Павел повернулся на своем кресле в сторону окна и допил все, что было в бокале, затем наполнил его вновь.
— Поистине великолепная вещь, — пробормотал он, глядя на космос сквозь коричневатую прозрачную жидкость в бутылке. Платон посмотрел на Павла и спросил.
— А что я должен сделать? В чем заключается моя работа?
— Вот! Я уж думал, ты не спросишь! — воскликну мужчина, повернув свой захмелевший взгляд на юношу, — помнишь нашу первую встречу? Тогда мои люди столкнулись с тобой на Урале. Но поверь, в тот момент мы еще не охотились за твоими способностями. Нам нужен был только предмет, который ты, к сожалению уже нашел. Потом через одного человека мы узнали, что помимо раскопок, вы были еще и на капище, и вот этот факт заинтересовал меня уже больше чем металлическая фигурка. Точнее заинтересовал не сам факт, а то, что на капище был некий юноша, который спокойно перевел все те закорючки, что инопланетяне написали на идолах. Больше о тебе наш информатор не смог ничего сказать, но он нас направил на одного из твоих друзей. Некий Семен Рамаданович Самохвальский. Вы ведь именно с ним нашли тот склеп с восемью архангелами, да ведь? Вот. Скажу одно, друг твой сопротивлялся, как мог, но мы удачно взяли его, по пути в Саратов. Он сдал тебя со всеми адресами и прочими явками и паролями. Поэтому теперь найти тебя не составляло труда. Но наличие у тебя столь сильного предмета весьма усложнило задачу. В общем, мы знаем, что там, на Земле была лишь половина всего текста, ну или меньшая его часть. И ты это тоже должен знать.
Платон понимающе кивнул. Он тоже заметил, что там, на Урале, надписи оканчивались как-то не очень понятно.
— Ну, так вот. Мы нашли второю половину этих самых иероглифов, но, увы, перевести ее не в состоянии ни один из живущих ныне людей, кроме тебя. В течение сегодняшнего дня мы прибудем на Ганимед, точнее на нашу базу, расположенную на спутнике. Завтра ближе к вечеру, отправимся в горы. Там есть одна впадина. Спускаемся вниз, ты переводишь все эти закорючки на стенах, рассказываешь нам все, что узнал, и мы отпускаем тебя с Гумилевой. Не правда ли все очень просто, — Павел улыбнулся, поражаясь банальности своего плана. Андропов поерзал на стуле, раздумывая, где здесь подвох. Вся простота и открытость лидера Восхода, заставляли юношу задуматься над тем, что где-то должен быть какой-то изъян.
— Павел, слушай, а можно один вопрос? — спросил Андропов, глядя на своего собеседника.
— Конечно можно. Можно и два.
— А ты не мог бы сказать, откуда у вас все эти технологические новшества?
— О-о-о-о, — протянул Павел и заулыбался еще шире, — вон оно что…
— Ну, просто, откуда у нелегальной военной организации столько средств для изготовления подобных кораблей?
— Платон, я скажу тебе лишь, что у нас есть очень богатые покровители, или инвесторы, уж как тебе будет удобно, — пояснил мужчина.
— Ну, все равно. А верфи, для строительства кораблей? Все мировые государственные и частные верфи занесены в список конструкторских предприятий. А верфь по изготовлению военных крейсеров отнюдь не крошечный колбасный завод, который можно спрятать от чужих глаз? — не унимался Платон. Павел отставил бокал в сторону.
— Платон ты слишком многого хочешь знать. А у нас, как и у любой другой организации есть свои секреты, так что эта информация только для узкого круга пользователей. Ладно, я думаю, хватит вопросов. Сейчас я отведу тебя к твоей любимой и ненаглядной. Пусть она порадуется, а то ей пришлось смириться с мыслью, что вы сгинули в плотном потоке корпускулярных частиц. Только постарайся не говорить ей пока ничего. Не вводи ее в курс дела. Хорошо? — спросил Павел, поднимаясь из-за стола. Платон, молча, кивнул.
— Вот и чудненько. Пойдем.
Вместе они вышил из кабинета, и направились вперед по коридору. Пиратский корабль был прекрасным и величественным. Всюду по коридорам туда-сюда сновали люди. Андропов был удивлен, увидев столько народу. Неужели они все стали пиратами по собственной воле. Пилоты в их черных комбинезонах с оранжевыми линиями, инженеры, механики и прочие нужные люди. Некоторые из них и вовсе не походили на пиратов. Точнее они были не похожи на тех пиратов, какими их представлял раньше Платон, да и все остальные жители Солнечной. Они не были головорезами, обвешанными лазерными пушками и прочим оружием.
— Павел, — позвал Платон спутника идущего на шаг впереди, — неужели это и есть пираты?
В тот момент они как раз проходили через мостик в носовой части крейсера, и народу здесь было как нигде много.
— Платон если ты еще раз назовешь нас пиратами, я тебя ударю. Ну, ей богу, ударю. Мы звездные борцы, а эти люди всего лишь согласились с тем, что наше дело правое и встали на нашу сторону. Даже, несмотря на богатых инвесторов, нашему движению нужны великие умы и умелые руки.
— Понятно, — протянул Платон и продолжил следовать за Павлом. Они добрались до лифта и вместе с еще десятком человек, спустились на пятый уровень. Голос, которым говорил лифт, обозначая уровни и находящиеся на них объекты, произнес:
— Уровень номер пять. Исследовательские лаборатории. Жилые комплексы восемь и девять.
— Наша остановка, — произнес Павел и как только двери лифта раздвинулись, он заспешил по коридору вперед. Вдоль стен коридора шли вереницы разных пронумерованных дверей. Лидер армии пробуждения вышагивал, смотря на каждый номер.
— Так, двести шестнадцать, семнадцать, а вот и пришли. Двести восемнадцатая каюта. Платон я оставляю тебя без какой-либо охраны и прочих надзирателей. Просто потому что доверяю тебе. И думаю, что в этот раз ты не выкинешь ничего подобного троянцам юпитера. Если срочно что-то понадобиться от меня, спросишь любого, где найти мой кабинет. Тебе обязательно покажут. И еще, попытайся не называть здесь никого пиратами. Может плохо кончиться. Ну, вроде все. Отдыхайте. Когда будет надо, я сам вас найду, — проинструктировал напоследок Павел и на прощанье пожал юноше руку.
Андропов еще с минуту глядел на удаляющуюся спину человека, за которым охотились все спецслужбы мира, считая его террористом номер один. Хотя на самом деле, это Павел выглядел очень даже мирно и дружелюбно, как все.
Платон проверил наличие предмета в кармане. Он никуда не делся, уже хорошо. Юноша повернул ручку двери и вошел в каюту.
Там было необычайно светло. Письменный стол, несколько стульев, большая кровать. Шары искусственного освещения под потолком. Два небольших иллюминатора на стенах, широкий плоский экран на стене, двери в душ и туалет. Прямо, настоящий стандартный набор, к которому дополнительно шла девушка, сидевшая на кровати и обхватившая колени руками.
— Идите все прочь! — выкрикнула она, заплаканным голосом, — я ни с кем не буду сотрудничать!
Платон сделал пару шагов по каюте и тихо произнес:
— А ни с кем и не надо.
Реакция была незамедлительной. Девушка мгновенно обернулась на голос. У Андропова на лице непроизвольно появилась улыбка. Варя соскочила с кровати и бросилась к нему. Она буквально не верила своим глазам, еще минуту назад она была уверена в том, что ее жених погиб в зоне астродобычи, а уже сейчас она смотрит на него живого и здорового, хоть и слегка бледного. Платон ожидал, что девушка кинется к нему на шею, но его ожидания слегка не оправдались.
— Как ты мог так поступить?!! — возмущенно воскликнула она и наотмашь ударила его ладонью по лицу, но затем кинулась на шею и крепко поцеловала.
В такие моменты душа буквально вырывается из тела и уходит в полет. У Платона закружилась голова, от той страсти и любви, которая шла от Гумилевой. Когда поцелуи стихли, и они оба немного успокоились, юноше пришлось вновь все рассказать, только уже своей девушке.
— Я ведь теперь тебя никуда не отпущу. Никогда, — клялась она. Андропов же молчал, просто обняв ее. Он чувствовал любовь, исходившую от девушки. Любовь к себе, а не к своему положению или деньгам.
Платон и Варя весь вечер и ночь разговаривали друг с другом шепотом. Как школьники в загородном лагере, чтобы их никто не услышал. Двое тихо обменивались нежными фразами.
Наутро Платон уже плохо помнил, что говорил, только на душе осталось ощущение, что он обещал Гумилевой, взять ее в жены, как только ему официально исполнится восемнадцать. Хотя по документам, сделанным еще в Новой Москве, они уже могли расписаться хоть сегодня. Андропов, говоривший когда-то, что никогда не женится, не верил в то, что собирается взять в жены эту взбалмошную, но так сильно любящую его девчонку. Варя же тоже была практически без ума от Андропова. Даже нахождение на пиратском корабле не могло омрачить, то, что они снова вместе.
Утро, честно говоря, началось не самым прекрасным образом. Всех разбудили тревожные трели предупредительного зуммера, вещавшие о прибытии корабля в расчетную точку. Расчетной точкой, судя по всему, являлся Ганимед. Заспанный Платон прижался лицом к холодному бронестеклу иллюминатора. За ночь «Евфрат» успел-таки добраться до спутника Юпитера незамеченным, и преспокойненько, войдя в его атмосферу, приземлиться на одном из космодромов.
Через окошко иллюминатора было видно, как по ту сторону крейсера всюду снуют рабочие разгрузочные мехи и люди в мощных экзоскелетах. По-видимому, сам космодром с прилегающей к нему военной базой находился в одной из многочисленных древних впадин Ганимеда. Точнее это даже была не впадина, а полувпадина. Горы своеобразным амфитеатром окружали базу, тем самым прикрывая ее с северной стороны. И так уж получилось, что этот каменный «воротник» напрочь закрывал космодром от солнца, которого здесь итак было чрезвычайно мало, поэтому по всему периметру базы были расставлены мощные стационарные прожекторы.
От холодного вакуума космоса космодром и некоторые другие постройки отделял гигантский купол из полимерных наноматериалов, образующих, что-то вроде довольно крепкого мыльного пузыря. Хоть такой пузырь и не смог бы выдержать массированной ракетной атаки, но он справлялся с метеоритными дождями, разницей давлений и отсутствующей на Ганимеде атмосферой. Находиться на закрытых куполом территориях без кислородной маски все равн