— В КБ-45.
— А где это? И чем там занимаются? Я, вообще-то, в университете учусь… — недоумевал Саша.
Майор вздохнул.
— Пока я могу сказать только одно — возглавляет КБ-45 профессор Громов Александр Николаевич. Этого достаточно?
Рот Саши растянулся в непроизвольной улыбке.
— Вполне!
— Вот и хорошо. На его имя и пиши. Будешь работать в должности научного сотрудника. Устраивает?
— Конечно, — с энтузиазмом ответил Саша. Ему стало неловко за свои нелепые мысли. Но главное — если Громова назначили начальником КБ, то все подозрения с него сняты! Саша с гордостью подумал, что и он поучаствовал в защите честного имени академика.
Закончив писать, Саша протянул заявление майору. Тот, прочитав, положил его в папку и достал оттуда несколько бланков с шапкой «КБ-45». Все их надо было заполнить.
— Начни с анкеты, — посоветовал Сенцов, — дата и место рождение, сведения о родителях, и так далее. И не вздумай что-то придумывать или приукрашивать — всех будут проверять.
— Я и не собирался.
— Вот и прекрасно. И учти — работать ты будешь на секретном предприятии, так что подписываешь ответственность за разглашение.
Майор поднялся.
— Заполняй пока, я договорюсь о транспорте.
— А куда мы поедем?
Майор усмехнулся.
— На кудыкину гору. Все узнаешь в свое время. Сейчас твое дело, — он кивнул на бланки, — все заполнить без помарок и ошибок, а то будешь переписывать. Понял?
— Понял, — повторил Саша и снова улыбнулся — не смог удержаться.
Совершенно секретно
г. Москва 3.06.1945
Постановление Совета Министров СССР
«Об организации конструкторского бюро КБ-45 по изучению эффекта макроскопического туннелирования»
На основании решения Государственного Комитета Обороны СССР № ГКО-5352сс от 2.06.1945 Совет Министров СССР постановляет:
§ 1. Организовать конструкторское бюро КБ-45 при Совете Министров СССР с целью всестороннего изучения эффекта макроскопического туннелирования и возможности его практического использования в интересах обеспечения безопасности Союза ССР.
§ 2. Назначить руководителем конструкторского бюро КБ-45 при Совете Министров СССР проф. Громова А. Н.
§ 3. Обязать Президиум АН СССР в срок до 10.06.1945 отобрать из соответствующих профильных институтов АН СССР научных работников для зачисления в штат конструкторского бюро КБ-45. Список сотрудников утверждается руководителем конструкторского бюро КБ-45 проф. Громовым А.Н.
§ 4. Руководителю конструкторского бюро КБ-45 проф. Громову А.Н. организовать постоянно действующую экспедицию в западной Германии (см. Приложение 1) с участием необходимого количества специалистов различного профиля из организаций АН СССР и КБ-45. Цель экспедиции — изучение эффекта макроскопического туннелирования в составе совместной советско-американской группы.
§ 5. В срок до 10.07.1945 представить в Совет Министров СССР доклад с оценкой параметров специзделия, использующего эффект макроскопического туннелирования для транспортировки грузов. Ответственный — руководитель конструкторского бюро КБ-45 проф. Громов А.Н.
§ 6. Считать работы по изучению эффекта макроскопического туннелирования важнейшей государственной задачей и обязать все министерства и организации выполнять задания по указанной теме как первоочередные.
Председатель
Совета Министров СССР И. Сталин
Управляющий делами
Совета Министров СССР Я. Чадаев
Главный, блеснув пенсне, спросил:
— Ознакомились, Александр Николаевич?
Наедине с одним из самых могущественных деятелей СССР, да еще и в главном кабинете Лубянки, Громов ощутил напряжение, которого не испытывал давно — пожалуй, с тех самых пор, когда в разгар гражданской войны его арестовали белые — увели прямо из аудитории, где он вел занятие. Пока они шли по территории университета, один из конвойный — здоровый казак в большой белой папахе — развязно предлагал профессору выбрать, возле какой стены он хочет получить пулю.
— Да, товарищ нарком.
— Хорошо. Вопросы есть?
Громов, еще раз взглянув на постановление, ощутил на спине холодок — его имя было на одной странице с именем Сталина.
И все же он должен был сказать.
— Пятый параграф, товарищ нарком.
Тот бегло посмотрел.
— Да, и что с ним?
— Я не уверен, что упомянутое в нем устройство вообще можно создать. Не говоря уже о конкретных параметрах этого устройства.
Воцарилась тишина. Профессор с трудом удерживался от того, чтобы сглотнуть. Наконец, главный, вздохнув, сказал.
— Товарищ Громов, каждое слово, подписанное товарищем Сталиным, подкреплено самоотверженной работой советских людей, о которой вам может и не быть известно.
Главный сделал внушительную паузу. Профессор только и мог, что согласно кивнуть. Наконец, нарком смилостивился:
— По агентурным данным, американцы уже занялись разработкой прототипа такого устройства. Следовательно, они считают его изготовление возможным. Я рассчитываю, что ваши деловые и личные контакты с доктором Стоуном позволят до некоторой степени прояснить этот вопрос. Безусловно, мы будем действовать и по другим каналам.
— Ясно, товарищ нарком, — ответил Громов.
— Хорошо, Александр Николаевич. Если других вопросов нет, вы свободны. Приступайте к работе.
Профессор чуть было не ответил «Есть!».
Экспедиция КБ-45 в Германии разместилась в двухэтажном здании бышей гимназии. В кабинете директора, оказавшимся довольно просторным, каждое утро Громов проводил совещания. На карте, повешенной на стене напротив большого окна, профессор отмечал места, где после взрыва были найдены артефакты. Хранились они в подвале с массивными кирпичными стенами, сложенными два столетия назад, и не менее внушительным потолком из сосен толщиной в локоть каждая. Первый артефакт, найденный недалеко от разрушенного ангара, фонил до нескольких рентген в час — слава богу, обнаруживший камень с гладкой, как стекло, поверхностью, аспирант из ФИАНа догадался найти дозиметр и измерить уровень радиации. После этого к каждому обнаруженному артефакту прикрепляли листок с датой обнаружения и начальным уровнем радиации, и немедленно относили в подвал.
За первую неделю работы экспедиции таких артефактов набралось больше двух десятков. Несколько из них отправили в Москву самолетом для определения того, какие именно радиоактивные элементы фонят. По спектрам удалось установить, что основным источником радиации является изотоп йода. Это не было неожиданностью — большинство артефактов нашли возле старого карьера, где когда-то добывали известняк, а в него йод попал из морских организмов.
Заключительный доклад по артефактам делал один из заместителей Громова, профессор Прягин, перешедший на работу в КБ-45 с физфака МГУ. Основной вывод, сделанный Прягиным, был такой — артефакты подверглись воздействию интенсивного излучения неизвестной природы, в результате чего обычный изотоп йода, содержавшегося в известняке, стал радиоактивным. Основная дискуссия после доклада как раз и развернулась о природе этого излучения. Ученые мужи разных регалий и возрастов искрошили немало кусков мела, доказывая собственную правоту. Градус диалогов иногда повышался слишком сильно, и тогда Громов на правах начальника остужал наиболее ретивых. Наконец, когда после трех часов обсуждений, когда аргументы и возражения на них стали повторяться по второму, а то и по третьему кругу, Громов закрыл заседание, напоследок предложив всем подумать еще раз и над своими соображениями, и над теми возражениями, которые они услышали. Профессор отпустил всех, кроме Саши.
— Что ты думаешь обо все этом? — спросил Громов, закрывая дверь.
Саша пожал плечами.
— Сложно сказать. В каждой модели есть свои плюсы и минусы, и как их оценить…
— Есть только один способ, — сказал Громов, — посчитать.
Саша, взглянув на доску, исписанную формулами, хмыкнул.
— Александр Николаевич, вы же знаете, я всегда готов. Но тут такой объем… одних только матричных элементов перехода между квантовыми состояниями несколько тысяч, а в каждом из них с десяток интегралов.
Громов кивнул.
— Все верно. Но с природой излучения надо разобраться, если мы хотим понять эффект макроскопического туннелирования. Иначе мы не продвинемся.
— Я согласен, но как справиться с вычислениями?
— С помощью новых подходов.
— Каких же? — заинтересованно спросил Саша.
Громов встал с кресла, прошелся по кабинету и остановился возле доски, глядя на формулы. Затем обернулся к Саше.
— Помнишь, я тебе говорил, что должен знать настоящий ученый?
— «Знать все о чем-нибудь и что-нибудь обо всем», — процитировал Саша.
— Молодец. Ты мастерски владеешь логарифмической линейкой. А что ты слышал о табуляторах и о машиносчетных станциях?
Саша замялся.
— Боюсь, что ничего, — признался он.
Профессор покачал головой.
— А зря. Впрочем, уже по названию ты мог бы догадаться, что речь идет об автоматизации вычислений.
— Я догадался, — пробормотал Саша.
— Вот и хорошо. Основное устройство в машиносчетных станциях — это табулятор. Табуляторы многократно ускоряют арифметические действия, а так как численное взятие интеграла в конце концов сводится к умножению и сложению, они вполне могут помочь и нам. Кстати, в Академии уже есть одна такая станция, ее используют для астрономических расчетов. Думаю, что и нам такая станция тоже нужна. Я лаже уже присмотрел помещение для нее.
— Где же? — спросил Саша.
— Пойдем, покажу.
По широкой лестнице с дубовыми поручнями, отполированными до блеска ладонями гимназистов, и коваными стойками, они спустились на первый этаж и прошли по коридору с классными комнатами по его сторонам. Заканчивался коридор большой двустворчатой дверью. Саша уже понял, куда его ведут.
— Актовый зал — самое подходящее место, — объявил Громов, с усилием открывая тяжелые створки дверей. — Просторно, светло. Что думаешь?