– Ну что? – осведомился Бретт.
– Мне нужно оставаться за столом, пока меня не позовут. Какие-то изменения в корпоративной структуре. У тебя в письме то же самое?
– Ага. Еще написано, чтобы я пришел в зал совещаний в половине девятого.
– А что у остальных? – Он не ответил, поэтому Хизер повернулась к нему. – Бретт!
– У них… ну… большинство пригласили в зал совещаний.
Похоже, грянуло сокращение штата. Хизер молча кивнула, отвернулась и невидящим взглядом уставилась в монитор. Ее коллеги один за другим приходили на работу, читали письма от Ричарда, и многие, включая Бретта, в назначенное время на цыпочках прошли в зал совещаний.
В офисе вновь воцарилась тишина, и когда телефон наконец зазвонил, Хизер невольно вздрогнула.
– Это Ричард. Не могли бы вы зайти в мой кабинет?
– Конечно.
Ладони взмокли, во рту пересохло; на свинцовых ногах Хизер побрела в кабинет главного редактора. Дверь была открыта, но Хизер все равно постучала.
– Привет, Хизер. Проходи, садись.
Она села на стул и ждала, пока Ричард оторвет взгляд от бумаг, разложенных на столе. Словно предстоящее ему было неприятно. Или он только хотел показать, что неприятно.
– Так. Хизер. Издательство давно обеспокоено падением доходов от рекламы в нашем журнале. Очень обеспокоено. Нам грозило закрытие, что стало бы настоящей трагедией. Однако вместо этого решено начать выпуск канадского издания «Бизнес репорт», и редакция «Бэй-стрит» будет работать над новым журналом. Для каждого выпуска надо готовить от восьми до десяти страниц материалов исключительно о Канаде.
Хизер кивнула.
– С сожалением вынужден сообщить, что реструктуризация повлечет за собой сокращение штата, и мне весьма неприятно говорить, что ваша должность сокращена.
– Угу. – Не самый внятный ответ.
Впрочем, Ричард ее и не слушал.
– Хочу, чтобы вы знали: я настоял на выплате внушительной компенсации и напишу вам блестящую рекомендацию. Не сомневайтесь. Кроме того, издательство проконсультирует вас по вопросам поиска работы, Кендра из отдела кадров вам все объяснит…
– Значит, я уволена. – Хизер наконец обрела голос.
– Да. Если бы я мог…
– А как же материал об офшорных банках? Я только начала копаться.
– Его напишет кто-нибудь другой. К сожалению, издательство требует, чтобы сокращенные сотрудники освободили рабочие места как можно скорее.
– Понятно. Тогда пойду собирать вещи. – Хизер встала и направилась к двери. – Удачи вам, – добавила она, не оборачиваясь.
Поскольку Хизер регулярно отправляла копии всех рабочих писем на свою личную электронную почту, требовалось только скопировать список контактов и несколько идей, над которыми она работала, а еще стереть пару сотен личных сообщений. Успеет до того, как Ричард пришлет охранника, чтобы вышвырнуть ее из офиса.
– Боже, Хизер, вот отстой. – Бретт плюхнулся на свое кресло и издал протяжный, очень раздражающий вздох. Это ведь не его только что уволили.
– Не расстраивайся. Ты не виноват в сокращении штата. – Собственный голос показался Хизер странным. Как будто говорил робот.
– Хочешь, я принесу коробки? В холле стоит целая гора.
Надо же, все предусмотрено.
– Да, спасибо. Мне нужна только одна. У меня мало вещей.
На сборы ушло десять минут: несколько фотографий в рамках, горшок с алоэ, стикеры. Прикрываясь коробкой, как щитом, она попрощалась с коллегами, пообещала поддерживать связь и нырнула в такси, которое вызвал Бретт.
Ни слез. Ни злости. Хизер еще не разобралась в своих чувствах, но, так или иначе, не очень огорчилась. Она ощущала некоторую растерянность. Но главное – облегчение.
Шанс отдохнуть. Сойти с беличьего колеса и подумать, чем действительно хочет заниматься. Она бежала в колесе многие годы. Старшая школа, университет, стажировки, работа, еще работа, снова работа. Хизер никогда не отказывалась от предложенной работы и верила, что идти вперед – единственный способ жить. Еще лет десять назад она привыкла смотреть только вниз, на колесо под ногами, не сомневаясь ни на секунду, что, если поднимет голову, тут же споткнется и упадет.
К черту все. Сейчас она остановится, сделает глубокий вдох и позволит себе для разнообразия поразмышлять. И возьмет отпуск перед тем, как сесть за компьютер в очередном офисе.
Приехав домой, Хизер легла подремать и проснулась, только когда на телефон пришло сообщение от Мишель.
Мишель: привет! помнишь про сегодняшний ужин? где ты вообще?
Хизер: наверху. рано пришла домой. потом расскажу.
Мишель: хорошо. не слышала тебя. хочешь прогуляться до ресторана? столик заказан на 7. Таня встретит нас там.
Она ничего не сказала Мишель и Суните по дороге. Пока они ждали Таню, как всегда опоздавшую на полчаса, Хизер выпила два бокала совиньон блан и слегка разгорячилась.
– В общем, меня уволили, – заявила она, когда им принесли закуски.
– Как та-а-ак? – хором закричали подруги.
– Сокращение штата. Не буду вдаваться в подробности, скука смертная.
– Только не говори мне, что тебе не выплатили компенсацию. – Мишель была бухгалтером, и Хизер не знала более практичного человека.
– Выплатили. Зарплату за три месяца, вполне неплохо. Обещали даже помочь с поиском работы, но, скорее всего, просто дадут буклет о том, как писать резюме.
– Ты ведь не волнуешься? – с тревогой спросила Таня. – Волноваться тебе не о чем.
– Конечно, не о чем, – согласилась Сунита. – Редакция потеряла в твоем лице незаменимого сотрудника.
– Твои статьи были лучшими в журнале, все знают.
– Таня права. Они пропадут без тебя, – поддержала Мишель. – А тебе вовсе не обязательно искать работу в другом журнале. Можешь уйти в сферу пиара. Или в корпоративные коммуникации, за это очень хорошо платят. Будешь зарабатывать вдвое больше, чем у Ричарда.
– Кстати, не придется терпеть его занудство на рождественских вечеринках, – сказала Сунита. – И он не будет предлагать массаж шеи, когда работаешь допоздна.
– Это уж точно, – кивнула Хизер. А затем, набив рот жареным кальмаром, добавила: – Я подумываю поехать в отпуск.
– Ого! Куда? – спросила Мишель.
«В Англию», – вдруг решила Хизер.
Раньше ей такая мысль в голову не приходила. Минуту назад она мечтала об отдыхе на пляже или неделе-другой в коттедже родителей на севере Канады.
– В Англию. Хочу побольше разузнать о жизни Нэн. Помните вышитые цветы, которые она хранила для меня? Я наконец нашла кое-какие сведения. Если я не выдаю желаемое за действительное, то полагаю, что Нэн работала на Нормана Хартнелла. Возможно, делала вышивки для свадебного платья королевы.
– Да иди ты! – вырвалось у Тани.
Она владела бутиком винтажной одежды, где продавались дизайнерские платья полувековой давности за тысячи долларов. Сейчас ее лицо выражало восторг маленькой девочки у ворот Диснейленда. Мишель и Сунита, напротив, недоумевали.
– Неужели вы не знаете, кто это? – упрекнула их Таня. – Хартнелл занимался дизайном одежды. Его вещи нельзя назвать передовыми, он точно не Александр Маккуин, но для королевы он шил потрясающие наряды. Погодите-ка.
Она вынула из сумочки свой смартфон и что-то напечатала. Затем передала телефон Мишель.
– Пятьдесят четвертый год. Только посмотрите на это платье, оно ведь великолепно! Если на то пошло, взгляните на фотографии королевы. Мы привыкли, что она маленькая милая старушка, но тогда она была действительно хороша собой. А Хартнелл умел шить одежду, которая ей подходила.
Тут подали основные блюда, Таня забрала у подруг телефон, и все занялись едой.
– Какой у тебя план? – немного погодя спросила Мишель.
– Хартнелл давно умер, однако, если повезет, найдешь кого-то из работниц, – предположила Таня.
– Надеюсь, уже нашла, – сказала Хизер. – Вы слышали о Мириам Дассен?
Настала очередь Суниты изумляться.
– Художница? Конечно, слышали!
– У меня есть две фотографии, на которых она рядом с Нэн, и на одном снимке они сидят в вышивальной мастерской, хотя упоминаний о ее работе на Хартнелла нет; впрочем, о личной жизни Дассен вообще мало что известно. Несколько интервью из пятидесятых и парочка заметок, приуроченных к годовщинам окончания войны. Пятьдесят лет со дня освобождения Равенсбрюка и тому подобное.
– А с ней нельзя связаться? Чтобы спросить про Нэн, – предложила Таня.
– Я не нашла ни сайта, ни адреса электронной почты. Я написала в галерею, где раньше продавали ее работы, но мне ответили, что она ушла на покой и сообщение никак не передать.
– Даже если не получится ее разыскать, в Англию все равно стоит съездить, – заявила Таня.
– Ты права. Я могу посмотреть ее работы в музее Виктории и Альберта, а свадебное платье королевы выставляется в Букингемском дворце. Побываю в местах, где Нэн жила и работала. Сделаю для мамы несколько фотографий.
Мишель извлекла из сумки блокнот и ручку и написала вверху первой страницы: «Большое лондонское приключение Хизер».
– Итак, составим перечень всего, что тебе нужно увидеть и сделать. Здесь запишем номер рейса и адрес отеля…
– Тебе нужно остановиться в маленькой гостинице в Сохо, которую я нашла в прошлом году, – с нажимом сказала Таня. – В интерьере сплошной антиквариат, самому зданию лет триста, не меньше. Во всех номерах есть ванные комнаты, а во многих еще и камины. Я пришлю тебе ссылку.
– Ого, я записываю! – восторженно воскликнула Мишель. – Что еще?
– Куча всего! – воскликнула Таня. – Но сначала нужно позвать официанта. Без второй бутылки вина нам не обойтись.
До кровати поздно вечером Хизер добралась в приподнятом настроении, и вовсе не от выпитого вина – после второго бокала она перешла на воду. Разумеется, потерять работу не очень приятно, однако впадать в депрессию ей не хотелось. У нее потрясающие подруги, которые помогли спланировать поездку от начала до конца. Теперь у Хизер есть цель на недели вперед, ее ждало захватывающее приключение,