Хизер поплелась в ванную, умылась холодной водой и кое-как почистила зубы. Затем скрутила волосы в пучок, достала из чемодана свежее белье и надела наименее помятый хлопковый сарафан.
Так-то лучше. Почти готова. Она заглянула в меню обслуживания номеров – слишком поздно, завтрак уже не подают. В любом случае пора выходить.
Хизер оставила ключ на стойке регистрации и отправилась в кафе за углом. Выпив кофе с круассаном, она пошла к станции на Тоттенхэм-Корт-роуд. Если ничто ее не задержит, будет в Баркинге через час.
Поезд через некоторое время выбрался из-под земли, и вид из окон стал интереснее. По крайней мере, теперь Хизер знала, что́ у англичан на задних дворах: густые заросли травы, шаткие сараи, ржавые качели и грядки овощей.
Путь до Баркинга занял всего сорок минут. Хизер вышла вместе с другой пассажиркой, молодой мамой, и помогла ей поднять коляску по лестнице. Затем открыла в телефоне карту, предусмотрительно сохраненную заранее. Прямо по Стейшн-роуд, налево на Рипл-роуд и прямо до Сент-Эдвардс-роуд. Дом сто девять по Морли-роуд почему-то на карте обозначен не был, но хотя бы улица на месте. Нужный дом можно найти по номерам соседних.
Улицы, тихие и унылые, напоминали некоторые районы в Торонто, только дома были меньше и ближе друг к другу, а редкие магазины пустовали, что разительно отличалось от центра Лондона. А вот и Морли-роуд – улица, на которой жила Нэн. Первый дом – сто восемьдесят третий, за ним – сто восемьдесят пятый… Через два квартала улица не закончилась, а номера сто девять так и не нашлось. Хизер зашагала назад, вновь сверившись с картой. Все верно, она прошла Морли-роуд от начала до конца. В адресе тоже нет сомнений, его написала сама Нэн на обратной стороне фотографии, найденной мамой.
Может, в Баркинге есть еще одна Морли-роуд? Или в Англии есть еще один Баркинг?
На углу Рипл-роуд был супермаркет. Небольшой магазин, стоящий в тихом маленьком районе. Кассиры наверняка знают всех покупателей поименно. Хизер пересекла дорогу, вошла в магазин и устремилась к стойке информации. Почему бы не задать несколько вопросов.
– Доброе утро, – поздоровалась она с женщиной за стойкой.
– Доброе утро. Прекрасная погода, не правда ли?
– Безусловно. Извините, что беспокою, но вдруг вы сможете мне помочь. Я ищу дом сто девять по Морли-роуд. Обошла всю улицу, но номера домов начинаются со ста восьмидесяти трех. Может, я заблудилась? – Хизер показала женщине карту в своем телефоне.
– Что ж, это действительно Морли-роуд, и, насколько мне известно, другой нет. Дайте-ка подумать… Гм, нужно спросить у Ширли. Она жила в доме за углом. – Женщина повернулась к трубке внутренней связи на стене, и ее голос эхом разнесся по всему залу. – Прошу Ширли пройти к стойке информации. Ширли к стойке информации. – Потом она обратилась снова к Хизер: – Будет через минуту. Ширли работает в рыбном отделе.
Через минуту и впрямь появилась еще одна женщина, постарше, в безупречно белом халате и с натянутой на лоб сеткой для волос. Ее красивое лицо раскраснелось.
– Вот и я, – выдохнула она. – Бежала как могла.
– Ты чудо! Помоги этой юной леди. Она не может найти дом по Морли-роуд.
– Какой номер?
– Сто девять, – ответила Хизер. – В нем жила моя бабушка. Я приехала из Канады, чтобы его найти.
Она протянула Ширли телефон с картой.
– О, понятно. Дело вот в чем. Видите Т-образный перекресток, где заканчивается Морли-роуд? Раньше улица продолжалась еще на несколько сотен ярдов. То ли в пятидесятых, то ли в шестидесятых там снесли целую кучу домов и построили новое жилье. Говорят, будет еще большой многоэтажный дом.
У Хизер скрутило живот.
– Думаете, дом Нэн стоял там?
– Мне очень жаль, но похоже на то. Вы в порядке?
Хизер кивнула, сдерживая слезы.
– Да. Простите, что отняла у вас время.
– Ничего страшного. Мне пора вернуться за прилавок. Приятно было познакомиться.
Хизер поблагодарила женщин и вышла из супермаркета. В Баркинге от жизни Нэн ничего не осталось. Рухнули фантазии о том, как Хизер постучит в соседний дом и встретит кого-то, кто знал ее бабушку.
Она села на ближайший поезд до Лондона и вынула из сумки «Путеводитель для чайников», подарок от Суни и Мишель. Поиски в интернете показали, что от мастерских Хартнелла осталась лишь памятная вывеска, а модный дом закрылся еще в семидесятых; нынешние арендаторы и на порог не пустят. Оставался только музей с вышивками Мириам Дассен. К счастью, поезд как раз делал остановку в Южном Кенсингтоне.
Здание с громоздким кирпичным фасадом походило скорее на заброшенный бастион, чем на сокровищницу шедевров искусства и дизайна. Едва Хизер успела войти, как ее внимание привлекла стеклянная скульптура или, может быть, люстра, подвешенная в центре купольной ротонды. Она встала в конце очереди, все еще не отводя глаз от массы светящихся зеленых и желтых усиков, и, словно зачарованная, двигалась вперед.
– Здравствуйте! Добрый день!.. Добрый день.
Хизер дошла до кассы.
– Простите, засмотрелась, – сказала она девушке за стойкой. Судя по бейджику, ее звали Захра.
– Не вы одна, – понимающе улыбнулась Захра. – Это одна из самых больших в мире скульптур Дейла Чихули. Вы у нас впервые?
– Да.
– Что ж, добро пожаловать, вот карта. Вас интересуют какие-то специальные экспозиции? За них нужно платить, а вообще вход в музей бесплатный.
– Спасибо. На самом деле я приехала посмотреть работы Мириам Дассен. В какую сторону мне идти?
Улыбка на лице Захры сменилась сожалением.
– Извините, на прошлой неделе ее вышивки отправили в галерею Тейт Модерн для предстоящей выставки.
Что за невезение!
– Я знала о выставке, но она начнется только пятого сентября.
– Так и есть. Подготовка уже началась, до открытия экспозиции необходимо проверить состояние вышивок.
– Понятно…
– Может, вас заинтересует что-нибудь другое? У нас всего понемногу. – С этими словами Захра открыла перед Хизер иллюстрированную карту музея.
– А у вас есть наряды от Нормана Хартнелла? – спросила Хизер.
– Есть. Не знаю, сколько точно сейчас можно увидеть. Мы выставляем экспонаты поочередно, для лучшей сохранности. Проверить, что выставлено на данный момент?
– Не нужно. Раз уж я здесь, могу просто побродить по музею. Еще раз спасибо.
– Не за что. Не забудьте карту.
Хизер не разбиралась в истории моды, так что выставка стала поводом для знакомства. Она долго стояла у витрины с несколькими нарядами конца сороковых от Кристиана Диора, в стиле нью-лук. По сравнению с похожей на униформу одеждой женщин сороковых годов, которая делала их плоскими и прямоугольными, платья от Диор были… Хизер не находила слов, чтобы описать свои чувства.
Наконец она пошла дальше, все еще под впечатлением от совершенно непрактичных, но очень красивых нарядов, и наткнулась на платье от Хартнелла. Вечернее платье из бледно-бирюзового шелка, сшитое в пятьдесят третьем. По всему лифу и узкой юбке тянулись узоры, которые Хизер никак не могла разглядеть. Она подошла ближе и встала, почти касаясь стекла носом. Теперь она поняла: узор был из длинных прядей зеленых и золотистых водорослей, кое-где мелькали ракушки и коралловые цветы, похожие на анемоны. Совершенно не похожее на наряды Диора, платье привлекало внимание, а вышивка даже на расстоянии выглядела изящно и причудливо.
Хизер дошла до конца модной экспозиции и еще час бродила по музею. Вскоре керамика, мебель, ювелирные украшения, картины и изделия из металла стали сливаться в одну яркую мешанину. Глазам, не говоря уже о голове, впечатлений хватило.
На обратном пути Хизер снова подошла к Захре, чтобы поблагодарить за помощь.
– Вам понравилось?
– Невероятно! Здесь столько всего…
– Понимаю. Я работаю в музее два года и до сих пор видела только малую часть. Еще раз извините, что так вышло с работами Дассен.
– Ничего. Мне надо было навести справки заранее. Надеюсь, однажды еще смогу их увидеть.
– Вы изучаете ее работы?
– Нет. Я вообще мало о ней знаю. Только то, что она дружила с моей бабушкой. Вот почему я сюда приехала. Я имею в виду, приехала в Англию. Пытаюсь больше узнать о бабушке. Она умерла в марте.
– Соболезную. – Захра сочувственно кивнула. Затем, будто приняв какое-то решение, добавила: – Я знакома с одним человеком, занятым подготовкой к выставке. Попробую поговорить с ним, рассказать вашу историю. Ничего не обещаю, но вдруг он поможет?
– Было бы замечательно! – радостно воскликнула Хизер.
– Напишите мне имя и адрес электронной почты, а еще номер телефона. Остальное я объясню доктору Фридману на словах. В студенческие годы он был моим любимым преподавателем.
Когда Хизер вышла из музея, день казался таким удивительно солнечным, что она решила не ехать на метро. До Сохо не так уж далеко, всего около часа ходьбы, если верить карте. Кроме того, не хотелось рисковать, оставшись в подземке без связи, – вдруг позвонит доктор Фридман.
До отеля она добралась к пяти часам вечера, сделав по пути длительную и недешевую остановку в универмаге «Фортнум и Мэйсон». Пора и вздремнуть – день был долгий.
Открыв глаза почти в девять вечера, Хизер запаниковала. Вдруг доктор Фридман пытался с ней связаться, пока она спала?
Пропущенных звонков не было, зато пришло много писем. Два от мамы, одно от Тани с заголовком «Ты влюбилась в отель!», несколько спам-рассылок. И еще одно – от Дэниела Фридмана.
Кому: Хизер Маккензи
От: Дэниел Фридман
Тема: Мириам Дассен
Уважаемая мисс Маккензи!
Бывшая студентка рассказала мне, что вы хотели со мной поговорить. Насколько я понял, вы приходитесь внучкой Энн Хьюз. Они с Мириам Дассен совершенно точно были подругами, и я с удовольствием поделюсь с вами всей информацией, которой располагаю. Дайте знать, когда и где вам будет удобно встретиться.