– Спрячем.
– Придумала! – включилась в разговор Мириам. – Пустые рамы, которые лежат в углу, поставим вдоль стены, а за ними все и спрячем. Только нужно их чем-то накрыть…
– У нас есть старые простыни. Мы собирались завешивать окна, если кто-то попробует фотографировать мастерскую из здания напротив.
Тут Энн пришла в голову еще одна идея.
– Нам ведь вернули образцы вышивок?
– Да, – сразу ответила мисс Дьюли. – Они лежат в кабинете мистера Хартнелла.
– Давайте заберем их. У лестницы поставим стол, на него положим образцы и эскизы мистера Хартнелла. На случай, если он пожелает их показать.
– Отличное предложение. Спасибо, Энн.
– Вам лучше? Почему бы вам не посидеть здесь, пока мы обо всем позаботимся?
Хотя пришлось работать во время утреннего перерыва на чай, уже через час мастерская выглядела опрятно. Закончив уборку, девушки вспомнили о собственном внешнем виде, и опять поднялась паника. Мисс Дьюли, вновь став собой, была неумолима. Нет, губной помадой нельзя пользоваться ни при каких обстоятельствах, нет, королева и принцессы не обратят внимания, во что одеты девушки в мастерских.
– Не могу поверить! Меня увидит сама королева, а я одета в какое-то тряпье! – жаловалась Рути. Энн, у которой под комбинезоном были самые нелюбимые юбка и блузка, мудро промолчала.
– Вы бы выглядели нелепо, разодевшись в лучшие наряды, – рассуждала мисс Дьюли. – Кроме того, они придут смотреть не на нас, а на платье. А мы будем элементами обстановки, не более.
Как только в мастерской воцарился порядок, мисс Дьюли извлекла коробку с фотоаппаратом «кодак-брауни», и девушка из швейной мастерской, встав на верхнюю ступеньку лестницы, сфотографировала всех вышивальщиц на рабочих местах. После этого оставалось достаточно времени, чтобы пообедать, а Энн успела сбегать в гардеробную моделей и вернуть Кармен платье и пальто.
– Даю слово рассказать все позже, а сейчас мне нужно спешить, мы ждем королевскую семью!
– Я слышала. Удачи! И не забудь свое пальто.
В тот день звон упавшей булавки казался всем грохотом пушечного выстрела. Энн решила сосредоточиться на вышивке и достигла в этом такого успеха, что подпрыгнула на месте, когда на столе мисс Дьюли зазвонил телефон.
– Да, миссис Прайс. Спасибо. Мы готовы. – Мисс Дьюли положила трубку и встала. – Они будут через пять минут. Дамы, пожалуйста, сядьте прямо и ничего не уроните, особенно раму.
Девушки приосанились, а мисс Дьюли, озабоченно нахмурившись, поманила Мириам и Энн.
– Не садитесь, я хочу, чтобы вы стояли. На всякий случай, если королева попросит показать ей, как мы работаем.
Мисс Дьюли подошла к Энн, проводя руками по волосам, и обеспокоенно спросила:
– Как я выгляжу?
К своему черному платью она добавила белый кружевной воротник, а волосы стянула в еще более тугой пучок, чем обычно.
– Очень хорошо, – ответила Энн. – Идите встречать гостей, а я позабочусь, чтобы все были готовы, когда дверь откроется.
Мисс Дьюли исчезла за дверью, девушки заняли свои места, и тут Энн осознала, как сильно волнуется. Ей пришлось несколько раз вытереть мокрые ладони о комбинезон. Девушки помладше начали хихикать после нескольких минут напряженного молчания, однако чтобы их приструнить, хватило одного строгого взгляда.
Наконец из коридора донесся шум голосов. Скрипнув, открылась дверь, и появились королева, принцесса Елизавета и королева Мэри, а сразу за ними – принцесса Маргарет и герцогиня Глостерская. На какое-то мгновение они остановились на площадке, и королева одарила девушек широкой улыбкой.
Энн присела в реверансе, остальные последовали ее примеру. Их неловкие движения наверняка выглядели со стороны весьма комично, но королева не заметила, или, вернее, была слишком вежлива, чтобы заметить. Гостьи спустились по лестнице в мастерскую; за ними следовали мистер Хартнелл, мисс Дьюли и Мадемуазель.
Мистер Хартнелл показал образцы, которые сделали Энн и Мириам, и объяснил, что само платье находится в швейной мастерской по соседству.
– Закончив основную вышивку на платье для Вашего Высочества, мы приступили к работе над шлейфом. Мисс Хьюз и мисс Дассен, старшие вышивальщицы, сейчас трудятся над самыми сложными элементами узора. Не желаете ли понаблюдать за их работой?
– Это доставит мне большое удовольствие, – сказала королева, вновь улыбнувшись. Ее васильковые глаза светились добротой. Энн села на свой стул, взяла иглу и принялась за вышивание.
– Вначале к тюлю пришивается аппликация из атласа, после чего прикрепляют жемчуг и другие украшения, при этом нужно внимательно следить, чтобы каждый стежок получался незаметным, – говорил мистер Хартнелл самым серьезным голосом.
Королева и принцесса Елизавета подошли к Энн так близко, что у нее задрожали руки. Она успела пришить несколько жемчужин в центр большой розы, прежде чем королева кивнула со словами: «Большое спасибо. Мы ценим вашу тяжелую работу».
Энн не знала, дозволяется ли ей говорить, однако не ответить было бы грубостью.
– Благодарю, Ваше Величество, – произнесла она и краем глаза заметила, как мистер Хартнелл и мисс Дьюли кивнули.
Гостьи поднялись по ступенькам. Работницы встали. На лестничной площадке королева вновь остановилась, чтобы со всеми попрощаться. Девушки опять сделали реверанс, опять не в унисон, затем дверь закрылась, и королева исчезла из виду.
– Ну вот, мы выжили, – сказала мисс Дьюли. – Дамы, вы отлично держались. Давайте сядем и переведем дух, только не вздумайте шуметь, пока наши гости не покинут здание. На перерыв сможете уйти немного раньше.
Энн подошла к мисс Дьюли, тяжело опустившейся на стул.
– Что думаете?
– Я думаю, они остались довольны. Кстати, идея положить у входа образцы была замечательной.
– Наверное, нужно отнести их назад? Они еще понадобятся мистеру Хартнеллу.
– Да, будьте добры. Главное, избегайте новых встреч с королевой.
Стараясь держаться подальше от основных переходов, Энн направилась к кабинету мистера Хартнелла через торговый зал, который должен был пустовать, поскольку встречи и примерки были отменены из-за визита ее величества. Как ни странно, трое молодых мужчин, оживленно беседуя, расположились в мягких креслах, где обычно сидели клиенты, и вскочили, услышав приближение Энн.
Одним из них был Джереми.
Она шагнула к нему, намереваясь сказать, что не хотела его обманывать. Она планировала…
«Нет», – прочитала она по его губам.
– Я не… я не ожидала здесь кого-то увидеть, – пробормотала Энн, прижав к груди коробку с образцами. – Простите.
– Не извиняйся, – непринужденно сказал один из мужчин. – Куда-то торопишься?
– Да. Мне нужно отнести это мистеру Хартнеллу.
– Разве тебе не любопытно, что мы тут делаем? – спросил третий, и Энн узнала его. Он сидел за столом Джереми в «Астории». Кларк Гейбл-без-подбородка.
– Оставьте ее в покое, – одернул товарищей Джереми. – Разве не видите, у нее важное дело?
– Обычно девушки приходят в восторг от того, что я работаю на принцессу Маргарет.
– Главный носильщик сумок и поджигатель сигарет, – хохотнул первый мужчина, – вот ты кто.
– Смейся сколько угодно. Любой из вас продаст душу, лишь бы поменяться со мной местами, – ответил Гейбл-без-подбородка.
– Извините. Мне нужно идти, – пролепетала Энн, хотя ее никто не слушал, и выскочила из зала. Она отнесет образцы позже. Когда королевская семья покинет ателье. Когда Джереми, помощник одной из королевских дам, уйдет.
Теперь надежды на следующую встречу не оставалось. Он не познакомил ее со своими друзьями, не представил тем людям в ресторане. Да и какой мужчина в его положении признался бы, что общается с кем-то вроде Энн? Он не представил ее, потому что наконец все понял.
Он может клясться, что времена меняются, что происхождение, деньги и провинциальный выговор не имеют никакого значения, но это не так. Они имеют значение, имеют несправедливо большое значение. Даже если можно каким-то чудом не замечать этих различий наедине друг с другом, всегда найдется тот, кто откажется сесть рядом с ней в ресторане, кто отвернется, когда она попробует поддержать разговор, кто громким шепотом будет сплетничать о ней, стоя в двух шагах.
Впрочем, сама во всем виновата. Расскажи она Джереми, где работает и где живет, он бы давно все понял, поблагодарил за танец и ушел.
Зря она позволила себе забыть такие простые истины. Что ж, теперь глупо и бесполезно лить слезы. Жаль, что она больше не увидит Джереми, ведь он ей действительно нравился. Обернись все по-другому…
С нее довольно. Хватит. Было и прошло, пора забыть о Джереми. Она не привыкла рыдать и жаловаться на несправедливость.
Так ее воспитала мама. «Выше нос», – всегда говорила она, если Энн приходила домой в слезах. Школьная учительница была строга, кошка пропала, противный Билли дернул за косу и закричал, что рыжих девчонок целовать никто не хочет.
«Выше нос, Энн, – говорила мама. – И что бы ни случилось, не оглядывайся назад». Ее мама никогда не была щедра на ласку или похвалу, зато она всегда была честной и в большинстве случаев оказывалась права.
Так что выше нос, Энн.
– 20 –Мириам5 октября 1947 г.
В последние недели Уолтер стал посылать Мириам письма, когда хотел пригласить ее на ужин, а она в ответ звонила ему с телефонных автоматов на почте недалеко от Брутон-стрит. В последнюю встречу он вдруг предложил поездку.
– Ты хочешь в воскресенье навестить друзей? И чтобы я тебя сопровождала?
– Да. Они живут в Кенте, примерно час езды от Лондона.
– Они знают, что я тоже приеду?
– Да, и мечтают с тобой познакомиться. Устроим небольшое путешествие, нам обоим будет полезно подышать свежим воздухом. Кроме того… – Уолтер говорил с несвойственной ему неуверенностью в голосе. – Я тоже хочу, чтобы вы познакомились.
Мириам решила не обращать внимания на колотящееся сердце.