В первом случае должны соблюдаться принципы человеколюбия, продажа пленных в рабство не допускается; во втором — война ведется со всей беспощадностью, а побежденные обращаются в рабов. В первом случае вооруженной борьбы для нее подходит термин «домашний спор» (stasis), во втором — «война» (polemos) (Платон, Государство, V, 470 В).
Как уже было замечено, в утопии Платона не только выражены представления философа об идеальном государственном порядке, но и отражены важные черты действительного, реального античного полиса — далекие от намеченного философом идеала. Сам того не замечая и не желая, Платон обнажает классовое происхождение и классовую тенденцию своей утопии. Сквозь идеализирующие очертания изображаемой Платоном гармонии ясно проступает противоположность высших рабовладельческих классов и низших классов, резко обособленных друг от друга. В действительности «идеальное» государство Платона оказывается близко к осужденному самим Платоном отрицательному типу общества, разделенного на враждебные друг другу классы.
Эта реальная суть платоновского проекта не меняется от того, что Платон постулирует для своего утопического государства полное якобы единомыслие его классов. Постулат этот обосновывается у него ссылкой на происхождение всех людей от общей матери — земли. Именно поэтому, утверждает Платон, воины должны считать всех остальных граждан государства своими братьями. Но вразрез с этим постулатом именуемые «братьями» (hoi adelphoi) работники хозяйственного труда третируются как люди низшей породы. Их следует охранять единственно для того, чтобы они могли без помех исполнять лежащие на них обязанности, но никак не ради них самих.
Разряды воинов и философов не только выполняют свои особые функции. Они властвуют, требуют повиновения себе и отнюдь не смешиваются с управляемыми. Философы добиваются от воинов («стражей»), чтобы те помогали им, как собаки помогают пастухам пасти «стадо» тружеников хозяйства.
Полная обособленность классов платоновского утопического государства сказывается даже во внешних условиях их существования. Так, воины не должны проживать в местах, где живут работники производительного труда. Постоянное местопребывание воинов — лагерь, расположенный так, чтобы, наблюдая и действуя из него, воинам было удобно возвращать к повиновению всех восставших против установленного порядка, а также легко отражать нападение неприятеля, откуда бы он ни явился.
По мысли Платона, воины не только члены государства, способные выполнять свою особую функцию в обществе — функцию «стражей». Воины должны быть наделены способностью и возможностью совершенствоваться, подниматься на более высокую ступень нравственной доблести. Некоторые из них могут после необходимой подготовки и стажировки становиться правителями-философами.
Но для этого, так же как и для совершенного выполнения воинами своих обязанностей, недостаточно одного лишь правильного воспитания. Люди — существа слабые, подверженные искушению, соблазнам и порче всякого рода. Чтобы избежать этих соблазнов, необходим нерушимо соблюдаемый строй жизни: определить и предписать его могут только правители-философы.
Этими соображениями объясняется особое внимание, какое Платон уделяет вопросу об образе жизни людей в идеальном государстве, и — прежде всего об образе жизни класса воинов («стражей»). Именно от результатов их воспитания и от уклада их внешнего существования зависит облик проектируемого Платоном идеального государства.
В платоновской утопии на первый план выдвигается нравственный принцип. «Государство» Платона не только и даже, быть может, не столько социально-политический трактат, сколько трактат, излагающий теорию воспитания и теорию политической этики.
Будучи идеалистической, этика Платона оказывается, кроме того, аскетической.
О так называемом социализме утопии Платона
Из исследования «отрицательных» типов государства Платон вывел, будто основная причина порчи человеческих обществ и государственных систем в господстве материальных интересов и в их влиянии на поведение людей.
Поэтому устроители наилучшего государства (т. е. правители-философы) должны не только позаботиться об организации правильного воспитания воинов-стражей, но и установить такой порядок общежития, при котором устройство жилищ и права на имущественные блага не могли бы стать помехой ни для высокой нравственности воинов, ни для безупречного исполнения ими воинской службы, ни для надлежащего отношения их к людям своего класса и других классов общества.
Согласно Платону, основная черта этого порядка — лишение воинов права на собственность. Воины вправе пользоваться только тем, что минимально необходимо для жизни, здоровья и совершенного выполнения ими своих функций. У них не должно быть ни лично принадлежащего им жилища, ни мест для хранения собственного имущества.
Все, что необходимо воинам для исполнения их обязанностей, они должны получать от работников производительного труда, и притом в количестве не слишком малом, не слишком большом.
Питание воинов происходит исключительно в общих столовых. Весь распорядок и рамки жизни «стражей» направлены на ограждение их от губительного влияния личной собственности, и в первую очередь от тлетворного влияния денег. Если бы воины-стражи, рассуждает Платон, предались стяжательству, они уже не могли бы выполнять свой долг: они превратились бы в себялюбивых хозяев, враждебных всем остальным гражданам.
Интересно отметить, что, согласно Платону, способными к функциям воинов-стражей могут быть и женщины — лишь бы у них налицо были соответствующие задатки, и лишь бы женщина получила необходимое воспитание. В конечном счете для защитника государства принадлежность к мужскому или женскому полу так же не имеет значения, как не имеет значения, какой сапожник — плешивый или кудлатый — шьет сапоги (Платон, Государство, V, 454 С-А).
Из способности женщины наряду с мужчинами быть в классе «стражей» Платон выводит, что наилучшими женами для мужчин-стражей будут именно женщины-стражи. В силу постоянных встреч мужчин и женщин-воинов за общими гимнастическими и воинскими упражнениями, а также за общими трапезами между ними постоянно будет возникать взаимное естественное влечение.
Однако в идеальном государстве Платона для стражей возможна в сущности не семья, а лишь соединение мужчин с женщиной для рождения детей. Это тоже «брак», но брак своеобразный. Он увеличивает население, но не способен привести к образованию семьи. Согласно проекту Платона, «браки» эти должны втайне устраиваться правителями государства, которые стремятся лучших сочетать с лучшими.
Как только женщины рожают детей, младенцев отбирают у матерей и передают на усмотрение правителей, которые лучших из новорожденных направляют к кормилицам, а худших обрекают на гибель в скрытом месте. Впоследствии матери допускаются к кормлению младенцев, но в это время они уже не знают, какие дети рождены ими, а какие — другими женщинами. Все стражи-мужчины считаются отцами всех детей, а все женщины — общими женами всех стражей (Платон, Государство, V, 461 С-Е).
В утопии Платона постулат общности жен и детей не. курьез, он играет чрезвычайно важную роль. Для Платона осуществление этого постулата означает достижение высшей формы единства в государстве. Общность жен и детей в классе хранителей государства завершает то, что было начато общностью имуществ и потому есть для государства причина его высочайшего блага: «Имеем ли мы какое-либо большее для государства зло, чем то, которое разъединяет его и делает из него многие государства вместо одного, или большее добро, чем то, которое связывает его и делает единым?» (Платон, Государство, V, 462 В). По Платону, всякая разность чувств разрушает единство государства. Именно это происходит, «когда в государстве одни говорят: «это — мое», а другие: «это — не мое»» (там же, V, 462 С). Напротив, в совершенном государстве «большинство людей в отношении к одному и тому же одинаково говорит: «это — мое» или «это — не мое»» (там же, V, 462 С).
Общность достояния, отсутствие личной собственности делает невозможным и возникновение судебных имущественных тяжб и взаимных обвинений. Наоборот, в существующем афинском обществе, и не только в афинском, все раздоры порождаются спорами из-за имущества, из-за собственности, из-за детей и из-за родственников.
В свою очередь отсутствие имущественных раздоров внутри класса воинов («стражей») сделает, по Платону, невозможным ни раздор внутри низшего класса работников, ни восстание их против обоих высших классов.
В конце своего описания проектируемого им общества Платон самыми радужными красками изображает блаженную жизнь членов этого общества, особенно воинов-стражей. Жизнь их прекраснее жизни победителей на олимпийских состязаниях. И это понятно. Победа стражей — спасение всего государства. Содержание, которое они получают как плату за свою деятельность по охранению общества, дается и им самим, и их детям. Всеми почитаемые при жизни, «стражи» удостаиваются государством почетного погребения после смерти.
Вторым обширным проектом преобразованного государства стал проект, разработанный Платоном уже в глубокой старости в «Законах». В сравнении с общежитием, изображенным в «Государстве», общество, изображенное в «Законах», менее совершенно, а его автор более склонен уступать неизбежным слабостям человеческого рода.
Важное отличие «Законов» от «Государства» — в трактовке вопроса о рабах. Проектом «Государства» класс рабов как один из основных классов идеального общества не предусматривается, точнее говоря, открыто не указывается. Он составляет только подразумеваемую основу или условие существования государства. Полное отрицание личной собственности для правителей и стражей исключает возможность владения рабами. Но и в «Государстве» кое-где говорится, как о законном, о праве обращения побежденных на войне «варваров» (т. е. негреков) в рабов. Напротив, обращение в рабство пленных во время войны, которую греки ведут против греков, воспрещается.