Вибрация двигателя отпечатала на теле Рейзер все контуры кокона, и теперь у нее болело все. Она проклинала Мэрли, чувствовала себя виноватой, и снова проклинала его. Он что-то говорил, когда она закрылась в лодке, оставив его на смерть, – начало извинения. Он всегда был перфекционистом. Рейзер ерзала, но удобного положения просто не существовало. Это было совсем не похоже на Мэрли.
Но теперь она забыла о боли, наблюдая за растущей и прояснявшейся платформой. Приближаясь, та, казалось, успокаивалась и постепенно становилась неподвижной, и Рейзер слышала, как усиливается рев мотора.
Платформа не останавливалась. Это лодка подстраивалась под ее движения. Вдали и глубже, у огромного корпуса платформы, Рейзер заметила маленький косяк сарков, собравшийся у одного из резервуаров. Их было пять. Два – работы Мэрли, и еще три. Рейзер настроила изображение. Неожиданный сияющий взрыв турбулентности обозначил открытие люка в резервуаре. Завихрение поднялось выше, и, когда Рейзер снова взглянула туда, сарки уже исчезли, а резервуар был снова закрыт.
Перчатки начали растопыривать ее пальцы, и Рейзер неожиданно поняла, что происходит. Мэрли не пытался извиниться перед ней – он объяснял.
Винты, впивавшиеся ей в лопатки, активировались следующими, притянув грудную пластину с такой силой, что у Рейзер напрягся позвоночник. Что-то обхватило лодыжки, к лицу присосалась маска. Рейзер начала извиваться, и плавскаф стиснул ее, запечатав в себе. Первое мгновение никакого воздуха в нем не было, потом раздалось шипение, и она смогла дышать.
Лодка ударилась о нижнюю часть платформы, и в черепе Рейзер отдался глухой стук крюка. Внутрь начали затекать струйки воды. Спустя мгновение они сделались фонтанами, а потом – пенной волной, ударившей в лицо Рейзер.
«Спасибо огромное, Мэрли», – мысленно сказала она, когда субмарина затрещала и развалилась. А потом подумала о Таллене.
Таллен смотрел, как мехи управляются с огромной грузовой тележкой, обремененной сарками. Челомехи были рядом, но они изменились. Нет, изменился только Лоуд.
Таллен чувствовал себя нездоровым, и это было не телесное нездоровье.
– Мы не понимаем, – сказала Беата и, как всегда, предоставила Лоуду продолжить, но второй челомех ничего не сказал. Лоуд сделался мерцающим и расплывчатым, тусклым, но местами блестящим, и где-то в переливчатом облаке проглядывало совершенно незнакомое Таллену лицо. Он смутно помнил, как Беата и Лоуд подстроились под него, когда он только прибыл сюда. Как давно это было? Ему хотелось вернуться к этому началу, к формированию Беаты и Лоуда, но это сияющее лицо не было разыскивающим Таллена воспоминанием, какими были те лица. Оно было само по себе.
Недавно он что-то сделал, но что именно? Он открыл резервуар; да, вот что. Он поднял на платформу эти три сарка. И еще два.
Вспомнив это, он испытал секундное облегчение, хотя и понятия не имел, зачем пустил их на платформу. Те три сарка он прежде уже поднимал на борт, но не другие два.
Где теперь эти другие два?
И было еще что-то, что он сделал, что-то ужасное.
Еще более давнее воспоминание попыталось всплыть на поверхность, однако ему помешало море. Море Таллен помнил, но другое, не такое буйное. Это был берег, который отмывали дочиста волны. Берег Хлада – но как давно? И хотя это было ночное воспоминание, в нем присутствовало солнце, такое, каким он вспоминал его в больнице, только оно было не одно, их было целое кольцо, а под ним, вокруг Таллена, стояли люди в халатах, давившие на его череп, царапавшие его.
Но это было не в той больнице, где он встретился с Бейлом и Рейзер. Это было раньше, и где-то в другом месте.
Он помнил Рейзер. Почему-то она была важна. Она что-то для него значила.
Перед ними ровно катилась по металлическим коридорам тележка. Новый Лоуд шагал размеренной походкой. Шедшая рядом с Талленом Беата непрерывно повторяла:
– Я не понимаю.
Таллен пытался удержать Рейзер в мыслях. Она была настоящей. По крайней мере, так ему казалось.
Когда субмарина распалась на куски вокруг нее, Рейзер потребовалось какое-то время, чтобы привыкнуть к тяжести мотора на спине. Предвидела ли Синт, что ей понадобятся эти знания и навыки, когда посылала ее за той историей в омути Отдохновения? Как давно все это началось?
Миновав канат толщиной с нее саму – одну из тех колоссальных растяжек, что заякоривали платформу на морском дне, – она подтянулась по шедшему от крюка тросу к стенке резервуара. Шум течения оглушал. Рейзер оттолкнулась обратно в воду и погребла вниз. Если это стандартный плавскаф, воздуха и топлива в нем хватит на пять минут.
Впереди и внизу от нее была трубная колонна, а где-то глубже, на океанском дне, должна была находиться скважина. Рейзер поняла, что это полупогружная платформа, невероятно тяжелая и тем не менее плавучая.
Она нашла край люка, в котором скрылись сарки, но внешнего механизма открывания видно не было. «А если он сразу не бросается тебе в глаза, значит, его вообще нет. Двигайся дальше». Она не помнила, на каком именно из заданий, порученных ей Синт, уяснила это. ИИ работал тщательно. Рейзер начала подниматься, по пути к поверхности осматривая корпус, держась подальше от распорок и наростов и выискивая пятно яркого цвета – любого цвета – и лестницу. Но не было ни пятна, ни лестницы, и никаких признаков поверхности. Ярко-красная вспышка едва не увела Рейзер от платформы, потому что ей показалось, что это флажок спасательного линя, но флажок ускользнул, и она поняла, что это была рыба.
Прошло две минуты, и теперь она плыла вертикально вверх, придерживаясь корпуса платформы. Наконец показалось основание лестницы, люминесцентно-желтой и с защитным ограждением. Рейзер прочитала табличку: «ВНИМАНИЕ! ПЕРЕД ПОДЪЕМОМ АКТИВИРУЙТЕ ЗАЩИТНУЮ МАНЖЕТУ!»
Она освободилась от громоздкого мотора и позволила ему утонуть, а потом просунула руки и голову в защитную манжету в основании лестницы. Манжета распустилась, создав упругую преграду между ней и оградой лестницы и защищая ее от ударов моря, и Рейзер начала карабкаться по направлению к поверхности.
Две минуты подъема – и манжету сорвало, а воздух стал подходить к концу. Еще через мгновение на нее обрушилась волна, но теперь это была не сплошная масса воды – в ней были брызги и пена. Рейзер уцепилась за перекладины и переждала натиск воды, а когда та отхлынула, поднялась еще немного. И снова остановилась, цепляясь, задыхаясь, а потом опять поползла наверх, пока не достигла края палубы. На рябом металле была дорожка из перекладин и желтая линия, едва видная из-за брызг. Хватая воздух ртом, Рейзер перекарабинивалась с перекладины на перекладину и наконец оказалась у люка, открывавшегося внутрь. Она ввалилась через него в вакуум тишины и покоя.
Прежде чем сбросить плавскаф, она обыскала его и нашла запечатанный пакет, в котором обнаружился маленький пистолет, собранный Мэрли. Больше скаф ничего полезного ей не дал. Оружие было полностью заряжено и готово к бою. На рукояти светилась непонятная ей сенсорная точка с подписью «КОНТАКТ». Когда Рейзер коснулась ее, в черепе, там, куда был вшит памятник, закололо. Она быстро отключила точку вторым прикосновением. Что бы это ни было, ее имплантат ему не нравился.
Рейзер двинулась вглубь платформы и шла, пока ее не остановил раздавшийся неподалеку грохот. Она отступила в укромную нишу и увидела, как мимо проехала грузовая тележка с тремя сарками. Рейзер знала, как выглядят сарки, знала их дизайн и форму, но эти были старше всех, которые она видела. И тем не менее они пребывали в идеальном состоянии, не обросли моллюсосками и не были увиты хватиной. За ними бережно и внимательно ухаживали. Лишь один из них был стандартного размера. Остальные были увеличенными. Двухместные, предположила Рейзер. За тележкой шли пара челомехов и… и Таллен. Она видела только спину, но знала, что это он. Это должен был быть он.
Рейзер присела, чтобы ее не заметили. Таллен.
Она подождала несколько минут и вышла из укрытия, но сразу же заскочила обратно, потому что в том же направлении, что и тележка, прошли четверо вооруженных мужчин. Наемники, подумала Рейзер. Другие заказчики Мэрли. Она долго выжидала, прежде чем снова пойти следом.
– Мы не понимаем, – сказала Беата. Она подождала, не добавит ли что-нибудь Лоуд, а потом спросила: – Мы же не понимаем, да?
Таллен тоже не понимал. То, что было Лоудом, стояло на другой стороне комнаты, все еще молчаливое, все еще мерцающее и светящееся. Три сарка принимали вертикальное положение. И еще здесь, в пункте управления надстройки, было трое вооруженных солдат. Откуда они взялись?
Он неудобно прислонялся к стене, ощущая выпирающие гнезда на позвоночнике. В голове у него были воспоминания о ножах, скребущих по черепу, а потом – о свете и о боли. В этих воспоминаниях один из его пальцев неконтролируемо дрожал, и Таллен слышал, как его собственный голос ведет отсчет, но не мог вспомнить названия чисел. Кто-то сказал: «Смерть?» – и Таллен услышал свой ответ: «Облегчение». А потом его скрутила новая мука, и он взмолился: «Пожалуйста, дайте мне умереть!» Когда он это сказал, в руке у него очутился нож, и с ощущением ножа пришло избавление от боли. Еще один голос сказал: «Хорошо. Сейчас проверим последний триггер – и все готово».
Теперь, на платформе, Таллен оттолкнулся от стены.
– Снег и дождь, – пробормотал он и остановился. Было что-то еще. Горы… Боль от этого слова едва не согнула его пополам.
– Я не понимаю, – жалобно повторила Беата.
Рейзер заметила наемника в коридоре до того, как наемник заметил ее. Пока он поворачивался, она выстрелила из пистолета Мэрли, и мужчина упал. Рейзер перешагнула через труп. Коридор позади него был запечатан сваркружевом. Она потолкала его, но путь был отрезан. Что бы ни находилось дальше, наемник хотел, чтобы оно оставалось внутри. Или чтобы она оставалась снаружи? Если Десис выжил, они знают, что Рейзер здесь появится.