а когда она вернется, наверняка сможет понять, что делать дальше. Не нужно ничего решать ни сейчас, ни завтра. Есть время.
Она лежала в постели, рядом навевало покой мерное мурлыканье Сеймура. Хизер чувствовала тепло тонкого одеяла, подаренного Нэн. Где бы она ни жила, какую бы кровать ни называла своей, Хизер всегда спала под вязаным одеялом, полученным от Нэн в десятый день рождения.
Тогда Хизер мечтала стать сказочной принцессой, поэтому Нэн использовала шерсть чуть ли не десяти разных оттенков розового. Теперь одеяло истрепалось и в углу, где любил спать Сеймур, покрылось рыжим мехом. И все же, если бы начался пожар, Хизер в первую очередь спасала бы из огня одеяло. После кота, разумеется.
Что бы ей сейчас сказала Нэн, если бы могла?
Сон подкрался незаметно. Хизер упала с велосипеда, разбила колени. Бабушка ведет ее на кухню, вытирает слезы.
– Будет щекотно, – говорит она перед тем, как вымыть девочке колени и намазать их йодом. – Ты ведь у меня храбрая, правда? Выше нос! Когда закончим, пойдем в сад, и ты соберешь из цветов букет, какой захочешь. Договорились?
– Хорошо.
– Вот и умница. Выше нос, ты справишься с чем угодно!
– 13 –Энн18 августа 1947 г.
Когда в девять утра мистер Хартнелл вошел в мастерскую, Энн догадалась. Они ждали этого момента больше месяца.
Все встали. В комнате будто лопнул пузырь: ножки стула шаркали по полу, тут и там раздавался громкий шепот, вечно шмыгавшая носом Рути несколько раз чихнула. Потом повисла тишина. Казалось, притих даже гул уличного движения за окном.
Мистер Хартнелл улыбнулся широко, как Чеширский кот.
– У меня прекрасные новости! Королева и принцесса Елизавета одобрили мой дизайн свадебного платья. Также я буду создавать платья для самой королевы, королевы Марии, принцессы Маргарет Роуз и подружек невесты.
Девушки вежливо аплодировали, не забывая, что находятся на работе, а не на концерте. Затем мисс Дьюли, стоявшая рядом с мистером Хартнеллом на лестничной площадке, кашлянула и произнесла:
– Официальное объявление будет сделано позднее. Как и сказал мистер Хартнелл, мы отвечаем за все наряды для свадебной церемонии. Обещаю, что никто из вас не останется в стороне. А пока нам предстоит большая работа. Возвращайтесь на места, пожалуйста, и приберегите разговоры для перерыва.
Энн вернулась к пяльцам, за которыми уже неделю работала вместе с Мириам. Они расшивали лиф свадебного платья: знакомое сочетание кружева алансон, блесток, мерцающих на свету, и хрустальных бусин и жемчужин, создающих текстуру. Платье скорее походило на то, что надела бы бабушка невесты, но мнения Энн никто не спрашивал. Когда они с Мириам закончат вышивку, платье станет невероятно красивым, отец невесты обеднеет на несколько сотен гиней, а все гости на свадьбе единодушно признают, что мистер Хартнелл опять создал шедевр.
Энн переставила стул, чтобы свет падал как нужно, и тут на ткань легла тень. Она подняла глаза и увидела мистера Хартнелла и мисс Дьюли, стоящих рядом с пяльцами.
– Прошу прощения. – Спохватившись, она вновь встала. Мириам, отошедшая подобрать нитки, вернулась и встала, касаясь Энн локтем.
– Вы помните мисс Хьюз и мисс Дассен? – сказала мисс Дьюли.
– Да, конечно, – ответил мистер Хартнелл. – Доброе утро!
– Доброе утро, сэр, – отозвалась Энн. – Примите наши поздравления. Новости и в самом деле превосходные.
– Согласен. Я пришел, чтобы лично сообщить: мисс Дьюли рекомендовала доверить вам выполнение образцов, которые мы отправим ее величеству и принцессе. Ну, что скажете?
Энн изо всех сил старалась изобразить удивление.
– Благодарю вас, сэр. Для меня это большая честь. Я вам крайне признательна.
Она посмотрела на Мириам, которая выглядела ошеломленной, и слегка кивнула ей.
– Да, разумеется, спасибо. Благодарю, что выбрали нас, – пробормотала Мириам.
– Ее величество специально для платьев заказала шотландский атлас из Винтертура в Данфермлине, а также более плотный атлас для вышивки из Луллингстона. Боюсь, что ткани будут готовы только через несколько недель.
– А жемчуг все еще в Америке, – добавила мисс Дьюли.
Мистер Хартнелл печально вздохнул.
– Клянусь, эти несчастные жемчужины сведут меня в могилу.
– Я предложила мистеру Хартнеллу пока работать с материалами, которыми располагаем. Сделаем полдюжины образцов. Вот эскизы для узоров. Давайте рассмотрим их на свету.
Они последовали за мисс Дьюли к окну; она разложила на широком подоконнике восемь набросков, и мистер Хартнелл пояснил некоторые детали.
– Это платье, а это шлейф. Боюсь, сейчас наброски довольно импрессионистские, но я сделаю эскиз элементов, где должны быть различные узоры, в натуральную величину. Мне нужно видеть, каким получится платье на самом деле.
– Сегодня вечером мы можем расчистить здесь пол и положить бумагу, – предложила мисс Дьюли.
– Отличная мысль, давайте так и поступим! В любом случае, – продолжил он, повернувшись к Энн, – шлейф будет крепиться к плечам принцессы, а не к талии. Ее величество согласна на шлейф длиной пятнадцать футов.
Силуэт наряда выглядел знакомо и практически не отличался от нескольких других платьев, на которых Энн делала вышивки за последний год. Вырез в форме сердца, длинные узкие рукава, пышная юбка. Энн сразу поняла, что платье будет выделяться именно вышивкой.
Юбку украшали гирлянды цветов и листьев, ярус за ярусом, и те же мотивы появлялись на лифе и по всей длине шлейфа. Хотя узор был идеально симметричен, он не выглядел надуманно или строго.
– Получилось прекрасно, сэр, – тихо проговорила Энн.
– Спасибо, мисс Хьюз. Пожалуй, среди множества эскизов, отправленных ее величеству, этот – один из моих любимых. Я вдохновлялся Боттичелли и его «Весной». Вы видели эту картину?
Понимая, что сейчас не время и не место демонстрировать недостаток образования, Энн просто кивнула.
– Так или иначе, – продолжил мистер Хартнелл, – вот основные элементы узора. Йоркские розы разных размеров, звездчатые цветы, колосья пшеницы, цветы жасмина и листья смилакса. Думаю, достаточно сделать один образец с большой розой, второй с гирляндой меньших роз и по одному на каждый из оставшихся элементов. Все они предназначены для украшения шлейфа. Впрочем, не думаю, что придется разрабатывать дополнительные элементы для самого платья. По крайней мере, пока.
– Как вы считаете, вам хватит двух или трех дней на образцы? – спросила мисс Дьюли.
– Полагаю, хватит, – ответила Энн. – Какую отделку вы планировали использовать, мистер Хартнелл? Вы уже упоминали жемчуг.
– Верно. Маленькие круглые жемчужинки по краям большинства вышивок, более крупные в центре некоторых элементов, а также разнообразные кристаллы, бусины и тому подобное.
– Мы с мисс Хьюз и мисс Дассен все обсудим, – пообещала мисс Дьюли. – Сначала я предлагаю пойти на склад и посмотреть, что есть у мисс Луи.
– Да, конечно. – Мистер Хартнелл кивнул. – Просите у нее хороший плотный атлас-дюшес для вышивки, только не кипенно-белый, и шелковый тюль для основы. В крайнем случае подойдет шелковый газар. Берите что-то полупрозрачное.
– Да, сэр, – сказала мисс Дьюли. Затем она повернулась к Энн и Мириам с необычно суровым выражением лица. – Уверена, вы понимаете, что к этому заказу проявляют повышенный интерес. Принцесса Елизавета не желает, чтобы в прессе появлялись описания ее платья, и для мистера Хартнелла будет большим разочарованием узнать, что кто-то из нас предал ее доверие.
Энн взглянула на мистера Хартнелла: казалось, весь его задор улетучился из-за необходимости обсуждать неприятную тему.
– Новости о подготовке к свадьбе выйдут в газетах сегодня вечером, ваши родственники и друзья могут задавать вопросы о нарядах. На самом деле даже говорить вам это довольно нелепо, поскольку вы уже работали над важными заказами раньше. Я выражаю надежду…
Он выглядел смущенным, и Энн до глубины души сочувствовала этому добрейшему человеку.
– Я все понимаю и клянусь, что никому не скажу ни слова, – заверила она мистера Хартнелла.
– Как и я, – подтвердила Мириам.
– Благодарю. Что ж, дамы, я оставляю вас, чтобы вы могли приняться за работу. Я вам еще понадоблюсь, мисс Дьюли?
– Пока нет, сэр. Я дам вам знать, если возникнут вопросы.
Мисс Дьюли проводила его до выхода из мастерской, затем подошла к Этель и Рути и вернулась уже вместе с ними.
– Энн и Мириам в ближайшие несколько дней будут заняты, поэтому этот корсаж закончите вы. Знаю, вы работали над вещами для американского универмага, но они могут подождать. Мириам покажет вам, что делать.
Этель и Рути пробормотали слова согласия и, хотя их разбирало любопытство, больше ни о чем не спросили.
– Энн, ты не могла бы сходить со мной на склад?
Склад находился в ведении мисс Луи, которая работала с мистером Хартнеллом с того самого дня, как он стал модельером. Содержимое коробок на складе она знала наизусть, вплоть до последнего клочка ирландского кружева. Ее уважали и побаивались, особенно молодежь, не в последнюю очередь благодаря тому, что она охраняла свои сокровища с яростью львицы.
– Надеюсь, мисс Луи сегодня в хорошем настроении, – проговорила Энн по дороге. – Помните, как на прошлой неделе Этель вернулась с пустыми руками?
– Этель сама виновата. Как я уже не раз говорила всем девушкам, обходиться с нашей мисс Луи – целое искусство. Нужно просить, а не требовать. Не поленитесь узнать, как у нее дела. Поблагодарите за уделенное время. А глупышка Этель наверняка не потрудилась даже поздороваться. Мисс Луи здесь дольше всех, за исключением самого мистера Хартнелла, и если она желает, чтобы ее умасливали, так тому и быть.
Поперек входа на склад была установлена широкая деревянная столешница, за которой высились вдоль стен ряды стеллажей с сотнями рулонов ткани. В центре стоял огромный стол, по краям которого были сделаны отметки длин. Впрочем, Энн не сомневалась, что мисс Луи уже много лет отмеряла ткани не глядя.