…Как дракончик смог избежать всего этого. Наверное, просто случилось чудо. Наверное, такое случается раз в тысячу лет, и изгнанник остается живым и невредимым.
В реке, протекавшей на континенте, куда он приплыл, было уже не так ужасно. Здесь мерзостные твари тоже обитали, конечно. Но не такие зловредные. К тому же это были животные, просто животные, и ничего более. А дракончик, прожив здесь некоторое время и немного окрепнув, вдруг понял, что может заставить этих животных проплыть мимо, не причинив ему никакого вреда.
И тогда он почувствовал одиночество. Рядом не было никого из сородичей, они остались далеко в стороне восхода, откуда дракончика унесло океанским течением.
Страх и одиночество, одиночество и страх… Но они не смогли уничтожить самого главного: от природы синий дракон был до безумия любопытен. И, когда он рассмотрел под водой некий предмет с шевелящейся на нем пищей, он подплыл к нему… и проглотил. И понял, что это – его гибель.
Совершенно непонятные существа добывали еду, и этой едой оказался он сам.
А потом… потом случилось что-то странное. Это были не животные – они на такое не способны. Новые для него существа ничем не походили и на демонов океанских глубин. Они были совершенно иными, и одно из них умирало.
Умирал и сам дракончик – от боли в проткнутом нёбе…
Ник еще раз почувствовал дикую боль во рту – и его пронзил жгучий стыд.
…Значит, перед ним – Понимающий? Среди драконов была легенда о том, что где-то – должно быть, на краю мира – живут те, кто совершенно не похож на них, однако разумен. Эти существа могут выглядеть по-разному – с крыльями и без, в шерсти или чешуе. Важно не это: они смогут почувствовать и понять мысленную речь, обращенную к ним. И двуногое существо, не имеющее ни клыков, ни когтей, поняло его и поможет?
Он ждал гибели, когда Ник протянул руку, чтобы вытащить крючок. А вместо гибели получил свободу. И тут же понял – уйти просто так нельзя. Второе существо умирало, и дракончик догадался, что тому причиной. А помочь ему было очень просто: драконий укус делает безопасным яд маленькой склизкой твари, от которой пострадало второе существо. Странно, у них нет никакой брони… Как же они рассчитывают выжить?..
А вот это было интересно, и дракончик решил, что не отстанет от этих странных существ, пока не выяснит всё до конца. А вдруг с ними можно будет разговаривать? Вдруг они примут его?
И все же ему было страшно. К тому же рядом с двуногими постоянно вертелось и еще одно существо, и уж оно-то точно было животным – с громким и неприятным голосом и совершенно дурными, по мнению дракончика, манерами.
Вскоре двуногие уселись в деревянную скорлупку и, взяв с собой животное (видимо, оно не предназначалось в пищу, а исполняло какую-то особую, неведомую дракончику роль), отплыли от берега.
Нет, такой шанс упускать было нельзя. Нужно было непременно изучить загадочных существ, а если получится – осторожно попробовать подружиться с ними.
И дракончик использовал этот шанс. Плавал он достаточно быстро, к тому же если уставал, то вполне мог зацепиться коготками за днище лодки. При этом, разумеется, он не мог видеть двуногих, зато слышал отголоски их мыслей и эмоций. Странными они были.
Эти существа плыли по реке не просто так, у них была какая-то неясная цель, притом цель, связанная с самим существованием этой расы в мире. Они прибыли сюда не просто издалека, а из какого-то невообразимого пространства, а черное, покрытое короткой шерстью животное считали кем-то вроде младшего по рангу, но все же друга.
То, что узнавал дракончик, поражало его воображение. Мало того, однажды они заговорили о нем. Оказывается, в своем далеке двуногие знали о существовании таких, как он. Для этого у них были свои мысли и определения. И тут наступала полная неясность. С одной стороны, к драконам двуногие относились уважительно. У них было немало легенд и преданий о добрых драконах, помогавших им в борьбе с неведомыми врагами. С другой стороны, двуногие, подобные им, убивали его сородичей.
Дракончик не понял ничего, но рассудил, что надо быть очень осторожным с этими путешественниками. Хотя… Если бы его хотели убить, то смогли бы это сделать, когда он попался на крючок.
Так или иначе, двуногие были хищниками, и пищей им служила рыба. Это немного роднило их с дракончиком.
Случай вновь повстречаться с двуногими представился на островке в дельте, но дракончик решил, что безопаснее наблюдать за их жизнью из воды. То, что он увидел, заставляло задуматься – а настолько ли они разумны, как кажутся? Ведь это очень и очень непрочные существа. Теперь был болен тот, кто вытащил крючок из его нёба. Надо ли ему помочь?
Дракончик решил, что это следует сделать – но пока существо будет спать. Он вспомнил, как человек испугался, когда он решил вылечить его напарника. Похоже, они просто не поняли, что укус может быть смертельным, но бывает и целебным.
И все же они были разумны. Вне всякого сомнения. И если он их сейчас упустит, то навсегда останется один.
А оставаться в одиночестве дракончику совершенно не хотелось…
Он не будет бесполезен. Вот эта рыба – маленькое доказательство того, что он необходим странным двуногим пришельцам. Он готов охотиться и дальше. Он до конца не понял, ради какой цели они путешествуют, но знает, что ничего плохого двуногие не хотят. Без него им будет трудно, очень трудно. Поэтому просто необходимо взять его с собой…
А что до животного, то он – так и быть – готов подружиться и с ним…
…Дракончик слегка наклонил голову и посмотрел на Ника. Юноше показалось, что в золотистых немигающих глазах отражаются не только отблески пламени костра, но и мольба…
– Что же с тобой делать? Наше путешествие очень опасно, – вслух проговорил Ник, а потом при помощи мыслеобразов попытался передать собственную историю: жизнь среди каменных строений, нагроможденных около большой реки, начало экспедиции, лагерь и строительство Эльсинора, историю урунгхов, собственное бегство и неожиданное появление Эллора, а заодно – и цели путешествия…
Скорее всего, половины переданного дракончик не понял, остальное же показалось ему странным и совершенно неясным.
…Что ж, он готов разделить все опасности с Понимающим. Он не испугается огромных птиц, хотя слышит о них впервые. Но то, что ему довелось увидеть в море, не идет ни в какое сравнение с какими-то там птицами. К тому же, если он все правильно увидел, среди этих птиц тоже есть Понимающие? Так это же замечательное открытие! Ему просто необходимо увидеть этих самых птиц! Нет, странные двуногие путешественники наверняка посланы ему самой Матерью-Богиней, сжалившейся над изгнанником! Только не прогоняйте…
…Вместо ответа Ник протянул руку и легонько погладил чешуйчатую головку дракончика. Тот зажмурился от удовольствия, как хорошо накормленная кошка, лежащая у камина.
– И как тебя называть? Твое имя я произнести не сумею…
…А вот это даже и не важно. Можете называть как хотите. Только возьмите с собой…
– А ты любопытный…
– Назови его Локи, – подсказал Эллор, поскольку Ник находился в явном затруднении. – Тот тоже был ужасно любопытным и совался куда надо и куда не надо.
– Ну ладно, Локи так Локи, – вздохнул Ник. И с удивлением обнаружил, что все еще держит одной рукой собачий ошейник, а Рона уже и не думает лаять или бросаться на дракончика. Она просто немного удивленно втягивает носом воздух.
…Ты можешь отпустить свое животное. Я попробую с ним поладить. А если что – так ведь всегда могу убежать. Оно у вас неповоротливое. И я не стану бить ее хвостом. Я знаю, оно вам для чего-то очень нужно…
Ник понял совет дракончика и после секундного раздумья нехотя отпустил собаку. Та сделала несколько шагов по направлению к дракончику, наклонилась, обнюхала его, подошла обратно к юноше и пристально посмотрела на него: «Этот – свой, Хозяин?»
– Свой-свой, – кивнул Ник.
Кажется, собака его отлично поняла.
И отряд увеличился еще на одно разумное существо.
Чудеса чудесами, приключения приключениями, но иной раз приходится подумать и о земном. Эллору пришлось.
Последние дни ему было как-то не до бритья, а в итоге отросшая щетина в сочетании с длинными волосами придавала ему вид не менестреля, а скорее разбойника с большой дороги. Это поразительное сходство усиливалось и зеленым костюмом а-ля Средние века. Теперь, после вчерашнего купания в трясине и последующей стирки, куртка и брюки оказались покрытыми бурыми разводами и напоминали вполне современную камуфляжку.
Словом, посмотрев на свое отражение в ручье и пробормотав:
– Ну и видок у тебя, Шарапов, – Эллор решил хотя бы немного заняться своей внешностью. В конце концов, ведь это же неудобно: они вроде бы избраны посланниками, лицом земной колонии, можно сказать. Ничего себе лицо – зарос хуже некуда.
В Эльсиноре было проще, хотя и не совсем. Там можно было раздобыть «опасную» бритву, например. Здесь же у него не было ничего. Кроме кинжала.
Эллор разогрел воду в котелке, не поленившись лишний раз подбросить хвороста в костер, а потом начал освобождаться от щетины. Дракончик с интересом следил за его движениями.
Движения оказались крайне неприятными для менестреля. За несколько минут он успел порезаться раза четыре – правда, неглубоко.
– Теперь я понимаю, почему в Средние века все поголовно носили бороды, – простонал Эллор в ответ на недоуменный взгляд проснувшегося Ника.
– Ну, допустим, не все, – возразил ему Ник, после чего «утешил» приятеля:
– Знаешь, ничего, раз на тысячный у тебя получится. Вот Сигурд – тот, например, кинжалом начал бриться еще на Земле. И ни единого пореза. Погоди, надо будет объяснить дракончику, что это не обряд и не ритуальное жертвоприношение.
Эллор мысленно поздравил Сигурда. Но легче ему от этого не стало. Судя по выражению лица менестреля, он уже начал сильно жалеть, что затеял процесс бритья, но останавливаться было поздно.