— Готово, товарищ командир, — доложил радист, — можно начинать.
Командир партизан поднял трубку.
Моделя разбудили звуки стрельбы. Фельдмаршал ночевал в кабинете, во временном штабе, расположенном в вокзальном комплексе — с недавних пор это место для оккупантов стало самым безопасным, поскольку именно здесь оборудовали казармы для вновь прибывающих частей.
Быстро одевшись, Модель потребовал доклада об оперативной обстановке в городе. Начальник штаба, генерал Ганс Кребс, известный своей пунктуальностью, уже был на месте, но даже он ничего не мог точно сказать, кроме того, что связи со зданием гражданской администрации нет.
— Каков предварительный анализ? — спросил Модель.
— Вылазка партизан, довольно дерзкая, — ответил Кребс, — возможно, им удалось временно захватить здание администрации.
Вдалеке снова послышались автоматные очереди.
— С гаупткомиссаром связались?
Кребс кивнул.
— Пусть едет сюда вместе с заместителями, — распорядился Модель.
Пока они говорили, стрельба усилилась, достигла пика и затем пошла на убыль, но полностью не стихла.
Нестандартные ситуации, требующий хладнокровных, выверенных решений, принятых без спешки, но и без промедления, были хорошо знакомы «пожарному фюрера». Модель приказал поднять по тревоге первый батальон 15-ой пехотной дивизии, немедленно направить ротную группу к Центральной площади и окружить ее. Одновременно он дал задание привести в полную боевую готовность все части, дислоцированные в Ярославле и области.
Послышался орудийный выстрел, заглушивший поредевший автоматные очереди, за ним еще один. Таких пушек здесь еще не слышали, но фельдмаршал знал, какое орудие послало снаряды — это были «Львы». Подкрепление из Восточного Союза наконец-то вступило в бой.
Полковник Ковалев лично возглавлял колонну из десяти «Львов», двигавшуюся к Ярославлю. Изначально машин было шестнадцать, но две вышли из строя по дороге от Костромы к Ярославлю, а из одиннадцати прибывших в Судиславль по железной дороге удалось выгрузить девять, но у двух из них полетела коробка передач, так что они кое-как доползли до Костромы и усилили оборону железнодорожного моста через Волгу.
Изначально предполагалось, что «Львы» примут участие в битве за Щедрино, но к ней колонна не успела. Генерал Говоров лично познакомил Ковалева с новым планом. Признаться, сначала план этот полковник счел авантюрой, но по мере того, как он обрастал все новыми деталями, Ковалев должен был признать — шанс на успех имелся, и немалый.
Танки начали движение из окрестностей Щедрино ближе к ночи, когда стемнело — примерно в это же время началась операция по захвату здания оккупационной администрации на Центральной площади. «Львы» двигались с включенными фарами. На такой шаг, означающий демаскировку колонны, пошли сознательно — иначе пришлось бы ползти черепашьими темпами. В город танки должны были войти по мосту через Которосль — тому самому, по которому пару дней назад в противоположном направлении двигались «Тигры». С охраной моста справилась диверсионная группа Орловского, с наступлением темноты незаметно прошедшая вдоль берега реки и поднявшаяся на высокую набережную только у самого моста. Охрана, не ожидавшая такой дерзости, особенно после победы, одержанной немцами на поле боя, не смогла оказать сопротивления.
Пройдя мост, танки Ковалева разделились на три группы. Самая многочисленная, в составе четырех танков, направилась к Центральной площади — никто не сомневался, что немцы попытаются отбить здание. Появление тяжелых танков Восточного Союза окажется для них неприятным сюрпризом. Остальные две группы по три машины направились к казармам румынского и немецкого пехотных батальонов. Вместе с партизанами и подпольщиками Ярославля они должны были навязать бой на невыгодных для немцев условиях, когда те начнут выдвигаться из казарм. Если все пройдет по плану, к утру город будет под контролем восставших, за исключением нескольких объектов — железнодорожного вокзала с прилегающей территорией и казарм. Вот только получится ли его удержать, учитывая превосходство немцев и в живой силе, и в технике? Говоров и Орловский не сомневались в таланте Моделя по части обороны. Когда в штабе фельдмаршала поймут, насколько малыми силами их атакуют, они смогут перестроиться и начать контратаку, и, если к тому времени город не поднимется на вооруженную борьбу, инициатива перейдет к немцам и их союзникам.
Все решит завтрашний день. Услышат ли люди то, что скажет Орловский, поверят ли они ему, будут ли готовы рискнуть своими жизнями и жизнями родных? Старый партизан считал, что да. Прав ли он — покажет время, и очень скоро.
Глава 83. ПОЖАР РАЗГОРАЕТСЯ
Общая картина стала ясна Моделю еще до рассвета. Генерал Кребс, начальник его штаба, ошибся с анализом — это не просто демонстративная акция партизан, это нечто большее.
Это восстание, заранее подготовленное и хорошо продуманное — судя по первым успехам повстанцев.
Фельдмаршал знал — восстание должно быть подавлено в зародыше, иначе оно начнет распространяться, как зараза, охватывая все новые области. И опасность эта еще усиливалась брожением среди населения — у Моделя, долгое время служившего в Польше и Белоруссии, был на это настоящий нюх. А тот несчастный случай с застреленной женщиной и ее ребенком может подлить бензина в огонь…
Фельдмаршал понимал, как надо действовать. Он перевернет ситуацию с ног на голову, перехватит инициативу у подпольщиков с партизанами и заставит их плясать под свою дудку.
Для этого у него есть специально обученные люди.
Модель поднял трубку.
— Гаупткомиссар Шольц уже на месте? — спросил он. Выслушав утвердительный ответ, фельдмаршал приказал:
— Пусть немедленно зайдет ко мне вместе с начальником полиции. И вызовите командира специальной команды, срочно. Я жду.
Всю ночь в Ярославле слышались автоматные и пулеметные очереди, перемежаемые редкими выстрелами танковых орудий и противотанковых пушек, а с рассветом жители города увидели невероятное — красный флаг над зданием бывшего обкома на Центральной площади. А потом они услышали радиообращение Орловского. Командир обладал даром спокойного, веского слова, что во многом предопределяло его авторитет среди бойцов. Теперь этот дар Орловский использовал, чтобы поднять город на борьбу с врагом.
«Товарищи! Братья и сестры!
Четыре года назад беспощадный враг коварно напал на нашу землю.
Четыре года назад мирная жизнь закончилась для нас и для наших детей.
Мы хорошо знаем, что значит жить под оккупантами. Фашисты не считают нас за людей. Они говорят с нами только языком силы, и обращаются хуже, чем со своими собаками. Они считают себя высшей расой, а нас — отбросами, достойными лишь обслуживать их.
Настало время показать фашистам и их приспешникам, кто настоящей хозяин этой земли. Теперь наша очередь говорить с оккупантами на языке силы.
Товарищи! Этой ночью народ при поддержке армии начал вооруженную борьбу за освобождение города. Впервые за эти годы над Ярославлем поднято красное знамя! Враг понес серьезные потери, но он все еще силен. Тем, кто ведет борьбу, нужна помощь каждого ярославца, каждого патриота своей земли! В каждом районе города организованы сборные пункты… «
Дальше Орловский перечислил адреса, знакомые каждому жителю Ярославля. Он прекрасно понимал, что его обращение слушают и немцы, и адреса сборных пунктов тут же будут им известны. В каждом из них Орловский организовал охрану — небольшие отряды, способные справится с патрулями и вооруженными группами численностью до десятка человек. Разумеется, следовало учитывать, что немцы направят по адресам и более крупные силы, однако Орловский заранее разместил разведчиков на возможных путях следования немецких и румынских войск из казарм и наметил места для засад.
Закончив обращение, Орловский положил трубку радиостанции. Печатные экземпляры ночью расклеивали по всему городу. Сегодня же будет ясно, дадут ли они эффект.
Орловский поднялся и подошел к окну. «Маус» с открытым люком стоял в центре площади, в нем уже обосновались партизаны, изучая захваченную технику. Инструктором у них был заряжающий — ему повезло, при взрыве гранаты, заброшенной через люк, он получил небольшое осколочное ранение, и теперь пел как канарейка, рассказывая о чудо-танке. Казалось, заряжающий восхищается немецким оружием вне зависимости, в чьих оно руках. Четыре «Льва» из группы полковника Ковалева заняли позиции по углам площади, откуда можно было простреливать близлежащие улицы. Немцы пока не шли на штурм потерянного здания, но сомневаться в том, что они его предпримут, не приходилось. Что ж, их готовы тут встретить.
Раздался громкий орудийный выстрел, и сквозь задрожавшее стекло Орловский увидел, как из дула захваченного «Мауса» показался дым. Отлично, партизаны уже освоили стрельбу из трофейного оружия. Насчет точности у Орловского были сомнения, но факт того, что самый грозный немецкий танк будет вести огонь в сторону противника, воодушевлял.
— Товарищ командир, вас к телефону! — позвал его связист.
— Кто?
— Донесение с мест.
Орловский взял трубку. Он слушал как обычно, с непроницаемым лицом — никто никогда не мог догадаться, какие известия достигли уха старого партизана, пока он сам не сочтет нужным сообщить о них. Так было и в этот раз. Закончив разговор, Орловский с минуту помолчал, а затем распорядился немедленно созвать штаб. Когда все собрались, Орловский сказал:
— Немцы взяли заложников.
Лица присутствующих сделались каменными. Да, в Белоруссии практика уничтожения целых деревень за одно подозрение в помощи партизанам была обычным делом, но здесь… здесь пока что до такого не доходило.
— Мы знали, что это возможно, — продолжил Орловский. — Модель известен своей жестокостью к местным. Главное сейчас — выяснить в точности, что именно происходит, и на основе этого разработать план.