— Это кто? — Я достал из кармана смятый листок с изображенным там фотороботом женщины, сопровождавшей Нину в магазин «Брумс».
— Да, это Вера! — удивился Кузнецов. — Понятно, вы искали ее…
— А какое отношение к Вере имеет человек по фамилии Олег Барвин?
— Приятель Веры. Он — отличный фотограф. Не так давно он готовил свою выставку фотографий, ему нужны были девушки с красивыми формами, и Вера «подогнала» ему своих знакомых, так сказать, натурщиц…
— Из знакомых проституток?
— Именно.
— Сергей, куда ты вляпался?! — не выдержал Борис. — И Нину еще втянул! Что она делала в твоем доме, в Ларине? Расскажи-расскажи человеку, о чем ты мне рассказал, куда вы поехали из ресторана?
— Постойте, — встрял я. — Давайте уже по порядку. Итак, ваша знакомая Вера подобрала вас возле ресторана и сказала, что ваша жена…
— …жена якобы решила устроить нам сюрприз, и что она ждет нас с Ниной в Ларине, в нашем доме. Надо сказать, что наш дом хоть и был к тому времени уже готов, все ремонтные работы были завершены, художник, который расписывал стены, получил расчет. Но мы с Ларисой туда еще не переехали, были какие-то дела. Ну я и подумал, что Лариса решила за моей спиной устроить мне сюрприз. Повторяю, во все это мне верилось с трудом, но просто имя моей жены сыграло в этом деле решающую роль… Я как-то легко сел в машину, Нина, естественно, со мной. Она-то вообще думала, что ее отвезут домой.
По дороге в машину к нам подсела еще одна женщина, сказала, что ее тоже послала Лариса. У нее в руках была бутылка шампанского.
— Постойте… На видео я видел, что на лице у женщины, что сидела за рулем, была маска. Так?
— Да, кстати говоря, эта маска-то меня и сбила… Вообще все было как-то странно… Но, понимаете, мы с Ларисой каждый год бываем на венецианском карнавале, и я подумал, поверил, что все это придумала Лариса… Знаете, я даже успел обрадоваться мысли, что она каким-то образом узнала о «наших» детях, познакомилась с Верой… Вот такая шальная мысль промелькнула. Больше того, я даже успел подумать о том, что вот теперь нам с Ниной не надо будет прятаться, что и Лариса тоже привлечет своих подруг к нашим детям.
— Не мое это, конечно, дело, и не хотелось бы вникать в ваши отношения с женой, но чего скрывали-то? Вы вели себя так, как ведут себя виновные мужья… А вам не приходило в голову, что Лариса могла каким-то образом узнать о ваших тайных встречах с Ниной, о поездках в магазин или за город, туда, где проживает ваша, так называемая, вторая семья? Рано или поздно она все равно узнала бы, что связывает вас с Ниной помимо ваших культурных, так скажем, мероприятий, вашей любви к опере.
— Так вот я и решил тогда, когда увидел Веру и услышал имя своей жены, что все открылось, и что в Ларине нас с Ниной ждет Лариса. Вы просто не знаете мою жену. Она полностью мне доверяет. Она — чудесная…
Кузнецов на некоторое время замолчал. Меня же распирало любопытство. В нашем разговоре, отвлекаясь на мелочи, мы практически не продвинулись к самому главному — кровавым событиям в Ларине.
— Хорошо, допустим. Вы с Ниной сели в машину, за рулем которой находилась Вера в маске, потом к вам подсела еще одна женщина с шампанским, так?
— Да, как я уже сказал, я воспринял ее появление, как часть сценария Ларисы, как элемент праздника. Да и вообще, быть может, ничего и не было бы, если бы наше с Ниной настроение…
Борис на заднем сиденье пробурчал что-то невнятное, но по его недовольному тону было понятно, что это «наше с Ниной» царапнуло его мужское самолюбие. Я вообще удивлялся, как он еще не вцепился в Кузнецова и не набил ему морду!
— Наша встреча с моим другом, там, в ресторане, ужин, так хорошо было, как-то весело, мы все трое были в прекрасном настроении… И из ресторана вышли с ощущением, что встреча прошла на редкость удачно, ведь Нина договорилась с моим другом не только об одном ее выступлении у него дома, он намекнул ей, что может помочь ей с контрактами в Италии. Нет, мы все понимаем, что Нина и так ангажирована, что она не особенно-то и нуждается в протекции.
— Борис? — Я невольно отвлекся, считая, что каждая мелочь, касающаяся Нины, ее оперной судьбы, возможно, поможет мне понять и оценить дальнейшие события, о которых я мог только догадываться. — Ты слышишь меня? Не спишь?
— Поспишь тут с вами… Слушаю вас…
— Кто помогал Нине в ее первых контрактах, гастролях?
— У нее был агент, но потом я сам взял на себя все полномочия…
— А как вообще на сегодняшний день обстоят дела с оперными певцами? Кто и каким образом, что называется, проталкивает их за границу, кто помогает? Как их заметить, услышать?
— Сейчас все иначе, чем раньше, когда отбор певцов происходил лишь на международных конкурсах, куда и попасть-то было непросто. Сейчас же в России создан специальный центр международных оперных прослушиваний, буквально вот весной состоялся, отбирали певцов в Берлинский оперный театр, Дрезденский, оперный театр Дюссельдорфа, на Зальцбургский фестиваль… Прослушивания помогают певцам выйти на новый профессиональный уровень, от этих прослушиваний может зависеть карьера оперного певца. После этих прослушиваний были заключены контракты.
— Я все понимаю, однако, личные связи…
— Да, конечно! Я не удивлюсь, если вскоре оперные театры мира будут буквально заманивать к себе Нину, перебивать контракты… И тут Сергей прав, возможно, какие-то личные знакомства Нины, дружеские отношения сыграют свою роль в том, когда и с каким театром она будет работать в следующем, скажем, году… Вот Сергей, к примеру, очень вовремя свел Нину с коучем из Нью-Йорка, Луизой Штейман, которая почти два года занималась ею плотно, наставляла, направляла, заставляла ее работать по двадцать четыре часа в день, совершенствуя технику, изучая все, что касается оперы, техники, погружая ее в современный мир оперного искусства… Она-то первая и задала ей вопрос, который, возможно, и решил ее судьбу: какой карьеры она хочет, быть ли частью крупной структуры, как, скажем, в хоре Метрополитен-опера, имея стабильный заработок и возможность создать семью, или же стать звездой, одной-единственной, неповторимой?
Для меня, слушая этих людей, находящихся в близком кругу Нины Бретт, по сути, моей клиентки, открывалось много нового, того, о чем я никогда не думал, не подозревал, поскольку вообще был далек от оперы. И тем острее я чувствовал боль при мысли, что она, обладательница чудесного, возможно, редкого голоса, оказалась в беде, из которой мне поручено было ее вызволить.
Я вдруг поймал себя на мысли, что неосознанно оттягиваю самый страшный эпизод из цепи событий, происшедших в тот роковой для Нины вечер. Со стороны, вероятно, все эти мои вопросы и разговоры выглядели, как намеренно отвлекающие действия.
Но одно я понял: в карьере оперного певца, так же, как и везде, во всем мире, личные знакомства, связи играют не последнюю роль. Во всяком случае, именно об этом и старался убедить меня ее близкий друг (и не любовник) Сергей Валерьевич Кузнецов.
— Я понял. Ваш приятель, имени которого вы не собираетесь называть, и я даже догадываюсь почему…
— Да уж, не надо только его втягивать во все это… — проговорил в досаде Кузнецов. — Тем более что он не имеет ко всему этому никакого отношения…
Я лишь пожал плечами: посмотрим.
— Словом, встреча Нины с вашим приятелем оказалась плодотворной. Вы вышли из ресторана в прекрасном настроении, тут подъехала Вера на машине, забрала вас, после к вам подсела еще одна женщина с шампанским… Кто она?
— Понятия не имею… — вздохнул Сергей Валерьевич. — Я так понял, знакомая Веры, а иначе как?
— Что было дальше?
— Да в том-то и дело, что дальше — полная темнота. Мы с Ниной выпили шампанского, с этого все и началось…
— Продолжайте.
— Я очнулся ночью, в лесу. Голова раскалывалась, меня тошнило. Я долго не мог вспомнить, кто я, что со мной, короче — ничего не помнил. Не знал, куда мне идти. Пробираясь по лесу, увидел огни, там было жилье, какая-то деревня… Да, кстати, я был… почти голый! У меня зубы стучали от холода. Никогда не забуду эту ночь. Понятное дело, что при мне не было ни телефона, ничего… Я шел, как животное, по лесу. Услышал всю музыку лесного кошмара: завывание каких-то животных, уханье совы, шорохи, душераздирающие крики… Удивительно, как я не поседел тогда…
Не буду рассказывать свои ощущения, итак, думаю, все понятно. Я попросился в дом к какой-то пожилой женщине. Надо сказать, она как-то очень уж легко впустила меня к себе, я ее еще спросил, мол, не страшно ли вам, и она ответила, что давно уже ничего и никого не боится. Такая старушка-философ. Приютила меня, натопила печку, согрела воды, вымыла меня в цинковом корыте… Вот куда меня занесло! В цинковое корыто! Потом дала мне выпить самогонки и уложила спать. Я пару дней ничего не мог вспомнить. Слава богу, память все-таки медленно, но возвращалась. Это непередаваемое ощущение, когда ты вдруг узнаешь о себе что-то новое, понимаешь, осознаешь, кто ты… И вот когда я окончательно вспомнил все, то понял, что в Москву мне нельзя… Я примерно ориентировался во времени и понимал, что меня ищут. Понял я, что Вера — тварь, что она связана с той женщиной, которая опоила нас с Ниной снотворным или какой-то отравой… Вы не представляете, что я испытал, когда понял, что и Нина, возможно, находилась в том же лесу, что и я… Мы с Анной Семеновной, так зовут эту бабушку, пошли искать ее, звали-кричали, бесполезно… Потом она по моей просьбе принесла мне мобильник соседей, смартфон, и я провалился в интернет. Я искал информацию о себе, о Нине. Так и есть — меня искали. Писали о каком-то убийстве, происшедшем якобы в моем доме в Ларине! Про Нину — ни слова. Это означало, что она либо дома и с ней все в порядке, поэтому ее никто не хватился, либо… Да я и не знал уже, что и думать! Я связался с Ларисой через ее подругу, написал ей пару строк, но так, чтобы она все поняла… Лариса спустя пару часов ответила мне. Я ей все объяснил, сказал, что не могу возвращаться, что надо продумать это мое возвращение, и, конечно же, спросил про Нину. Оказалось, что Нины тоже нигде нет. Кстати говоря, Лариса не поверила в то, что Нина находится где-то за городом и готовится к гастролям. Лариса поняла, что все это какая-то непонятная игра, направленная на то, чтобы никто не искал Нину. Нина в Москве? Да это бред! Я же знаю Нину! Она не такой человек! Она искала бы меня! Подключила бы всех знакомых! К тому же, если бы с ней самой было все в порядке, она непременно бы встретилась с Ларисой, рассказала ей обо всем, что с нами произошло, они бы вместе решили, как поступить, действовать… Да и Борис вел бы себя иначе… Но Нины не было.