Совершенно секретно
Отпечатано 3 копии
Копия № 3
25 мая 1945, 12.00
Начальнику Генерального штаба сухопутных сил
Для срочной передачи фюреру
1. Проведенная авиаразведка установила, что группировка советских войск в районе Рабенберга на 19.00 24 мая насчитывает до тридцати средних танков Т34-85, до двадцати тяжелых танков ИС-3, четыре батареи 76-мм пушек ЗиС-3 общей численностью до двадцати стволов, не менее двадцати зенитных орудий среднего и малого калибра.
2. Группировка не предпринимает активных наступательных действий, ведется строительство оборонительных линий.
3. Для проведения операции «Майский гром» по уничтожению указанной группировки советских войск в настоящее время завершается сосредоточение частей второй танковой дивизии СС под командованием штандартенфюрера Карла Кройца в составе:
2-й танковый полк СС, включая пятьсот второй и пятьсот десятый тяжелые батальоны, имеющие на вооружении 8 танков «Маус», 38 танков «Королевский тигр» и 24 танка «Тигр».
моторизованный полк СС «Дойчланд»
моторизованный полк СС «Фюрер».
Сосредоточение частей будет завершено к 12.00 27 мая 1945 г.
Генерал-полковник Ритгер фон Лееб, командующий группой войск «Тюрингия»
Генерал Кейтель, начальник штаба Верховного командования вермахта, закончив чтение, положил документ на стол. В большом зале Бергхофа, резиденции фюрера в Зальцбурге, кроме Кейтеля сейчас находились только двое: генерал-полковник Ритгер фон Лееб и доктор Шарру, глава Группы изучения немецких древностей. Начав с поиска сведений об арийской расе, жившей на легендарном континенте Атлантида, в сороковые годы Группа перешла к более практическим занятиям, приняв самое активное участие в программах по разработке чудо-оружия. И вот — одна из этих программ выстрелила, да еще как! Вот только неясно, стало это достижением или провалом. По утверждению Шарру, им удалось пробить портал в параллельный мир, в котором третий рейх потерпел сокрушительное поражение в войне. Подумать только! Признаться, мало кто верил Шарру, когда с год назад тот заявил, что установил контакт с Отто Штирнером, начальником лаборатории научного оккультизма в параллельном мире. Мало кто верил, что существует еще она Германия, в войне против которой объединились — и это было самое невероятное! — Советский Союз и Великобритания с Соединенными Штатами. Утверждение Шарру, что они со Штирнером пробивают тоннель, соединяющий два мира, воспринимались как бред свихнувшегося на своей науке ученого — до тех пор, пока в центре победоносной Германии не объявились советские танки, разгромившие батальон новейших «Маусов».
Признаться, Кейтель до сих пор не мог уложить в голове новость о параллельном мире. Даже интересно, как именно министерство пропаганды под руководством Геббельса преподнесет это немецкому народу. Слава богу, подумал Кейтель, я занимаюсь знакомым делом — войной.
— Тот позор, что случился неделю назад… — начал он, и после выразительной паузы с нажимом продолжил: — Вы потеряли десять сверхтяжелых танков! Знаете, Ритгер, каких усилий мне стоило отстоять вас перед фюрером?
— Мой генерал, такого больше не повторится, — звенящим голосом ответил тот: — Я отвечаю за это головой!
— В этом можете не сомневаться, — усмехнулся генерал, — второй ошибки в таком деле вам не простят.
Кейтель знал, что фюрер еще не принял окончательного решения, как именно поступить с проходом в параллельный мир. Было два варианта — запечатать его или начать войну за установление господства, причем в независимости от того, какое решение будет принято, его надо будет подать немецкому народу в правильной идеологической обработке. Закрыть проход означало обезопасить Германию, существующую здесь, но одновременно смириться с ее поражением в другом мире. Сам факт такого поражения, пусть и не здесь, может подорвать веру в тысячелетний рейх. С другой стороны, ввязаться в войну с противником, силы которого точно неизвестны, означало пойти на большой риск, просчитать который не мог никто — даже ученые из Группы изучения древностей. Насколько Кейтель мог судить по доносившимся из ставки слухам, фюрер все же склонялся ко второму варианту. А это означало, что после первых неудач вермахт должен продемонстрировать убедительную победу над врагом. И сделать это как можно скорее. Советская группировка под Рабенбергом должна быть уничтожена.
— Прощу прощения, мой генерал, фон Лееб в трагедии батальона невиновен, — сказал доктор Шарру, — если и нужно кого-то винить, то меня. Я должен был предупредить о возможной грозе при открытии коридора. Наши храбрые танкисты просто не успели вступить в бой. Иначе они бы раздавили русских.
«Если кого-то винить, то меня», мысленно передразнил Кейтель. Где же ты раньше-то был, умник? На совещании у фюрера молчал, как мышь, а теперь, видите ли, играет в благородство.
Генерал повернулся к доктору и посмотрел на него в упор.
— Вы можете дать гарантии, что подобных помех больше не будет?
Доктор Шарру уже пожалел, что открыл рот, но делать было ничего.
— Погодные аномалии возникают при формировании коридора между мирами, — сказал он, — сейчас же коридор стабилен, так что их не будет.
— Очень хорошо. Будьте добры, доктор, изложите эти ваши соображения в рапорте на мое имя. Я приложу его к рапорту генерал-полковника.
Теперь если что-то пойдет не так, он сможет обвинить в этом меня, подумал доктор. Вот черт тебя дернул встревать в разговор, а? Тебя ведь не спрашивали!
— Господа, я предложу фюреру начать операцию «Майский гром»»двадцать седьмого мая. Думаю, он согласится.
Кейтель поднялся, двое его собеседников немедленно последовали примеру генерала.
— Уверен, мы покажем врагу всю мощь вермахта. Не сомневаюсь в нашей победе!
Нацистское приветствие завершило встречу.
— Тихо, — сказал генерал Говоров. С армейского наблюдательного пункта просматривалось все поле перед позициями, занятыми войсками. Неподвижные «Маусы» по-прежнему возвышались на нем стальными холмами. На горизонте темнел хвойный лес, а вот что было за ним… этого точно никто не знал. — Очень тихо, — повторил он, — скоро сутки, как немцев не слышно. Подозрительно.
— Они готовятся, — предположил полковник Селезнев, стоящий рядом.
— К чему?
— К наступлению.
Говоров согласно кивнул — он думал так же. А вот понимают ли это выше, в штабе Группы советских войск в Германии? Генерал сомневался. Судя по разговорам, которые до него доходили, в штабе все еще воспринимали случившееся как некий локальный инцидент. Говоров понимал такую позицию — он и сам едва верил рассказам о случившемся здесь, пока не увидел поле боя собственными глазами.
— Как думаешь, мы выстоим?
Селезнев тяжело вздохнул.
— Если они опять пустят «Маусы», то придется туго. Единственный шанс — бить по гусеницам и по оптике. Если получится — они будут стрелять вслепую. Ну, или кому-то придется высовываться из люка.
— Пусть твои люди расскажут это другим. Кто там у тебя самый лучший?
— Лейтенант Крутов.
— Точно. А я пока прикажу своим в штабе приготовить записку в Потсдам с оценкой ситуации.
А лучше я займусь этим сам, реши он, спускаясь с наблюдательного пункта. Записку надо составить аккуратно. Только факты. Но изложить их так, и в такой последовательности, чтобы в Потсдаме поняли всю серьезность ситуации. Говоров вдруг подумал, что неплохо бы к оценке ситуации приложить и мнение специалистов, прибывших из Москвы и работавших вместе с американцами.
И что, по-твоему, они там напишут?
Генерал решил, что со специалистами надо бы поговорить лично. Вернувшись в штаб, он связался с генералом Синицыным, чтобы тот предупредил своих людей о визите Говорова.
— И когда ты хочешь с ними поговорить? — спросил Синицын, знавший Говорова еще по совместной службе в Киевском военном округе.
— Прямо сейчас, — ответил тот. — От штаба до зоны минут сорок езды. Ну, считай за час доберусь.
— Что, все так серьезно? — после паузы спросил Синицын.
— Более чем, — подтвердил Говоров. — Хочу донести это до руководства. А для этого мне нужно знать мнение твоих людей. Кто там главный у тебя?
— Профессор Громов. Толковый мужик, и с военными нормально общается. Умеет доходчиво объяснять.
— Вот и отлично. Ну что, я еду?
— Договорились.
Положив трубку, Говоров немедля вызвал водителя и помощника из штабных офицеров. Спустя пару минут они уже двигались к коридору.
Навстречу им шли колонны снабжения. Группировка советских войск в особом районе постоянно росла. Это было хорошим знаком, вот только… хватит ли ее сил для отражения немецкого наступления?
Этого Говоров не знал.
Усилием воли генерал отбросил посторонние мысли и сосредоточился на предстоящем разговоре. Он точно не будет простым — даже если профессор Громов умеет, как уверял Синицын, объяснять сложные вещи простым языком.
Последние трое суток Саша спал в общей сложности не более семи часов. С логарифмической линейкой он почти не расставался. Двадцать листов чистой бумаги, запрошенных им у профессора Громова, уже на следующий день превратились в тридцать, а затем в пятьдесят — как всегда, считать и писать пришлось больше, чем он думал в начале. По распоряжению профессора, завтрак, обед и ужин Саше приносили прямо в палатку, чтобы он не тратил время на очередь в столовой. Таблицы Брадиса из приложения к «Краткому физико-техническому справочнику» уже снились Саше по ночам, а на третий день он внезапно понял, что частично уже выучил их. Это несколько ускорило процесс расчетов.
К середине третьего дня арифметический марафон закончился.
Саша встал со стула, размял затекшие ноги. Звуки внешнего мира постепенно возвращались к нему. Он заметил, что снаружи палатки стоит прекрасный майский денек, солнечный, с теплым верком, шевелившим полы палатки. Сложив в папку исписанные листы, он вышел на улицу. Яркое солнце брызнуло в глаза. Саша, приставив ко лбу ладонь козырьком, огляделся — после трех дней безумно напряженной работы приходилось вспоминать, где находится ангар. Вспомнил. Он увидел, как навстречу идет девушка в гимнастерке, перехваченной в талии широким ремнем. Девушка несла судки и почему-то смотрела на него.