Для примера я скажу, что комендант с первых дней подбирал людей, подобных Богдану Савельевичу, сколачивая нашу «чекушку», умея прогнозировать возможные варианты кристаллизации людей, враждебно настроенных к идее централизации, внедрял своих людей в такие еще не сложившиеся группы, или же сам провоцировал их появление.
Тут следует сказать, что превращение сообществ «изгнанников» в маргиналов было заранее спланированной стратегией. Богдан Савельевич и иже с ним были лишь профессиональным орудием, посредством которого таковая стратегия и была приведена в действие. Пожалуй, то же можно сказать и про наших христианских раскольников – туда оказались вытеснены те, кто по самым разным причинам не мог ужиться в контролируемой штабом колонии.
Столь же долго можно говорить о астрономе, выхватывавшем, словно коршун, из водоворота Китайского Квартала толковых «интеллигентов» и ставившем их на службу государству. О генерале и адмирале, которые с первых же дней неукоснительно приводили в исполнение блестящий военный план обороны поселка от врага внешнего и возможного внутреннего. Впоследствии Флинт подтвердил, что его профессиональным механикам, спортсменам-парусникам и просто людям, не один год нюхавшим соленые брызги, не пришло бы в голову столь быстро и качественно разработать и построить «Ктулху» и другие, более мелкие суденышки. Штаб же, имевший на Земле неограниченные финансовые средства, просто поручил специалистам спроектировать весь наш воздушный, морской и речной флот. И разработать концепцию обороны с канонерками, фортами, воздушными шарами и импровизированным пэвэо. Дальнейшее было делом техники, каковую и продемонстрировали наши пассионарные «бароны».
В тот момент мы были слишком взвинчены, чтобы трезво рассуждать, но спустя месяцы все присутствующие признали довольно простой, но убийственный факт. Да, всех нас провели. Заставили быть марионетками в чужом спектакле, где невозможно отступление от сценария. Однако провели нас не боги, демоны или ангелы, не силы таинственного неизведанного космоса или некая тайная организация. Заставили нас плясать под свою дудку десять парней и девушек от восемнадцати до тридцати трех лет от роду. С двумя ногами, двумя руками и точно таким же объемом мозга, как и у любого из нас.
На сем речь смотрительницы животных была закончена. Поднялся Тамплиер. Говорил он долго, пламенно, отчаянно жестикулируя. Не имеет смысла пересказывать все его тирады. Суть их свелась к тому, что только профессионализм здесь присутствующих, человеколюбие и альтруизм позволили установить то относительно нормальное положение дел, которое мы имеем. Речь была пересыпана цитатами из мыслителей разных эпох и оттенков, изобиловала личными дифирамбами в адрес каждого из «баронов» и прочих «оплотов новой государственности» и, скорее всего, была заготовлена еще на Земле.
Следом поднялся несколько обалдевший кузнец. Он не был в курсе даже сотой доли тех фактов, которые были приведены предыдущими ораторами. Однако он задал всех мучивший вопрос, сформулировав его, правда, несколько туманно, сумбурно и зверски нецензурно. Короче говоря – зачем все это нужно, и кому все это нужно, и как быть дальше?
– Как быть, как быть? – проворчал астроном после некоторой паузы. – Жить дальше. Мощно жить. Красиво и нахраписто, кто же мешает? И что, собственно, меняет эта информация? Да ничего. Она лишь расставляет точки над «i». Агафангел, наш пастырь божий, прав в одном – власть эта дадена нам, скажем так, свыше. Да, у нас есть прямая связь с Древними. Кстати, она не может быть установлена ни с кем другим, так что, если у кого появятся соображения, когда все утрясется, сковырнуть нас за ненадобностью, рекомендую оставить эти мысли. Вот, собственно, и все.
Тогда вскочил я. Точно уж не помню, однако, вернее всего, уши и щеки у меня в тот миг пылали, а язык заплетался:
– А кто они такие, эти Древние Хозяева. Зачем мы им? Или – они нам?
Астроном махнул рукой младшей смотрительнице, мол, рассказывай. И она стала рассказывать. Тут-то у всех челюсти и отвисли, настолько все это было похоже то ли на сказку, то ли на бред сумасшедшего энэлошника. Хотя разве не похожа на то и на другое, если не на что еще похуже, вся планета? Не естественно ли, что и предыстория всего этого странна, туманна и слегка безумна?
Теперь, спустя годы, когда правда, вернее, то, что принято считать по этому вопросу правдой, известно всем, стоит сказать, что эмоциональный шок от рассказа был силен. Расползлись мы из грота, словно десяток битых при Ватерлоо Бонапартов, мучимых к тому же недельным похмельем. Не вспыхни буквально на следующий день война с дикарями и не бросься мы спасать Роберта – кто знает, приняли бы мы все это как должное или попросту свихнулись бы.
В тот вечер я все сказанное младшей смотрительницей записал в эдаком окололитературном виде – пожалуй, это единственный оставшийся нам письменный пересказ легенды о нашем мире и Древних.
К чему присовокупляю и «легенду», не меняя в ней ни полслова с той моей записи, несколько эмоциональной, но точной.
Глава 13
«Посреди мерцающего звездного океана, в пучине безвременья, жили два брата. Они были богами, могучими и статными. Властно шествовали они средь холодных созвездий. От их поступи колыхался предвечный сумрак, волны древнего хаоса в испуге устремлялись прочь, заслышав их беззаботный смех.
Откуда появились они и куда ушли – не скажет никто.
Да и богами они были лишь для более слабых созданий.
Братья любили странствовать, прыгая с одного скопления звезд на другое, забираясь все дальше и дальше от упорядоченной части Вселенной, от обитаемых миров и изначального животворного света, все дальше и дальше во тьму.
Там, посреди безымянных пустынных просторов, вышел у братьев спор – кто сильнее.
Они начали биться, поначалу в шутку, однако быстро разъярились.
Гром разорвал непроглядную тишь сумерек, шевелящийся мрак расчертили ветвистые молнии. Хлопая крыльями, сгустки мрака расступились, когда сшиблись две пылающие кометы.
Никто не знает, как долог был поединок братьев – год, век, миллиард лет…
Да и какая разница нам, смертным?
Но поединок так и не выявил лучшего, одинаковы по силе оказались братья.
Тогда младший разжал ладони, и сквозь пальцы его просыпался звездный дождь. Глядя на него, он обратился к старшему брату, все еще танцевавшему в пустоте и швырявшему молнии.
Вслушиваясь, темный лик старшего прояснялся.
И он внял словам своего противника.
Братья понеслись вместе дальше, в самый густой мрак, и там сотворили мир. На ночных светилах воздвигли они свои троны, дабы с высоты виден был им каждый камушек сотворенной тверди, каждая капля дождя и каждая волна океана, в котором утопала твердь.
Затем, в потоке времени, водоворотом кружившемся в сияющем сотворенном шаре, спустились помощники богов, созданные на солнце и лунах нового мира.
Братья набрались терпения ждать разрешения своего спора. На солнце и лунах нового мира созданы были слуги богов.
Они-то и создали жизнь на планете, уже тогда поименованной Плацдармом.
Развлекались боги.
То и дело они погружались в мир своих грез, вызывая оттуда при пробуждении одно чудовище страшнее другого, одного зверя могучее другого, одну тварь – смешнее самой злобной и жалкой.
Поначалу они заставляли свои призрачные творения сражаться, но эта забава вскоре наскучила братьям – фантомы были слишком предсказуемы, слишком скучны, не имея собственной воли, двигаясь лишь по желанию и приказу бога, но стоило божественному вниманию ослабнуть, и они таяли без следа.
Над бушующим штормовым океаном носились громадные меднокрылые птицы. В пустыне, вздымая лапами смерчи и плюясь огнем, ползли драконы. По горам вышагивали бронированные колоссы, о чьи панцири разбивались метеориты и по которым стекали в ущелья молнии. Из океанских пучин всплывали, выдыхая облака пара, сине-черные кракены, силясь дотянуться щупальцами до грозовых туч.
Это была великолепная забава для богов – следить, как их мимолетные фантазии облекаются плотью и жизнью в ткани времени. Она пришлась по душе братьям. Но этого было мало, и они торопили своих рабов.
И тогда решили они – пусть существа с других миров, принесенные их слугами, сражаются здесь друг с другом. На дрожащей от землетрясений и извержений вулканов земле появились маленькие фигурки – дрожащие от ужаса разумные существа далеких обитаемых миров.
Боги потирали руки, предвкушая начало грядущей забавы.
Миллионы и миллионы лет доставлялись в новый мир разумные существа. Все новые и новые игрушки появлялись на ристалище. За них брались цепные демоны нового мира. Боги хохотали, и небеса лопались от молний, и град дробил камни. Боги хмурились, и облака чернели, источая искры и снег из раскаленного пепла. А их несчастные рабы пытались выживать, убивая.
Каждому слуги вручали оружие, у каждого незримо присутствовали в думах, подсказывая и советуя. Но только один из тысяч обреченных пробивался сквозь кракенов, драконов, василисков и грифонов, сквозь пустыни и джунгли, горы и болота к центральной горе континента. У подножия горы крылатые божественные слуги поднимали счастливца ввысь, к самой кромке небес, и упокаивали в золотом дворце, что на самой вершине, плывущей в дымке над миром.
Сколько же было несчастных узников, коли в золотом дворце были тысячи и тысячи гротов, залов, усыпальниц, где качались прозрачные ледяные глыбы. Боги с небес могли хорошенько рассмотреть каждого своего героя. Каждого из них братья нарекали воином Света или воином Мрака – по цветам своих одежд и тронов. Два враждующих начала, два враждебных цвета. Так же по замыслу должны были быть одеты две рати, что сойдутся на ристалище.
Раз в несколько столетий герои пробуждались, выходя из ледяных усыпальниц, приходя в себя средь фонтанов и цветущих садов. Бесплотные руки подносили им полные чаши, бесплотные пальцы перебирали струны и бесплотные губы дули во флейты, играя прекрасную музыку, птицы их родных миров щебетали на серебряных и золотых ветвях.