— Вот что вы должны сделать, — продолжил Лайм. — Возвращайтесь на рабочее место и соберите все свои записи, все материалы, касающиеся этого расследования. Если ваши догадки верны, мы противостоим очень влиятельным людям: возможно, даже членам правительства. Единственно верный путь — самим отправиться в розуэлльский лагерь, оценить ситуацию, остановить раскопки, предостеречь членов экспедиции и, если понадобится, защитить их.
— Да, сэр, — ответила Кори.
Она сама услышала, как изумленно звучит ее голос. Кори входила в кабинет Лайма, довольная тем, что ей удалось соединить столько фрагментов головоломки, но и помыслить не могла о том, насколько ответственным будет следующий шаг, если она окажется права.
— Еще нам понадобится шериф Уоттс, — сказал Лайм. — Пусть покажет нам следы.
Наставник был застигнут врасплох, но сразу взял себя в руки. Кори была восхищена тем, как быстро он составил план действий в столь серьезной ситуации.
— Уоттс там с Буфордом?
— Нет, я слышала, что Буфорд слег с подагрой. Но несколько часов назад, когда я говорила с Уоттсом по спутниковому телефону, он еще был в пустыне вместе с братом Норы Келли.
— Мы полетим в лагерь на вертолете.
— Прямо сейчас? — опешила Кори.
— Именно. Даже если мы действуем, исходя всего лишь из ваших догадок, вы должны понимать, что ситуация чрезвычайная. Ни с кем не разговаривайте, просто соберите всю необходимую информацию. Встретимся здесь же через десять минут. Нельзя терять ни секунды.
49
— Вертолет ждет на базе Манзано, — сообщил Лайм, когда они вышли из отделения ФБР и сели в его машину. — Он доставит нас в розуэлльский лагерь.
Кори не знала, где находится база Манзано, но ничего не сказала. Штат Нью-Мексико кишмя кишит военными базами. Лайм завел двигатель и выехал с парковки ФБР на Пан-Американ-Фронтейдж-роуд и включил мигалку и сирену.
— Я не требовал, чтобы нам предоставили вертолет ФБР, — сказал Лайм. — Мы ведь не знаем, кто замешан в нашем деле.
Машина поднялась по наклонному въезду на автомагистраль I-25 и покатила на юг.
— Почему вы думаете, что к этому причастен кто-то из ФБР? — спросила Кори.
Сама она подозревала в сговоре только военных и сотрудников ЦРУ или предшественницы этой организации.
— Кори, я не хотел говорить раньше, но то, о чем вы рассуждали в моем кабинете, заставило меня вспомнить некоторые странности, которые я замечал в Министерстве обороны. — Лайм помолчал. — Больше нет смысла скрывать правду: на самом деле меня прислали сюда, чтобы я вычислил предателей среди сотрудников ФБР. Морвуд был в курсе дела, и, возможно, его убили именно по этой причине. Я чувствую, что… — он бросил на Кори многозначительный взгляд, — …вам его гибель тоже кажется подозрительной.
Кори кивнула: ей сразу полегчало оттого, что интуитивные подозрения наконец подтвердились.
— Поймите правильно, — продолжил Лайм. — Ни у меня, ни у моего непосредственного начальника доказательств нет — пока. Но то, о чем вы рассказали, может помочь нам разоблачить заговор. Предосторожности ради мы отклонились от стандартного протокола ФБР, и так уж совпало, что у меня в Манзано есть связи среди командования. Нам предоставят вертолет, пилота и солдата — на всякий случай.
Кори кивнула, удивляясь, что у Лайма есть знакомые на таком высоком уровне и договориться насчет вертолета за несколько минут для него не проблема.
— А особенно меня тревожит то, что с лагерем сейчас нет связи.
Удивление Кори все возрастало.
— Давно?
— Я пытался туда дозвониться сразу после нашего разговора. В лагере несколько спутниковых телефонов — с чего бы им всем одновременно выйти из строя? Экспедиции угрожает большая опасность, вот почему мы должны добраться как можно скорее. Еще меня беспокоит Уоттс. Вы не могли бы ему позвонить? Нужно проверить, работает ли у него телефон. Скажите, чтобы оставался на месте, мы его заберем. Он ни в коем случае не должен возвращаться в базовый лагерь: мы понятия не имеем, что там происходит.
Кори набрала номер Уоттса. Когда тот ответил, у нее гора с плеч свалилась.
— Гомер? Это Кори.
— Послушайте, — заговорил Уоттс, — мы только что вернулись к джипу. Приближаться к Першингу мы не решились и сейчас поедем обратно…
— Стойте, — перебила Кори. — У нас есть подозрения, что там опасно. Мы с агентом Лаймом прилетим туда на вертолете. Связь с лагерем потеряна.
— Знаю, я сам не смог дозвониться. Может, объясните, что происходит?
— Без понятия. Главное, не сходите с места, и по пути мы вас заберем. — Кори взглянула на Лайма, тот кивнул. — Скажите ваши координаты.
Лайм прочитал их на экране GPS-навигатора.
— Будем примерно через час.
Они съехали с автострады и повернули на юго-восток, затем миновали КПП военно-воздушной базы Киртленд, а за базой свернули на дорогу, через пустыню ведущую к горам Манзано. Потом была дорога к базе Манзано. За вторым, более строгим КПП въехали через ворота в сетчатой ограде, между двумя сторожевыми вышками. Перед Лаймом и Кори предстали павильоны, ангары и здание с металлическими стенами. Проехав мимо строений, они оказались у летного поля. Вертолет уже ждал. Глядя, как раскручиваются его лопасти, Кори впервые предположила, что Лайм служит не только в ФБР: должно быть, он занимает какую-то очень секретную должность в армии. До Кори доходили слухи об агентах, имеющих высокие чины в ЦРУ, Разведывательном управлении Министерства обороны или в других учреждениях американской разведки.
Лайм выехал на взлетную полосу и остановился в сотне ярдов от вертолета. Подошли два солдата, помогли вновь прибывшим высадиться из машины и проводили их к летательному аппарату. Один забрался в вертолет вместе с Лаймом и Кори. Им дали наушники и усадили на брезентовые откидные сиденья. Кори еще только пристегивалась и поправляла наушники, а вертолет уже оторвался от земли. Солнце едва коснулось горизонта, когда они поднялись в чистый, сухой воздух и помчались на юго-восток, через горы Манзано, к раскинувшейся за ними пустыне. Глядя, как поросшие елями склоны сменяются бесплодными землями, Кори думала о том, насколько стремительно развиваются события. Ее так закрутило в этом водовороте, что она даже не успела собраться с мыслями — оставалось только реагировать.
По непонятной причине ей вдруг стало тревожно. Что-то здесь не так, но что именно?
50
— Давайте не будем все портить в последнюю минуту, — сказала Нора Таппану, который уже отпихнул сломанный магнитометр в сторону и принялся варварски сгребать лопатой песок и швырять его в тачку. — Мы археологией занимаемся, а не клад ищем, — напомнила она.
Таппан замер, оперся на лопату и перевел дух. Кивнув, он вытер пот со лба:
— Извините. Вы правы.
— Думаю, правильнее всего будет сделать паузу и проанализировать ситуацию.
— И речи быть не может, — возразил Таппан. — Мы почти у цели. Колумб же не остановился, чуть-чуть не доплыв до Нового Света, верно?
Нору одолевали противоречивые чувства. Оглядевшись, она увидела на всех лицах нетерпение.
Загадочная магнитная активность, оставившая археологов без приборов и инструментов, исчезла так же внезапно, как и появилась, и пока не возвращалась.
— Хорошо. Но пожалуйста, давайте соблюдать правила.
— Справедливое требование.
— Нам нужен свет. Эмилио, установите прожекторы и включите генератор. А еще надо убрать из раскопа магнитометр, чтобы не мешал работать.
Таппан прислонил лопату к стенке раскопа и помог Тот перетащить устройство наверх. Подойдя к Норе, понаблюдал, как Виджил расставляет прожекторы вокруг ямы. Таппан больше ничего не говорил, однако радостное волнение окружало его, словно электрическое поле. Нора и сама испытывала целую гамму чувств: сильнейшее любопытство, опаску, предвкушение. Без всякой подготовки раскапывать то, что скрывается под землей, — это противоречит здравому смыслу. Однако Нора понимала, что Таппана теперь ничто не остановит, да и ее саму охватил азарт первооткрывателя.
— Полагаю, мы в шаге от величайшей археологической находки в истории, — тихо произнес Таппан.
В этот момент солнце опустилось за горизонт, и команда притихла. Лос-Гигантес, будто безмолвные часовые, окрасились алым в последних лучах заходящего солнца, а потом они стали темно-лиловыми.
— Готово. — Эмилио включил прожекторы, и раскоп залило ярким светом.
— Не торопитесь, — предупредила Нора. — Слой за слоем. Как только что-то обнаружите, сразу прекращайте работу. Эмилио, вывозить песок на тачке будете вы. Сосредоточимся на четырех квадратах в центре. Внешние квадраты пока трогать не будем.
В ярком сиянии прожекторов они молча взялись за работу. Слышно было только, как археологи орудуют совками, а Эмилио сгребает лопатой песок, бросает его в тачку и увозит наверх. Четыре квадратные ямы быстро набирали глубину. На бескрайнем ночном небе зажглись мириады звезд. Нора трудилась бок о бок с Тот и Таппаном и следила, чтобы они действовали методично и без спешки, аккуратно убирая мягкий сырой песок.
— Стойте! — резко скомандовала Нора.
Все замерли.
Нора занималась раскопками много лет, и у нее выработалось чутье на артефакты: по текстуре и плотности песка она угадывала, что под ним скрывается некий предмет.
— Кажется, мы что-то нашли, — объявила Нора, отложив совок и взяв метелку.
Все столпились вокруг нее. К этому моменту раскоп достиг глубины в восемь футов, и Норе вдруг стало не по себе, хотя обычно она клаустрофобией не страдала. Да вдобавок в этом влажном песке присутствовало много карбоната кальция, поэтому стены были крепкими, к тому же археологи по мере продвижения вглубь вколачивали подпорки. Из-за яркого света прожекторов тени в углах приобретали причудливые очертания.
Нора замерла в нерешительности, и стоявший позади нее Таппан спросил:
— Ну так мы посмотрим, что там?
Нора сделала несколько фотографий, физически ощущая нетерпение Таппана.