Серая вывеска обещала музыку, трансляцию матчей, пиво и сочные бургеры.
— Хорошо. — В очередной раз, игнорируя намеки интуиции, согласилась она.
Они вместе спустились в темное помещение заведения и уселись за угловой столик. Виктор помог ей снять куртку и подвинул стул:
— Что ты будешь?
Маруся пожала плечами. Почему-то все ее мысли были о том, чем же сейчас занята акула модного бизнеса Натали? Что он ей сказал? Наврал, наверное, что-то, а сам поехал к ней, к Марусе, в салон?
Но новое заботливое прикосновение отвлекло девушку от этих тягостных дум. Мужчина заказал им выпивки, сел непозволительно близко и, смущенно краснея, стал рассказывать о своей жизни. О столь обожаемых им походах в горы, о которых пришлось забыть, потому что работа геолога в шумном офисе крупной нефтяной компании оказалась на удивление скучной и исключительно бумажной. О холодной жене, которую волновали только модные тенденции и фальшивый глянец, и с которой у них не осталось почти ничего общего. О потерянном смысле жизни и маленькой искорке, которая загорелась в нем при виде случайной знакомой вчера на мероприятии.
И было Марусе в этом уютном закутке бара с Виктором так легко и тепло, как уже давно нигде не было. Он шутил, она смеялась. Он говорил о чем-то грустном, а ее пробирало до самых печенок от сочувствия. Ей вообще на какое-то мгновение показалось, что она знала его всю жизнь. И всю эту жизнь они по какой-то глупой причине находились порознь друг от друга.
— Я не знаю, зачем я здесь. Не знаю, что делаю. — Прошептал Виктор, роняя лицо в ладони. А потом поднял голову и посмотрел на нее так пронзительно, точно раненый зверь: — Просто смотрю на тебя и понимаю, что пропал. И выхода нет.
— У вас… у тебя есть жена. — Смущенно выдавила она, отодвигаясь на край стула. — Я так не могу.
— У нас давно не клеится. Я все хотел уйти, но сомневался. А теперь все будто встало на свои места — я встретил тебя. Маруся, Марусечка…
Потерянная, одинокая, наивная от природы девушка услышала в этих словах намного больше, чем в них реально было заложено. Ей так хотелось любить, что она уцепилась за этот слабый огонек надежды, как за спасательный круг — изо всех сил.
Еще и спиртное в голову ударило. Да так, что буквально сорвало башню. Обоим.
Очередное случайное прикосновение вызвало необратимый сбой системы: наплевав на других нетрезвых посетителей, парочка принялась страстно целоваться прямо за столиком. Как два изнывающих от жажды путника посреди пустыни они припали друг к другу, как к живому источнику в попытке напиться вдоволь.
Второй поцелуй оказался еще крышесноснее первого, и Маруся уже не противилась, когда рука Виктора вдруг оказалась под ее юбкой. Вместо того, чтобы остановиться, она судорожно раздумывала, как бы им поступить, куда пойти, ведь живет она не одна — с Таней, а разгоряченное тело и затуманенный страстью мозг уже буквально умоляли о продолжении неистовых ласк, но в месте не столь шумном и многолюдном. А желательно вообще уединенном. И поскорее.
Но Виктор вовремя взглянул на часы и печально произнес:
— Мне пора.
Он довез девушку до дома, крепко поцеловал и обещал позвонить. Но не успела ошалевшая от произошедшего Маруся протрезветь и расстроиться, что останется в грядущую новогоднюю ночь одна, как он позвонил и прерывистым шепотом сообщил:
— Она в душе, поэтому говорю тихо. Завтра заеду за тобой в пять вечера, жди. — И тут же скинул звонок.
«Все-таки не одна», — пытаясь унять сердцебиение, улыбнулась Маруся.
Взяла лежащий на подоконнике календарь и оторвала листок с цифрой «тридцать». Теперь на нее смотрела надпись «тридцать первое декабря». И пусть на самом деле для всех этот день еще не наступил, она не могла отказать себе в удовольствии ускорить приход этого волшебного «завтра». Ведь завтра начиналась ее новая жизнь.
21
Таня проснулась после обеда и целый день посвятила подготовительным процедурам: спа, массаж, маникюр, педикюр, укладка, макияж. В салоне, разумеется. Она подкопила деньжат и теперь основательно готовилась к встрече Нового Года, ведь одна из подружек, тоже жена олигарха, какая-то платиновая кукла-блондиночка Леночка, пригласила ее по старой памяти к себе в роскошный особняк за город, куда собиралось около трехсот человек из высшего света.
— Во-первых, — говорила Татьяна, — нужно дать им понять, что я все еще на коне. Что радуюсь жизни, отдыхаю на элитных курортах и ни в чем себе не отказываю. — Она достала из шкафа сумочку Birkin — остаток былой роскоши, сунула в нее телефон, ключи, помаду и пару презервативов. — Во-вторых, нужно показать товар лицом. — Гордо выпятила грудь. — Такое мероприятие — единственный шанс отхватить себе миллионера. Это бы разом решило все мои проблемы.
А Маруся лишь пожимала плечами. Все ее проблемы решились бы простым присутствием рядом кого-то близкого и родного.
Она сегодня проснулась рано: всю ночь ворочалась, толком так и не поспав. Романтическое предвкушение от встречи с Виктором, которого она, примеряя на него роль своего постоянного спутника, уже ласково называла про себя Витей, периодически сменялось неприятным ощущением вины. Девушка уже второй раз вступала в отношения с несвободным мужчиной, и снова отгоняла от себя дурные мысли о том, что поступает плохо.
— Даже не думай корить себя. — Увещевала Танечка. — А то я тебя знаю! Мужиков в этой стране на всех не хватает. Тем более, в нашем возрасте — все нормальные уже заняты. Это естественный отбор, дорогая. Кто сильнее, тот и выживает. Кто наглее, тот и берет своё.
Конечно, Маруся понимала, что доля здравого смысла в словах подруги имеется. Но как-то это всё было… не по-человечески, что ли. Идти по головам, не считаться с чужими чувствами, целенаправленно рушить ячейку общества…
Ладно, Таня. Она всегда всё делала ради денег. А Марусе-то хотелось по любви. А Витя… Кажется, тот трепет, то желание, то легкое головокружение в его присутствии, они и были тем самым большим чувством, которое она ждала всю свою жизнь.
Но в пять часов он не приехал и не позвонил.
Маруся сидела в коридоре на стульчике, в сапогах и с пуховиком на коленях. Ждала сигнала, воображала, как пройдет их совместный праздник, но стрелки часов всё тикали, а от Витеньки не было ни слуху, ни духу.
— Ну, так позвони ему. — Советовала Татьяна, обливаясь в прихожей духами.
Она нацепила шубу, широкополую летнюю шляпу и солнцезащитные круглые очки.
— Не могу. Вдруг поставлю его в неловкую ситуацию. — Отказалась Маруся, пытаясь отбросить от себя грустные мысли.
Танечка покрутилась у маленького зеркала. Шпильки в ансамбле с шубой смотрелись странновато, но от декабрьских сугробов ее должно было спасти заранее вызванное уютное и теплое такси.
— Любая неловкая ситуация тебе на руку. — Заметила подруга, с пренебрежением оглядывая наивное лицо девушки. — Женушка, наверное, поменяла планы и держит твоего Витька при себе. А ты ждешь, как клуша. Звони, не бойся! Пробей еще одну брешь в тонущем судне их угасшей любви, пусть у него мозги зашевелятся, хоть начнет соображать, как свалить от нее поскорее.
Но это не понадобилось: у Маруси зазвонил телефон.
— Выходи.
Она слышала, как нетерпеливо он выдохнул в трубку.
— Бегу!
Судорожно нацепила пуховик, неуклюже намотала шарф на шею и потея, натянула ботинки.
— Вот поэтому нормальные люди сначала надевают обувь, а потом верхнюю одежду. — Заметила Танечка, качая головой. — Ты взмыленная, нервная и похожа на снеговика. Как ты будешь его соблазнять?
— А я не собиралась… — соврала Маруся.
И густо покраснела. Она так тщательно готовилась к свиданию, что извела сегодня на себя все запасы Таниных кремов и дезодорантов. Так что глупо было сейчас отпираться.
— И зря.
— Просто…
— Покажи ему класс, детка! — Танечка чмокнула в щеку запыхавшуюся подругу. — Сделай «вертолетик», «эскимо» или на крайний случай «ножницы». Что-то интересное. В общем, удиви. Разительное отличие от пресного секса с супругой заставит его задуматься.
— Пока! — Лишь бросила Маруся и побежала вниз по лестнице.
Она понятия не имела, что значили все эти слова, и, в общем-то, не хотела знать. У них с Витей связь. И это не про секс, а про чувства. Они были нужны друг другу. Два одиночества. И Маруся радовалась тому, что их встреча принесла обоим долгожданное облегчение. Больше не нужно было искать — они уже нашли друг друга.
— Садись. — Виктор не вышел из машины. Торопливо указал рукой на пассажирское сидение.
— Привет, — зарделась девушка, садясь на сидение рядом с ним.
При взгляде в горящие глаза мужчины, она тут же позабыла, что именно здесь, возможно, каждый день сидела его Натали. И это было ее законным местом, а не Марусиным.
— Я скучал. — Прерывисто дыша, Витя наклонился и поцеловал ее.
После морозного воздуха тепло салона остро покалывало кожу. Маруся прижалась к лицу мужчины и приоткрыла рот, позволив Виктору развести ее губы своим языком. Этот поцелуй напомнил ей сход снежной лавины.
Эмоциональный, нервный, пугающе стремительный. Он будто сметал все преграды на их пути. Она так пылко и судорожно еще никогда не целовалась ни с кем.
А когда Витя ее отпустил, девушку словно придавило к сидению: по всему телу разлилось необыкновенное тепло, сопровождающееся сладким опьянением и прекрасной дрожью.
— Куда мы поедем? — Задыхаясь, спросила она.
— Увидишь. — И он вжал педаль газа в пол.
Черный мерседес, виляя дворами, доставил их до обычного жилого дома в спальном районе. Серая девятиэтажка, ничем не примечательная, таких десятки и сотни рядом. Они вышли из машины, и девушка огляделась.
— Здесь живёт мой друг. — Пояснил Виктор.
И кивнул на самый последний подъезд.
— Он не против, что мы придем? — Улыбнулась Маруся.
Мужчина поднял воротник куртки и сдвинул на лоб головной убор.