— Точно все нормально? — Спросил он, подхватывая ее чемодан.
— Да. — Кивнула Маруся. — Родители встретили мой уход из дома с легким безразличием и уже года три обо мне не вспоминают, поэтому дома меня в праздник никто не ждет. Не переживай.
Девушка как раз только закончила последние приготовления к показу, который должен был состояться на ежегодном новогоднем мероприятии, проводимом журналом «Wedding day» — на этот раз в курортном Сочи, и теперь готова была выдвинуться в путь.
— Коллекция уже выехала? — Спросил Александр, укладывая вещи в багажник.
— Да, всё упаковано, вылетело утренним рейсом, груз застрахован, но я все равно отправила Марго сопровождающей.
— Жорж с ней? — Он открыл дверцу и помог девушке сесть.
— Разумеется. — Улыбнулась Маруся, дождалась, когда шеф сядет за руль и продолжила: — Они аргументировали это необходимостью поработать вместе над созданием новых образов для консультантов салона. Помнишь, ты разрешил переодеть наших девочек? Из серых костюмов во что-то более… позитивное. Раз Ирина Павловна благословила это начинание, я и отдала распоряжение…
— Замечательно. — Кивнул Веспер.
Самолет добрался до места назначения чуть больше, чем за два часа. Мероприятие проходило в отеле, поэтому молодые люди сразу направились туда. Маруся забронировала для них два номера — друг напротив друга. Времени на организацию показа оставалось не так много, поэтому девушка быстренько приняла душ, разложила вещи, собрала необходимые ей документы, сделала пару важных звонков и надела коктейльное платье — в таком виде и перед гостями появиться не стыдно, и работать будет удобно.
Ждать Александра она не стала, сразу направилась в зал, где уже вовсю кипела работа над созданием образов в каждой зоне. Три часа в сильнейшем закулисном напряжении они с Марго готовили один, двухминутный выход. Прически, обувь, макияж, платья, очередность выхода. И даже когда под гром аплодисментов вслед за моделью, демонстрировавшей жемчужину коллекции, вышел мэтр, нервное напряжение не спало — наоборот, усилилось.
Она возлагала слишком много надежд на этот вечер. «Чудеса творим мы сами!» — Маруся все еще помнила эту фразу. Девушка решила, что непременно скажет сегодня ему о своих чувствах, а там будь что будет. Пусть увольняет. Невозможно же терпеть: пространство между ними в последнее время, как пластилин. Такое напряженное, живое, тяжелое — можно руками мять. Или ножом резать. Это не может так дольше продолжаться.
— Стой. — Он схватил ее за запястье как раз в тот момент, когда после дефиле Еникеева провожала своих девочек в гримерную зону.
Девушка обернулась.
— Ты?
В полутьме грохочущего музыкой закулисного помещения стоял Витя. Конечно, он не мог не приехать: во-первых, горы и снег — раздолье для увлеченных сноубордингом и лыжами, во-вторых, этот прием устраивала его жена, и он каждый год ее сопровождал.
— Что тебе? — Маруся отдернула руку.
— Хватит меня избегать. — Витя выдохнул дым, спрятал сигарету за спину и наклонился к самому ее уху. — Мы же оба знаем, что нам порознь никак. Ты же скучаешь…
— Нет. — Она мотнула головой. — Все кончено, Вить, прости.
— Давай поговорим. — Его пальцы стальным обручем снова обвились вокруг ее руки.
— Нет. Поздно. У меня другая жизнь. И я хочу забыть то, что было между нами, как страшный сон.
— Так легко вышвыриваешь меня, значит?
Вряд ли кто-то в этой толпе людей заметил бы, как трясло девушку в этот момент.
— Пусти! — Процедила сквозь зубы.
— Да я ради тебя изменился. Я из-за тебя курить бросил! — Трагически вздохнув, зачем-то сказал мужчина. И, увидев недоуменный взгляд девушки, тут же бросил на каменный пол окурок и затушил подошвой туфли. — Это просто сорвался сегодня, когда увидел тебя с ним.
— Все верно. Тебя могут увидеть со мной. — Улыбнулась Маруся. Высвободилась и потерла запястье ладонью. — Не делай глупостей. Держись от меня подальше.
Развернулась и двинулась вслед за командой.
Поблагодарив всех участников и помощников, девушка убедилась, что все вещи упаковали и увезли на хранение, и только потом направилась в общий зал. Натали в это время произносила свою ежегодную пламенную речь. Кто-то, кашлянув, протянул Марусе бокал. Она взяла, подняла глаза и увидела — это был Александр.
— Ты отлично справилась. — Произнес он, наклонившись к ее уху.
— Спасибо. — Тело девушки задрожало от отчаяния и желания, прокатившегося по всему телу, стоило только этому мужчине приблизиться к ней.
А на языке уже сладко тлел едва ощутимый привкус черного кофе — горчинка его парфюма.
— Я не хочу, чтобы кто-то другой надевал это платье. Это было ошибкой.
— Ты про… — Она повернулась к нему.
— Оно твое. И той модели, которую ты пригласила, совсем не подходит.
— Не понимаю…
В это время Витя с другого конца зала бесстыдно пожирал ее взглядом. Маруся качнула головой и подняла взгляд, отваживаясь заглянуть Весперу в глаза.
— Ты говоришь про «Рассвет»?
— Я распорядился, чтобы его принесли тебе в номер. — Твердо сказал Александр. — Я дарю его тебе. Нужно было сразу сказать, что я не представлял никого другого в этом платье.
Грохот ее сердца заглушил шум аплодисментов.
— О, мэтр Веспер! Приветствую! — Невысокий лысый мужчина в смокинге подошел и пожал шефу руку.
Спустя секунду, к нему присоединился еще один. И еще. Маруся хотела отойти, чтобы не мешать, но Александр остановил ее, крепко сжав ладонь девушки в своей руке. Казалось, каждый в этом зале жаждет пообщаться с ним лично. Какие-то дамы, их высокопоставленные мужья, звезды шоу-бизнеса, пресса, бесконечно щелкающая затворами камер, юные модели, именитые актрисы — они все шли приобщиться к его сиянию.
И только спустя почти целый час, соврав, что их ждут, молодые люди сбежали, прихватив с собой бутылочку шампанского. Покинули темный зал, в центре которого кружились в танце Марго с Жоржем, и, смеясь, спустились вниз, к фонтану. Сели на лавочку за раскидистой пальмой и долго болтали.
— Моя мать считала, что, если окружить меня всем французским и изысканным, то я вдруг перестану быть Коровиным, и никто не узнает, что по крови я не Веспер.
— Она переживает. Очень. — Маруся слегка наклонилась на его плечо. — Будто ты считаешь, что она продала тебя. Ты говорил ей такое?
— В сердцах. Но, согласись, то, что она сделала, это дикость какая-то.
— Думаю, самое время простить ей. Ради ее здоровья и твоего спокойствия. Отпусти уже свои обиды.
— Вот ты какая, значит. — Он улыбнулся, наклоняясь к ее лицу. — Сердобольная.
И улыбнулся. Так пьяно, задорно, что Маруся не могла не рассмеяться.
— Ты пьян!
— Белый верх, черный низ. — Проигнорировав ее замечание, сказал Веспер. Отхлебнул еще шампанского. Похоже, ему ужасно нравилось быть плохишом: снять маску айсберга, спрятаться за пальмой и хлестать из горла игристое, словно дешевый портвейн. — Ненавистное сочетание. Каждый день она заставляла меня в таком виде ходить в школу. Я даже мечтал сжечь все свои рубашки после выпускного. А потом вдруг понял. Белое — это стиль. Это элегантность. Поле для экспериментов с аксессуарами. Белое… Никому так не идет платье невесты, как тебе. — Он отодвинулся и задумчиво посмотрел на нее. — Давно надо было признаться.
— В чем? — Выдохнула она, пересчитывая чертиков в его глазах.
Александр напряг челюсть, словно сжав в зубах ответ, готовый вырваться у него изо рта.
— Сам не знаю. — Вполголоса.
— Ладно.
Они посидели еще немного, а потом Маруся предложила пойти спать. Она чувствовала себя, как вывернутая наизнанку блуза. Та же непривычная, внезапная, чистая откровенность с Его стороны. И ее сердце, распахнутое наружу и открытое беспощадным ветрам. И ничего.
Веспер остановился у ее номера.
Облизнул губы.
Она ждала чего-то, чего он, очевидно, не готов был ей дать. Не могла отвести глаз, а он все стоял, напряженно сжав челюсти. И молчал. Затем открыл рот, будто собираясь сказать что-то, но в коридоре появились посторонние люди.
— Увидимся завтра. — Улыбнулась Маруся.
Вошла в свой номер и плотно закрыла дверь.
Голова кружилась, сердце трепыхалось, как загнанный в клетку зверь, щеки горели. Невыносимо вот так смотреть на человека, которого безумно хочется поцеловать, и не сделать этого. Но она не могла просто броситься к нему на шею. Сгорая от страсти, девушка чувствовала в своем сердце что-то еще: плещущееся, как морские волны, размеренное и глубокое. Тихое и светлое.
Каждый в жизни мечтает о чем-то своем. Таня мечтала отвоевать у мегаполиса кусочек успеха и достатка, мадам Ирэн — лучшее будущее для талантливого сына, Марго — встретить того, с кем будет по-настоящему интересно, Александр — с помощью моды сделать этот мир прекраснее. А Маруся мечтала о нем. Всю жизнь его одного ждала. И ничего другого ей теперь было не нужно.
Она закрыла лицо ладонями, призывая себя не делать глупостей. Сильно сжала челюсти, заставляя не двигаться с места. А когда почти проиграла в этой схватке, в номер вдруг постучали.
Девушка сорвалась с места, метнулась к двери.
— Опять ты… — Разочарованно вздохнула она, едва распахнув ее.
Витя стоял перед ней, держа в руках бутылку шампанского — очевидно, свой главный аргумент.
— Марусь. — Мужчина решил сразить ее улыбкой чеширского кота. Но тут же привычно оглянулся через плечо, боясь, что его застанут у ее дверей. — Пустишь?
Он переминался с ноги на ногу. Ему не терпелось скрыться в ее номере от посторонних глаз. Девушке на мгновение даже стало жаль его — шатается один, как неприкаянный, ночами по отелю.
— Уходи, Вить. — Сказала она, даже не слыша, как за его спиной бесшумно открывается дверь.
— Виктор! — Радушно воскликнул Веспер, раскинув руки ему навстречу.