секс, а процесс обольщения, и делали они это вычурно, грубо, неестественно и совсем неэротично. В постели они просто ни на что не были способны. Или извольте распалять их фантазию, разыгрывать пошлые спектакли на грани китча – от одной мысли о них воротит. Поговорить о сексе они любили, это да; собственно, только о нем и говорили, но чувственная непосредственность у них напрочь отсутствовала. Мужчины, впрочем, мало чем от них отличались; у французов принято говорить о сексе по каждому поводу и не заниматься им; все это мне всерьез опротивело.
В жизни может случиться разное, но чаще всего не случается ничего. На этот раз в моей жизни действительно произошло событие: я повстречал женщину, с которой был счастлив. Август выдался на удивление спокойный. Эспиталье, Леган и прочие боссы “Авроры” ушли в отпуск. Валери и Жан-Ив договорились отложить принятие важных решений до возвращения с Кубы, куда собирались отправиться в начале сентября; образовалась передышка, период затишья. Жан-Ив выглядел получше.
– Наконец-то он стал ходить к проституткам, – сообщила мне Валери. – Давно бы так. Пьет меньше, успокоился немного.
– По моим воспоминаниям, здешние проститутки – не бог весть что.
– Эти немного не такие, они знакомятся через интернет. Молодые, нередко студентки. Клиентов берут мало, выбирают и занимаются этим не только ради денег. Короче, он говорит, что совсем неплохо. Если хочешь, можем как-нибудь попробовать. Возьмем бисексуалку на двоих; я знаю, мужики от этого балдеют; я, в общем, тоже девочек люблю.
Мы тогда не попробовали; но такое предложение в ее устах звучало умопомрачительно. Мне повезло. Она знала, как сделать так, чтобы у мужчины всегда сохранялось желание; понятно, полностью его сохранить невозможно, скажу иначе: она знала, как поддерживать его на уровне, достаточном для того, чтобы время от времени заниматься любовью, пока не придет всему конец. Тут, собственно, и знать-то особенно нечего, это очень просто, смехотворно просто; но она любила это делать и сама получала удовольствие, она радовалась, когда видела желание в моих глазах. Иногда в ресторане, возвратившись из туалета, она выкладывала на стол свои трусики, а после засовывала руку мне между ног и наслаждалась моим возбуждением. Или расстегивала мне ширинку и дрочила мне под прикрытием скатерти. Или утром будила меня минетом, протягивала мне чашку кофе и тотчас снова брала мой член в рот, а я ощущал головокружительный прилив благодарности и нежности. Она умела остановиться, не доведя меня до извержения, могла часами удерживать меня на грани. Вся моя жизнь превратилась в игру, игру возбуждающую и приятную, единственную, какая доступна взрослым; я погрузился в мир сладких желаний и бесконечного наслаждения.
7
В конце августа мне позвонил агент по недвижимости из Шербура и сообщил, что нашел покупателя на отцовский дом. Тот просил немного сбавить цену, но зато платил наличными. Я согласился не раздумывая.
Итак, мне предстояло получить миллион с чем-то франков. Я работал тогда над проектом передвижной выставки; авторский замысел состоял в следующем: на огороженной площадке, устланной мозаичными плитами, раскладываются игральные карты, а потом туда выпускаются лягушки; на плитах, между прочим, выгравированы имена великих людей: Дюрер, Эйнштейн, Микеланджело. Затраты сводились в основном к покупке карточных колод – их надо было обновлять довольно часто; время от времени следовало заменять и лягушек. Для вернисажа в Париже художник желал приобрести карты таро; для выставок в провинции соглашался на обычные. Я решил в начале сентября съездить на Кубу вместе с Жан-Ивом и Валери; хотел за свои деньги, но Валери сказала, что устроит все за счет компании.
– Я вам не буду мешать работать, – обещал я.
– Мы ничего особенно и не собираемся делать, будем жить как простые туристы. Работа совсем не сложная, но очень важная: попробуем разобраться, что там с атмосферой, почему не ладится, чего не хватает отдыхающим для полного счастья. Ты не помешаешь, наоборот, будешь нам только полезен.
В пятницу, пятого сентября, после обеда мы вылетели в Сантьяго-де-Куба. Жан-Ив, разумеется, взял с собой портативный компьютер, но все равно выглядел посвежевшим и в своем светло-голубом поло вполне походил на человека, отправляющегося на курорт. Когда самолет взлетел, Валери положила руку мне на колено, закрыла глаза и расслабилась. “Не сомневаюсь, мы что-нибудь придумаем”, – сказала она еще перед отъездом.
Дорога от аэропорта до места заняла два с половиной часа. “Вот уже недостаток, – отметила Валери. – Надо узнать, нет ли рейса до Ольгина”. В автобусе перед нами сидели две дамочки лет шестидесяти с серо-голубым перманентом, они щебетали без умолку и то и дело указывали друг другу на разные диковинки за окном: там крестьяне резали сахарный тростник, тут гриф парил над лугом, волы брели в стойло… Дамочки, похоже, нацелились интересоваться всем без исключения; с виду такие сухонькие, крепенькие; мне подумалось, что клиентками они будут привередливыми. И действительно, когда стали распределять номера, щебетушка А потребовала, чтоб ей вынь да положь предоставили смежную комнату с щебетушкой В. Такого рода услуги не предусматривались программой, администраторша не понимала, чего от нее хотят, пришлось вызывать директора курортного городка. Им оказался мужчина лет тридцати, с упрямым бараньим лицом и глубокими морщинами на узком лбу; он поразительно напоминал Наги[15]. “Сделаем, голубушка, сделаем, – отвечал он, разобравшись, в чем конфликт. – Сегодня уже невозможно, а завтра освободятся номера, и мы вас переселим”.
Носильщик проводил нас к нашему бунгало с видом на пляж, включил кондиционер и, получив доллар на чай, удалился. “Ну вот, – сказала Валери, усаживаясь на постель. – Ресторан самообслуживания, шведский стол, «все включено», в том числе снэк-бар и коктейли. С двадцати трех часов открыта дискотека. За дополнительную плату можно получить массаж и включить ночью освещение кортов”. Задача всех туристических агентств заключается в том, чтобы за обозначенную цену на обозначенный срок сделать людей счастливыми. Задача эта может оказаться простой, а может и вовсе невыполнимой – в зависимости от характера людей, предлагаемых услуг и прочих факторов. Валери сняла брюки и блузку. Я лег на соседнюю кровать. В нашем распоряжении есть постоянный легкодоступный источник наслаждения – половые органы. Бог, как на грех сотворивший нас недолговечными, никчемными, жестокими, предусмотрел хоть такую слабую компенсацию. Если бы мы не имели иногда немного секса, что бы представляла собой наша жизнь? Бесполезную борьбу с окостенением суставов и кариесом. Вот уж скука смертная: коллагеновые волокна затвердевают, в деснах образуются полости с микробами… Валери раздвинула ляжки над моим лицом. На ней были тонюсенькие сиреневые кружевные трусики. Я оттянул их, послюнявил пальцы и стал поглаживать ее промежность. Она тем временем расстегнула мне брюки и обхватила член рукой. Потом принялась нежно и неторопливо массировать яйца. Я подложил под голову подушку, чтобы доставать языком до киски. В эту самую минуту я увидел горничную, сметавшую песок с террасы. Окно у нас было широко распахнуто, шторы открыты. Горничная поймала мой взгляд и хихикнула. Валери приподнялась и поманила ее рукой. Та замерла в нерешительности, опершись на метлу. Валери встала, шагнула к ней, протянула ей руки. Войдя в комнату, девушка сразу принялась расстегивать халат: под ним не оказалось ничего, кроме белых трусиков; я бы дал ей лет двадцать: кожа очень темная, почти черная, маленькая крепкая грудь, круглые ягодицы. Валери задернула занавески; я встал. Девушку звали Маргарита. Валери взяла ее руку и положила на мой член. Та снова засмеялась, но начала его дрочить. Валери мигом скинула бюстгальтер и трусы и легла на постель, лаская себя рукой. Маргарита помялась, затем тоже сняла трусы, опустилась на колени между ног Валери, осмотрела ее киску, погладила, наконец приблизила губы и стала лизать. Валери держала одну руку у нее на голове, направляя ее движения, а другой продолжала мне дрочить. Почувствовав, что вот-вот кончу, я отстранился и стал поспешно искать презерватив в косметичке. От возбуждения я никак не мог его найти, а потом надеть; у меня в глазах все помутилось. Голова негритяночки скользила туда-сюда по лобку Валери, и зад равномерно покачивался. Я вошел в нее разом, она раскрылась мне, как спелый плод, тихонько застонала и приподняла таз. Я стал двигаться внутри нее; голова моя кружилась, все тело сотрясалось от наслаждения. Вечерело, и комната постепенно погружалась в сумерки. Хрипы Валери становились все сильней, они доносились до меня словно издалека, из другого мира. Крепко сжимая Маргаритины бедра, я проникал в нее все глубже, глубже, уже не сдерживаясь вовсе, и кончил в ответ на крик Валери. На секунду или две мне показалось, что я сделался невесомым и парю в воздухе. Потом ощущение тяжести вернулось и вместе с ним безмерная усталость. Я в изнеможении повалился на постель к ним в объятия.
Чуть позже я различил в темноте, как Маргарита одевалась, а Валери рылась в сумочке – искала, чем заплатить. В дверях они поцеловались; на улице уже стояла ночь.
– Я дала ей сорок долларов… – сказала Валери, вытягиваясь со мною рядом. – Столько обычно платят белые. Для нее это месячная зарплата.
Она зажгла ночник. Китайскими тенями отображались на занавесках проходившие мимо окон люди; слышались обрывки разговоров. Я положил руку ей на плечо.
– Было хорошо, – проговорил я с восхищенным изумлением. – Было действительно хорошо.
– Да, чувственная девушка. Она мне тоже прекрасно отлизала.
– Интересная вещь – цена сексуальных услуг, – произнес я в раздумье, – такое впечатление, что она мало зависит от уровня жизни в стране. Понятно, в разных странах все по-разному, но исходная цена везде примерно одинакова: та, которую европейцы и американцы готовы заплатить.