Она достала из сумки карту и нашла Флит-стрит – совсем недалеко, всего полчаса пешком – и долго стояла у прилавка в кафе. А потом, впервые в жизни, отбросила привычную осторожность. Опустив карточку обратно в карман, Мириам решительно зашагала к телефонной будке на углу и, вставив в автомат пенни, набрала номер.
– Доброе утро, «Пикчер уикли», – сказал ей в ухо веселый голос. Наступила долгая пауза. – Доброе утро! Алло?
Ну конечно! Чтобы ее услышали, нужно нажать на кнопку.
– Доброе утро. Я хотела бы поговорить с мистером Качма…
– Вам нужен Каз? Конечно. Позвольте узнать ваше имя?
– Мириам Дассен.
– Подождите, пожалуйста.
Спустя несколько секунд из трубки донесся другой голос:
– Мисс Дассен! Какой приятный сюрприз! Смею надеяться, вы готовы принять мое предложение пообедать?
– Если вы не слишком заняты. Я делала покупки неподалеку. По крайней мере, мне кажется, что неподалеку. Я у рынка Спиталфилдс.
– Тогда действительно неподалеку. Рядом с рынком есть несколько приличных пабов, но еда там, мягко говоря, не вдохновляет… Вы любите рыбу?
– Люблю, – сказала она, а затем осторожно добавила: – Если вы не имеете в виду рыбные котлеты.
– Вовсе нет. У вас есть чем записать адрес? Заведение называется «Свитингс». Дом тридцать девять по улице Королевы Виктории. Самый простой маршрут: на юг по Бишопсгейт, когда она разделится на две улицы, держитесь правой стороны, это Треднидл-стрит. Дойдя до большого перекрестка, продолжайте идти прямо, окажетесь на улице Королевы Виктории. «Свитингс» будет с левой стороны. Во сколько встретимся?
– Я освободилась, могу в любое время.
– А я как раз заканчиваю свои дела, так что вы позвонили вовремя. Дорога займет у вас минут двадцать. Давайте встретимся через полчаса?
– Да, спасибо.
– Я буду ждать вас снаружи. До встречи.
Мириам свернула на узкую улочку и, пройдя квартал, повернула на запад. Тротуары почти опустели. Впереди из маленького переулка выходила группа мужчин, все в темных костюмах. Некоторые носили кипу на макушках. Увидев это, Мириам на мгновение замерла. Неужели они не боятся? Нет. Они ведь в Англии. Более того, в Ист-Энде. Здесь, как она слышала, живут и работают тысячи евреев, осевших тут сотни лет назад.
Ноги понесли ее по узкому, лишенному магазинных витрин переулку. Если бы не выходящие люди, она бы и не заметила синагогу. На предназначение здания ничто не указывало, его кирпичный фасад ничем не отличался от других. За исключением маленькой неброской таблички у входа с надписью на иврите и расписанием богослужений.
Мириам замедлила шаг, надеясь мельком взглянуть на внутреннее убранство, но не смогла ничего рассмотреть, кроме темного коридора. Она колебалась, переполненная тоской и жалостью, мечтая услышать милые сердцу молитвы. Повторять слова, которым дедушка так старался ее обучить. Снова чувствовать себя частью чего-то большего.
Увы, ей нечем было покрыть волосы, служба уже закончилась, а мистер Качмарек ждет. К тому же слышать, видеть, петь – значит помнить. Значит, вскроются старые раны, и из них польется горькая боль утраты.
Не сегодня. Пока не время.
Мириам шла, не разбирая дороги, пока, подняв глаза, не увидела ресторан. Мистер Качмарек ждал снаружи, как и обещал. Его волосы ярко сияли в лучах полуденного солнца. Мириам не удивилась, что он и не подумал надеть шляпу.
С потрепанной парусиновой сумкой на плече, журналист стоял, склонившись над газетой, сложенной вчетверо, чтобы не хлопала на ветру. Он оторвался от чтения, когда Мириам переходила улицу, и выражение восторга на его лице заставило ее сердце биться быстрее.
Чего хотел этот интеллигентный, увлеченный, предположительно успешный мужчина? Она не могла похвастать ни образованием, ни полезными знакомствами, ее познания об английском обществе ограничивались вышивальной мастерской и домиком в Эссексе. Ей чуть больше двадцати, а ему на вид около сорока.
Нельзя терять бдительности. Может статься, он из тех, кто сходится с молодыми женщинами и кружит им головы комплиментами, подарками и знаками внимания, преследуя одну лишь цель.
Мириам мгновенно отмела эти подозрения. Будь он подобным человеком, позаботился бы о внешнем виде. Ни один соблазнитель юных дев не явился бы на встречу с чернильными пятнами на манжетах, взлохмаченными волосами и в грязных ботинках. Перед ней стоял один из тех мужчин, которые запросто могут забыть дома пальто, уходя утром на работу. Ее отец был таким же.
Они обменялись приветствиями, и он провел ее в ресторан. Справа была мраморная стойка, уставленная тарелками с блестящей рыбой, такой свежей, что пахла только морем, да и то очень слабо. Официанты в длинных фартуках скользили по ресторану, занимавшему, очевидно, несколько комнат, ни одна из которых не отличалась помпезностью. Большинство посетителей сидели плечом к плечу за высокими стойками, хотя вокруг стояло несколько обычных столиков.
Один из официантов поспешил к ним, пожал руку мистеру Качмареку и поздоровался.
– Рад видеть вас снова, Каз.
– Есть свободные столики?
– В дальней комнате. Принести меню? – спросил официант.
– Только для моей гостьи.
– Я вернусь через минуту.
Их столик стоял уединенно, в дальнем конце второй комнаты. К тому времени, когда они уселись, официант подоспел с меню для Мириам.
– Вам пинту, как обычно? – спросил он мистера Качмарека.
– Да, пожалуйста. Что вы будете пить, мисс Дассен? Может, бокал вина?
Она кивнула, радуясь, что он не спросил ее о предпочтениях в вине, потому что их не было. Разглядывая меню, поэтичное в своей простоте, она запнулась о названия рыбы. Ньюлинский хек?
– Я всегда беру то, что рекомендует официант, – сказал мистер Качмарек, будто почувствовав ее замешательство. – Рыбу вам приготовят как пожелаете. Овощи на гарнир тоже готовят с особым вниманием, что редкость для Англии. Выбрали, с чего начать? Или хотите оставить место для пудинга?
– Нет. Давайте ограничимся рыбой.
В эту секунду вернулся официант с напитками и, выслушав вопрос мистера Качмарека, порекомендовал камбалу:
– Еще утром плавала в Корнуолле.
– Прекрасно. Мы оба возьмем камбалу, верно, мисс Дассен? Думаю, на гриле. И немного морского самфира.
Мириам сделала глоток вина, потом еще один для храбрости и попыталась придумать, как завязать разговор. Впрочем, мистер Качмарек подобных затруднений не испытывал.
– Вы уже знаете, чем я зарабатываю на жизнь, – сказал он. – А чем занимаетесь вы?
– Я вышивальщица. – Лучше быть честной с самого начала. – Работаю на месье Хартнелла, – добавила она и тут же внутренне сжалась от страха. Подробности нужно держать при себе.
– Ого! Ваш работодатель на этой неделе во всех газетах.
– Да. Не могу рассказать больше. Не следовало мне откровенничать.
– Не волнуйтесь, я не собираюсь вызнавать у вас подробности. Честное слово.
– Отлично. Тогда расскажите мне о своей работе. О вашем журнале.
– Журнал, в общем, не мой, поскольку мне не принадлежит. Однако чуть больше двенадцати лет назад я стал его редактором. Мне доверили деньги, вернее, дали ссуду, чтобы я сдвинул издание с мертвой точки. Вся прибыль, помимо расходов на заработную плату, содержание офиса и так далее, снова вкладывается в развитие журнала.
– В тот вечер, когда мы познакомились, я подумала, что у вас серьезное издание. Вы говорили, что пишете о важных проблемах.
– В большинстве случаев да. Но я не прочь добавить легких закусок. Всем нам время от времени нужны сладкие пироги, а не только суровые армейские пайки по нормативу. Сейчас больше, чем когда-либо.
– Почему сейчас? – спросила Мириам, прекрасно понимая, каким будет ответ.
– Хотя сейчас намного безопаснее, чем во время войны, легче жизнь не стала. Страна разорена, империя рушится, мы только что пережили зиму, когда люди насмерть замерзали в домах, потому что не хватало угля. Неудивительно, что все с таким восторгом ждут королевской свадьбы.
– Вы же знаете, я не могу…
– Я не говорю о платье, которое принцесса наденет на церемонию. Но нельзя не признать, что лучшего момента для свадьбы не придумаешь.
Мириам нахмурилась, удивленная его цинизмом.
– Я мало знаю о вашем короле. По-вашему, он устроил замужество дочери, чтобы… как бы это сказать?
– Ослабить давление на правительство?
– Да.
– Нет, исходя из того, что я знаю об этом человеке, он бы предпочел еще подождать. В конце концов, принцесса еще очень молода. И все же известие о свадьбе пришло в нужный момент. Что лучше отвлечет людей от собственных невзгод, чем национальный праздник?
– Праздник? В самом деле?
– Сомневаюсь, что день бракосочетания объявят выходным. Тем не менее уличные празднества будут по всей стране.
– А вы будете праздновать?
– Я? Нет. В этот день я буду занят работой, мы готовим специальный выпуск. Однако уверен, мы в редакции поднимем бокалы за счастливую пару.
– Я купила выпуск «Пикчер уикли». Интересный журнал. У того, кто отбирает фотографии, взгляд художника.
– Это я, – признался мистер Качмарек с застенчивой улыбкой. – Хотите посмотреть последний номер? Я принес его вам в подарок.
Мириам взяла журнал и бегло пролистала. В начале было несколько страниц с рекламными объявлениями, потом большая статья о вакцине от полиомиелита с душераздирающими фотографиями больных детей, эссе от профессора экономики о проблемах импорта-экспорта, рассказ о редких видах британских птиц и, наконец, фоторепортаж о молодой американской актрисе, исполнявшей главную роль в мюзикле на сцене Вест-Энда. Она же красовалась на обложке.
– Я понимаю, что вы имели в виду. Между серьезными текстами вы вставляете…
– Один день из жизни мисс Лавдей Лэнг, звезды постановки «Надень свой лучший блюз»? Знаю. Иногда мне хочется, чтобы… О, вот и наша еда.
Рыба – белая, нежная и отменно приготовленная – оказалась восхитительной, как и овощи на гарнир. Мириам даже попробовала самфир – разновидность морских водорослей, как выяснилось, по вкусу почти не отличающаяся от стручковой фасоли.