоят того, что случится с ней… и причина ее смерти будет для меня очень неожиданной.
Но это будет, а сейчас она закрыла крышку, и первой моей мыслью было то, что она хочет, чтоб я сгорела. Я убеждала себя, что огонь, возможно, еще не просочился в комнату, но когда все это будет, я задохнусь. Проблема в том, что все в моей жизни не так, как мне представляется в начале, и даже смерть будет другой.
- Успокойся, Диана, все будет хорошо.
Я вижу Рустама, неизвестно как появившегося в комнате. Он подходит ко мне, а я осторожно ступаю назад – боюсь.
- Ты?.. Зачем?
Он пожимает плечами и подымает руку, и это будет последним, что мне удастся вспомнить. А дальше будут обрывки…
Глава восьмая
Его лицо столь близко, что я могу различить даже мелкие шрамы над правой бровью. На уровне подсознания понимаю, что лежу на кровати, а около меня Рустам, но это почему-то вызывает во мне только глупое хихиканье. Я не воспринимаю опасности, не воспринимаю боли – все слилось воедино.
- Не бойся, милая, о тебе позаботятся. Ты под охраной, главное не бойся.
А уже в следующий миг я вижу Кристофа, который врывается в комнату. Я снова улыбаюсь – чувство дежавю не покидает ни на миг.
Его лицо дышит злобой, черный костюм испачкан; он подходит ко мне и сбрасывает Рустама на землю. Я лежу на кровати, и мне кажется, что вот сейчас, на этом самом месте, он меня и убьет, но Кристоф берет меня на руки и уносит. Я не знаю куда, но мне становиться так тепло и хорошо, что я проваливаюсь в сон. Как же я корю себя за это чувство, за доверие к нему, а еще за то, что не сумела не полюбить.
** ** **
Я просыпаюсь ночью, по пришествию минимум шести часов от моего последнего воспоминания. Я лежу на диване в личной библиотеке Кристофа, а он сидит рядом и смотрит на мое лицо. Не знаю, что он там увидел, но на лице этого вампира столько страдания, что в первый миг мне кажется, что я могу все отдать, лишь бы никогда не видеть столько страдания – в каждом мускуле, в каждом вздохе, во всем его теле.
- Кристоф. – Я протягиваю к нему руку, но он быстро поднимается с дивана, а на лице появляется маска.
И тут я начинаю понимать, что что-то не так. Он оборачивается и криво улыбается, а все его тело будто блестит на фоне ночного неба, заглядывающего в окно.
- Я догадывался, что ты используешь духи! Я специально тебе их оставил, чтоб ты имела выбор. Думал, от этого тебе станет спокойнее, но я ошибался.
Я понимаю, что сейчас нужно оправдаться, но следующие его слова лишают меня возможности говорить.
- Ты предала меня, Диана. – Он подходит ко мне и хватает за плечи, начиная сильно трясти. – Я тебе поверил, я поверил в наше счастье, а ты так глупо меня предала, не побеспокоившись даже замести следы. Неужели ты думала, что я не учусь на своих ошибках? Один раз тебе удалось меня обмануть с помощью духов, изобретенных тем ученым, но я не наступаю на одни и те же грабли дважды.
- Объясни же наконец, в чем ты меня обвиняешь?! Я ничего не понимаю, Кристоф!
Я пытаюсь сбросить его руки, от которых скоро должны появиться следы, но он этого не замечает.
- Пусти!
- А ты ничего не понимаешь, Так? – Он издевательски улыбается, обнажая ряд зубов. – Тогда я объясню…
С его помощью я оказываюсь в сидячем положение, а он садиться рядом, и в его глазах я вижу что-то новое (либо давно забытое), чего не видела очень давно.
- Понимаешь, духи созданные тем ученым, не переносят соприкосновений с вампиром. Но ты об этом не знала, и поэтому тебе стало очень плохо… И Рустам об этом не знал, приходя в мой дом и соблазняя мою невесту. Вот поэтому ты и впала в беспамятство, и если б не одна из служанок, я бы тебя так и не нашел… Говори же что-то, Диана, оправдайся хоть как-то, соври наконец!
Но я молчу. Я понимаю, что хоть Кристоф в меня и влюблен, я до сих пор остаюсь недостойной того, чтоб мне верить. И эта правда заставляет меня смотреть в одну точку и попытаться понять, как человек, который меня любит и которого люблю я, мог обвинить меня в измене и, требуя объяснений, и в то же время не слышать их.
- Зачем? Ты ведь мне не поверишь, Кристоф, - говорю тихо, почти шепчу.
Я беру со стола газету и начинаю рвать ее на кусочки. В окружающей тишине этот звук очень хорошо слышен даже мне, не говоря о Кристофе.