Мозаичный пол перед картинами-витражами покрывали все те же узоры, составленные из неизвестных Хэлкару рун, а в самом центре зала отчетливо виднелся сияющий аметистовый круг, над которым дрожала опалесцирующая дымка. У дальней стены находилось возвышение, на котором, надо полагать, и стоял в незапамятные времена трон Темного Властелина.
Однако сейчас там не было ничего.
– Это парадный зал, я правильно все понял? – спросил Хэлкар.
Мириэль кивнула.
– Значит, мы пришли?
Хэл тотчас же получил еще один кивок.
Он прошел вперед, ближе к витражам, осматривая зал, показавшийся ему красивым и торжественным, но все же не слишком-то уютным для того, чтобы обустроить здесь жилище. К тому же из углов пыль не выметали, должно быть, тысячелетиями, да и вообще зал казался несколько захламленным.
Ладно, на сегодня придется разместиться здесь. Вот только отчего-то на этот фиолетово-дымчатый круг не хочется наступать – надо будет выяснить его предназначение.
А чтобы не спать на голом полу, можно из всех этих валяющихся обломков и обрывков соорудить нечто, напоминающее ложе. На сегодня будет достаточно. Все лучше, чем на голом камне развалиться.
М-да, хорош Лорд Тьмы – спит, словно последний бомж, но зато в собственном тронном зале.
Так, теперь с удобствами… Увы, все же человек так устроен, что ему надо не только пить и есть. Гм, с этим чуть попозже разберемся. Эмриса, в крайнем случае, спросим.
А вот интересно знать, путь, которым они шли, – один-единственный выход? Далековато будет…
– Там, – «эльфийка» указала рукой куда-то в сторону, – выход в долину. Был закрыт… Урунгхи.
– Понятно, – кивнул Хэлкар. – Но птичек сейчас нет. Значит, ходить можно. А это что здесь такое? – он указал на аметистовый круг.
Мириэль замялась. Похоже, этот Подорожник, при помощи которого «эльфы» овладели человеческой речью, таких понятий не знал.
– Закрыто… сейчас, – она тщательно подбирала слова, и вдруг, совершенно по-человечески, пожала плечами. – Были Ворота…
– Портал? – уточнил Хэл.
– Да-да, портал, но не такой, какие знают люди.
– Понятно, – вздохнул Хэлкар, хотя ничего толком не понял. – Разберемся.
Он и в самом деле решил, что с загадками и тайнами лабиринта можно разобраться чуть попозже, после того, как он немного отдохнет. И, между прочим, перекусит – на голодный желудок разные таинственные факты идут очень плохо, еще работая в газете, он это понял.
Хэлкар поставил на пол свой рюкзак и посмотрел на «эльфов».
– Покажите мне выход в долину. И какой-нибудь самый коротенький и неприметный путь наружу. А завтра мы устроим здесь субботник…
И только когда Эмрис переспросил: «Что такое субботник, повелитель?» – Хэл понял, что опять сказал нечто бессмысленное для этих существ, но не смог сдержать смеха.
– Уборкой займемся, вот что. Все вместе. Все-таки нам здесь жить…
Есть у колдовства одно неприятное и коварное свойство. Редко когда можно отследить результат своего заклятия или обряда. Ну, в самом деле, ехал ты в одном вагоне с классическим хамом трамвайным, хам тебя достал, и ты бросил в него смертельное заклятие, справедливо рассудив, что этому так называемому человеку на планете Земля делать нечего… И что? И ничего. Этого поганого типа ты никогда не увидишь. И не узнаешь, отправится ли он назавтра в крематорий, выпив паленой водки, или отправится на выборы в Государственную думу, став кандидатом номер один в своем округе.
А результат применения магии в итоге остается неясным.
Конечно, с разными приворотами-отворотами легче, да кто ж их умеет по-настоящему делать? Единицы. А объявлений от потомственных колдунов в газетах – сотни, если не тысячи.
Честно говоря, Фаэлинде отвороты-привороты не особенно-то и были нужны. Во-первых, и без них хорошо, а во-вторых, это же ведьмовство, низшая ступень магии. Вот пускай Эвелина такими вещами занимается. Можно, конечно, взять и испробовать магию приворотов на Георгии, например – просто так, в отместку. Но несолидно это для обладательницы великого древнего артефакта. Да и что-то в нем самом останавливает – похоже, такие люди, как Георгий, просто-напросто не подвержены разным магическим заклятиям.
А вот удалось или нет расправиться с Хэлкаром, Фаэлинда не знала. Если бы он присутствовал в Эльсиноре и ни с того ни с сего схватился за сердце – тут было бы все ясно. А так… Разве только у кристалла спросить, но она еще не знает, как это правильно сделать.
Но теперь прибавилась еще одна головная боль – эти так себе чародеи, которые попытались ее вычислить… и своего, кажется, добились. Можно, конечно, попробовать найти управу и на них, но Фаэлинда каким-то шестым чувством угадывала – это будет не слишком-то безопасно. К тому же с ними дружит Химера, а в том, что она – чрезвычайно сильный маг, Фаэ ни на минуту не сомневалась. Нет, конечно, когда Фаэлинда окончательно подчинит себе белый кристалл, равных ей не будет, но это случится еще не сейчас. А пока – молчи, скрывайся и таи… И веди собственную политику, только вот какую?
Последний вопрос волновал Фаэлинду все больше. Что возможно сделать, чтобы получить хотя бы минимальные почет и уважение? Как сменить тактику?
Это оказалось трудной, почти невыполнимой задачей.
Итак, вся эта компания слабеньких, но пронырливых колдунов только и ждет, что Фаэлинда сейчас начнет злиться и выходить из себя. Их, наверное, это позабавит! Так вот фигушки вам всем! Такого удовольствия она своим недругам и конкурентам ни за что не доставит!
Значит, надо сделать нечто такое, что заставит всех задуматься и понять: Фаэлинда совсем не такова, какой все они привыкли ее видеть. По крайней мере, с ней лучше не ссориться лишний раз.
В голову, как назло, не приходило ни одной умной или хотя бы здравой мысли. Вот разве что устроить еще один поджог? Ну и чего она этим добьется? Если узнают, кто это сделал, ее возненавидят. Такие действия уж точно не помогут найти сторонников и не вызовут всеобщую любовь. Отпадает…
Можно устроить серьезные неприятности своим врагам – достаточно попробовать поупражняться в проклятиях.
Так, у них неприятности, предположим, будут, притом немалые. А что будет у Фаэ? Да ровным счетом ничего! Впрочем, если они догадаются о ее Даре, тогда неприятности получит и она. По полной программе.
А что, если взять и разогнать всю дичь из здешних мест? Просто создать фантомное чудовище, которое почувствует вся здешняя живность – и тут же даст деру куда глаза глядят… А в итоге ей нечего будет кушать! Запасов-то почти нет…
И такой вариант не подходит.
Фаэ медленно шла по тропинке, потирая ноющую от долгих умственных усилий голову. Где-то рядом послышался обрывок брошенной кем-то фразы. Голос можно было признать сразу – Света Полянская, та самая целительница из «случайных». Кажется, девушка рассказывала кому-то про Ника. Мол, ему пока не хуже, но и не лучше. Нет, еще не встает, и когда сможет ходить, никто не знает. И Олли по-прежнему считает, что ему нужен покой, а значит, никого из друзей допускать к пострадавшему не будут. Даже Эллора… Вот такие неприятности.
Фаэлинда презрительно поморщилась. В этом Эльсиноре все словно сговорились… Свихнулись они на этом Нике, что ли? Свои только про него и говорят: «ах, как он там, бедняжка, пришел ли в сознание?», «ах, он глаза сегодня открыл, давайте по этому поводу праздник замутим!», «ах, он смог самостоятельно ложку удержать, помолимся же, о други!».
Тьфу! Слушать даже противно! И тошно! В любой бочке этот Ник – затычка.
И, что характерно, у дружинников все в точности повторяется. Только Ник для них – свой, поэтому его «люди Сигурда» наверняка считают кем-то вроде национального героя.
И почему его еще святым никто не объявил? А ведь загнется – так объявят непременно. Святой брат Ник – великомученик и воин! Звучит, что там говорить…
Фаэ раздраженно сорвала не вовремя подвернувшийся лист дерева, получившего за определенное сходство название «клена», и тут же изорвала его в мелкие клочки. О каком-то мелком парне, на которого она и не посмотрела бы – такой он невзрачный – говорят все. А вот о ней, обладательнице настоящего магического Дара, если и говорят, то непременно всяческие гадости…
Неожиданно лицо девушки прояснилось, а на губах заиграла недобрая улыбка. Вот если поднять этого Ника на ноги – тогда уж точно все рты от удивления пораскрывают, а уж господин «Хранитель информации» поймет, как надо с ней, Фаэлиндой, разговаривать. Вежливо, с поклонами и поцелуями ручки, уж коли он такой весь из себя аристократ – вот как! И волей-неволей ему придется тогда извиниться!
Ну, а эти ведуньи-самоучки – Эвелина, Олли, Элана и Химера – искусают себе все локти от досады и злости. Ну, еще бы – она, Фаэ, сделала то, чего они все не смогли!
«Но ведь они и в самом деле не смогли! – пискнул внутренний голос. – Значит, дело серьезней, чем тебе кажется». Но в следующую секунду внутренний голос был безжалостно придушен в зародыше и отброшен прочь. Они – не смогли, а вот она – совсем другое дело… Да, возможно, придется прибегнуть к магии белого кристалла, без этого, скорей всего, ничего не получится. Эх, знать бы, насколько он силен. Вот как там с Хэлкаром?.. Жив он или все-таки нет? Узнать бы…
Мысли Фаэ возвращались в замкнутый круг. Впрочем, на сей раз у нее появилась некая цель.
Девушка дотронулась до бисерной сумочки и даже через нее почувствовала обжигающую силу таинственного древнего артефакта. И ей придется тратить эту (или, что еще хуже, свою собственную) энергию на какого-то невзрачного оруженосца князя Сигурда?! Как гадко! Может, попробовать придумать что-нибудь другое?
Фаэ задумалась, и жертвами ее размышлений оказались еще несколько резных кленовых листьев, которые были машинально разодраны. Она сорвала еще один лист и уже начала отщипывать от него мелкие кусочки. И в это время на тропинке из-за деревьев показалась донельзя мрачная, хотя и очень шумная компания человек пяти-шести. Предводительствовали в ней Рита из «случайных» и бывший ополченец Тони.