Что бы ни случилось…
Собака зарычала и начала пятиться, отодвигаясь от чего-то, слабо шевелящегося в траве на берегу.
Черт возьми, так ведь это же та самая тварь, которую они выловили, сообразил Ник. А он совсем позабыл о ней… Только теперь ему уже не до ужина!..
И все из-за тебя, глупая собака…
Ник уже позабыл, как несколько минут назад сам смеялся, глядя на барахтанье Эллора у берега. Да менестрель и сам смеялся – до тех пор, пока не произошло непоправимое…
Тихий стон повторился, потом послышался короткий полувсхлип-полувздох. Существо перевернулось, и в отсветах пламени костра юноша увидел, что его добыча – не совсем обычная ящерица. Скорее улов напоминал маленького синего дракона с пурпурным брюшком – примерно такими изображают речных и морских драконов на китайских свитках. Размерами бескрылая рептилия слегка превышала Рону.
Золотистые глаза – Ник рассмотрел даже вертикальные, словно у кошки, зрачки – не мигая, смотрели на Ника, и в этом взгляде юноше почудились боль и страх.
Внезапно Нику показалось, что ему в нёбо вонзили раскаленный гвоздь. Юноша отпрянул назад, невольно приложив ладони к вискам.
Выходит…
…он все понимает!
Он – разумный?!
Ник сделал несколько шагов, наклонился к дракончику и протянул руку.
Он сосредоточился и начал передавать мыслеформу: «Не бойся. Я помогу. Моя вина. Я должен исправить».
Он украдкой кинул взгляд на стоянку. Эллор по-прежнему лежал без движения на куртке, которую расстелил на земле у костра Ник. Менестрель пока еще дышал, хотя и очень тяжело.
Нет, как бы там ни было, а освобождение странной твари много времени не займет. И Ник решительно шагнул к неведомому существу.
Дракончик сжался, словно ожидая смертельного удара, хвост с острым шипом на конце нервно дернулся. Видимо, на суше он был совершенно беззащитен.
Черт, как же вытащить этот треклятый крючок?
Ему же будет очень больно.
Ник в нерешительности замер, но в этот момент рептилия (видимо, считав образы в его сознании) вдруг сама распахнула пасть с небольшими, но острыми зубами.
Юноша нерешительно взялся за крючок, застрявший в самом центре темного нёба. Дракончик вполне имел право сжать челюсти, и тогда Нику пришлось бы распрощаться с рукой.
Но тот не сделал этого, а, напротив, еще больше разинул пасть.
Ник нерешительно нащупал крючок.
Потянул.
Синий пришелец дернулся, но в руку не вцепился.
«Черт, чем я буду осторожней, тем ему будет больнее. Ладно, была не была. Что делаешь, делай скорей», – пронеслись в голове юноши обрывки его и не его мыслей, и он одним рывком выдернул злосчастный крючок. Дракончик взвизгнул – словно железкой по стеклу провели – и больно хлестнул Ника хвостом по руке. Однако острый и, возможно, ядовитый шип кожу не задел.
– Ну вот и все. – Ник отложил крючок и леску в сторону, а потом осторожно погладил дракона по гибкой чешуйчатой шее. Тот мотал головой, закрыв глаза, а затем, когда боль стихла, посмотрел на Ника с недоверием, но уже без страха и ожидания гибели. Покосился на лежащий в траве крючок и опять недовольно дернул головой.
– А ты тоже хорош, – укорил его Ник. – Хаваешь все без разбора, вот чуть и не погиб…
Юноша обернулся на Эллора и снова помрачнел.
Что же все-таки можно сделать? То, что менестрель некоторое время не сможет сидеть на веслах, да и вообще путешествовать – это уже хороший вариант.
Но он так до сих пор и не пришел в себя.
Значит, не факт, что вообще выживет…
Тем временем дракончик стал медленно ползти к реке, не без оснований полагая, что задерживаться тут небезопасно. Мало ли что придет в голову существу, которое насадило его на гадкую железяку, а потом вытащило из воды?
Дракон зло зашипел на собаку, которая попыталась в очередной раз облаять чужака и нарушила дистанцию.
Но вдруг странное существо резко изменило направление.
Дракон метнулся к лежащему Эллору и тут же – Ник не успел и глазом моргнуть – одним быстрым движением тяпнул лежащего менестреля за ногу, перепрыгнул через него и почти без брызг влетел в воду.
– И как это называть? – пробормотал Ник, изумленный таким оригинальным проявлением благодарности.
Ну хоть не в горло вцепился и на том спасибо…
Одно слово – разумное существо…
«Но, может быть, с точки зрения этого дракона все правильно. Его ранили, и он в ответ тоже причинил боль. Возможно, таковы их представления о справедливости. Вот только почему тогда он укусил ни в чем не повинного Эла, а не меня? Поймал его именно я. И я же причинил ему боль, когда извлекал крючок. А Эллор был вообще ни при чем», – размышлял Ник.
Юноша с тревогой наблюдал за менестрелем. Укус на щиколотке Эллора был при свете костра еле заметен, судя по всему, зубы у дракончика оказались не ядовитыми. Однако Эллор все так же лежал, не приходя в сознание и почти не подавая признаков жизни.
Ник уже отчаялся хоть как-нибудь помочь менестрелю. Он старался думать о чем угодно, только не о возможной гибели Эла, но мысли сами собой возвращались именно к этому.
«А я-то над ним смеялся. Ножками, мол, топай до лагеря, если не хочешь со мной плыть… А он ведь не хотел – как знал. И то, что он так досадовал на погоду… Эллор как будто предчувствовал: что-то должно случиться… А мне все было пофиг».
Но укоры в собственный адрес помогали Нику очень мало.
Он наклонился, чтобы подкинуть новую порцию хвороста в догорающий огонь. Потом поднялся и принялся бесцельно бродить по берегу вокруг костра и все так же неподвижно лежащего Эллора. Он проходил круг за кругом, время от времени подходя к своему несчастному товарищу, чтобы убедиться, что тот еще жив. Спать Нику не хотелось, какой уж тут сон. Но вот желудок, несмотря на трагическую ситуацию, настойчиво требовал еды.
Подойдя к Эллору в очередной раз, Ник заметил, что полосы на груди менестреля как будто посветлели, стали не ярко-красными, а розоватыми. Он протер глаза.
Видимо, глаза устали, да и костер стал догорать – надо бы за дровами еще сгонять.
Он всмотрелся попристальней.
Нет. Ошибки быть не может – ожог и в самом деле светлел, становился бледнее. Ник рассудил, что это скорее хороший знак, нежели дурной, и слегка приободрился.
Судороги у Эллора прекратились еще раньше, да и лицом менестрель уже не походил на новопреставленного. Ник прислушался к его дыханию и с удивлением понял, что оно ровное, а обморок потихоньку каким-то чудом перешел в сон.
Действительно, Эл спал!
Смертельное отравление, похоже, сходило на нет, яд почему-то нейтрализовался сам собой. Ник понял: есть вероятность, что к полудню Эллор будет чувствовать себя относительно здоровым, хотя и очень слабым.
И тогда ему уж точно понадобится еда.
Ник подошел к оставшейся на земле удочке, поднял ее, провел пальцем по острому крючку, еще раз почувствовав неловкость перед дракончиком. Неужели со всеми здешними разумными человек будет обращаться вот так – сперва калечить и убивать, потом раскаиваться в содеянном и пытаться загладить вину? И всё из-за того, что они – не «двуногие без перьев», не похожи обликом на людей. Ладно, дракон, в конце концов, сам попался на крючок, что же до фениксов, то ведь они первыми напали на людей, пусть и не желая их убивать.
Непонимание – вот в чем причина…
Мрачноватые размышления не помешали Нику готовиться к рыбной ловле. Разрыв носком сапога длинный тонкий мох, он схватил парочку не успевших вовремя улизнуть мокриц. («Ну эти-то хотя бы не разумные?!»)
– Эй, я иду ловить рыбу! – на всякий случай крикнул Ник, как будто дракончик мог понять слова из языка совершенно чуждого для него мира. – Будь осторожнее! – и юноша бросил в воду маленький камешек.
Понял дракончик добрый совет или же просто приобрел неприятный, но все же полезный опыт – но на крючок во второй раз он не попался. Возможно, он просто решил убраться прочь, подальше от берега с опасными существами, причиняющими боль.
Рыба, правда, тоже не клюнула. Вместо нее Ник вытащил золотисто-зеленую змею, раздраженно свивавшуюся в кольца. Такая добыча юношу нисколько не обескуражила.
– Ничего, змей тоже можно есть, – пробормотал он. Ну да, конечно, можно – точно так же, как лягушек, саранчу и личинок. Кое-кто считает, что это даже деликатесы – например, обжаренные пиявки, которые перед тем как попасть на сковороду, насосались бычьей крови… Б-ррр! Ника передернуло, когда он вспомнил рассказы одного знакомого, который успел как следует напутешествоваться еще на Земле. Не приведи небо есть когда-нибудь, пусть даже с жуткой голодухи, такую гадость!
С непривычки разделывать змею оказалось трудно, однако Ник кое-как с этой задачей управился. Жаль только, соль кончается, на две-три готовки ее, пожалуй, хватит, а там крутись как знаешь… Ничего, придумаем что-нибудь. А рыба-то в этом месте, интересно, водится – или сплошь ящеры со змеями клюют? Разве что черепахи пока не было.
Рона сунула морду в котелок, недоверчиво разглядывая брошенные туда куски змеиного мяса.
«Пахнет странно. Хозяин, а это можно есть?»
– Иди-иди. Вот сварится – тогда и будешь нюхать.
Ник подвесил котелок над костром и стал ждать, когда проснется менестрель. Тот, кажется, даже улыбнулся чему-то во сне.
Предположения Ника сбылись.
Часа через два после восхода Ариэн Эллор проснулся. Но сил ему хватило только чтобы подняться. Оказалось, о том, что случилось вчера во время рыбной ловли, менестрель почти не сохранил воспоминаний.
– …Вот как она меня толкнула, – он вяло кивнул в сторону собаки, – это я помню. А потом свалился, на меня налипла какая-то гадость – и все – мрак.
Ожог (который теперь почти не болел) Эллора несказанно удивил.
– Что же это была за пакость такая? Значит, в реке и купаться нельзя, – менестрель мрачно посмотрел в ту сторону, где тихо плескались речные волны. – Ну ничего себе! А ты здорово труханул? – спросил он Ника.