Стоун ошарашенно молчал. В голове роились тысячи вопросов.
— Ну, ладно, — сказал он, наконец. — Допустим, мы переправим туда части установки и пару специалистов. Допустим, они быстро соберут ее. Но нам нужен источник энергии, где его взять? Трансформаторы слишком велики, мы не сможем их доставить туда!
— Протянем провода через коридор.
Стоун открыл было рот, чтобы возразить, но… возражать не стал.
— Пойдем посмотрим, — вместо этого предложил он, — покажешь все наглядно. Кроме того, на ходу я лучше соображаю. Может, больше не буду задавать таких идиотских вопросов.
Громов поднялся с табуретки.
— А как же чай? — спросил он. — Вода почти закипела.
Профессор с сожалением выдернул кипятильник из розетки.
— Могли бы и остаться, — пробурчал он, — ладно уж, пойдем…
Пока они шли к зданию Рейхстага, Громов кратко развил идею: разумеется, операцию надо проводить ночью, чтобы по ту сторону барьера в здании было как можно меньше людей, способных ей помешать. Это должен быть чердак, или, напротив, подвал, подхватил Стоун.
— Лучше подвал, — сказал Громов, — пол на чердаке может быть не очень прочным.
— Пожалуй, — согласился американец. Они спустились по лестнице в подвальные помещения. Очистить от мусора их еще не успели, повсюду валялись куски бетона, стреляные гильзы, ящики от боеприпасов. Свет сюда до сих пор не провели.
— Вряд ли мы тут что-то увидим, — сказал Громов, — кстати, здесь могут быть мины.
Американец согласился.
— Ладно, думаю, подходящее место мы найдем, — сказал он, поднимаясь назад, на первый этаж. — Сомневаюсь, что ночью во всех пятистах комнатах здания будут охранники. Ответь вот на какой вопрос — как мы переправим по коридору людей? Электромагнитное поле там будь здоров.
— Есть идея, — ответил профессор, — нам нужно нечто вроде скафандра для погружения в воду. Металл будет изолировать поля.
— А что, неплохо, — пробормотал Стоун.
— Может, вернемся в комнату, обсудим за стаканом чая? — предложил профессор.
— Пойдем, — согласился Джек, — я вижу, ты большой любитель чая. Может, мне тоже понравится…
Комендант Рейхстага штандартенфюрер Карл Штольц обходил свои владения. В последние дни у него было немало поводов для беспокойства — близилось двадцать восьмое июня, а вместе с ним и торжественное заседание, посвященное второй годовщине операции «Морской лев». В заседании примет участие все руководство рейха, так что меры безопасности будут беспрецедентными. Командир «отряда сопровождения фюрера» здесь уже побывал и высказал столько замечаний, что на их устранение уйдет целый год! А где взять людей? Где взять время и средства на все это? Штат Штольцу увеличили только на половину от запрошенного, да и то пришлось выбивать, бегая по кабинетам.
Все это Штольц высказывал своему заместителю по хозяйственной части, Гансу Бремеру — пожилому толстяку, мастеру на все руки. Еще одно ценное достоинство Бремера заключалось в умении молчать, так что собеседнику Ганса всегда казалось, что он ему сочувствует.
Двое мужчин, пройдя через массивную дверь, спустились по едва освещенной лестнице в подвальный этаж. Ганс щелкнул выключателем. Длинный коридор тускло осветился рядом лампочек под потолком. Примерно треть из них перегорела. На полу кое-где блестела вода.
— Что у нас тут? — недовольно спросил Штольц. — Ганс, у тебя есть план подвала?
Бремеру не нужен был план, в здании он ориентировался как рыба в воде, потому что работал здесь еще с того времени, когда только заливали фундамент.
— Это технический этаж, господин Штольц. — Ганс показал на двери по сторонам коридора, местами заржавевшие, — там складские помещения, тридцать шесть комнат. Хотите посмотреть?
Штольц колебался. Таскаться по полутемному коридору совершенно не хотелось. С другой стороны, этот выскочка из «отряда сопровождения» высказался недвусмысленно — все помещения должны быть осмотрены и приведены в порядок! Подумать только — в здании больше пятисот комнат, во многие из которых не заходили годами, и вот на тебе — «привести в порядок», да еще за три дня!
— Сюда есть другой вход? — спросил Штольц.
— Нет, только этот, — ответил Бремер.
— Вот и отлично. Пойдем-ка отсюда.
Поднявшись по лестнице на первый этаж, Штольц закрыл массивную дверь, ведущую вниз. Она запиралась на два замка фирмы Abus. Массивные ключи со множеством зубчиков внушали ощущение надежности и защищенности.
— У кого еще есть ключи от этой двери? — спросил Штольц.
— В моем личном кабинете и на охране.
Штандартенфюрер на секунду задумался.
— Возьми ключи на охране и принеси в мой кабинет, — распорядился Штольц, — и свой экземпляр тоже. До двадцать девятого июня ни одна живая душа в этот чертов подвал не спустится.
— Да, господин комендант, — ответил Бремер.
Приняв решение, Штольц почувствовал себя лучше — минус тридцать шесть комнат. Ели двигаться такими темпами, то, может быть, они и успеют все сделать в срок.
— Пошли дальше, Ганс, — сказал Штольц, — это только начало…
Глава 22.КРАСНЫЕ ФЛАЖКИ ПО ПЕРИМЕТРУ
— Поздравляю, товарищ майор, с присвоением очередного воинского звания! — торжественно произнес генерал Савин, протягивая новенькие погоны.
— Служу Советскому Союзу! — ответил новоиспеченный майор Крутов.
Генерал Савин, командующий гвардейской танковой бригадой прорыва, пожал руку подчиненному. Обычно генерал держал дистанцию между собой и офицерами бригады, подчеркивая свой статус, но иногда позволял себе нарушать ее. Сегодняшний случай как раз был из таких.
— Ну, вот что, Сергей, — генерал сел за стол и указал Крутову на стул напротив. — У меня есть для тебя должность, достойная нового звания.
— Слушаю, товарищ генерал.
— Принимай командование первым батальоном тяжелых танков. — Генерал протянул Крутову приказ. — Сегодня заканчивай дела на полигоне, а завтра выезжай в расположение батальона.
— Есть принять командование батальоном! — ответил он и пробежался глазами по приказу.
Генерал встал и прошелся по кабинету.
— Батальон полностью укомплектован новыми танками ИС-3, прямо с завода. В этом есть и минусы, и плюсы, понимаешь?
Крутов кивнул. Плюс заключался в том, что ресурс танков еще не был израсходован, а минус — в том, что могли появиться неприятные сюрпризы, не замеченные на испытаниях.
— А что с экипажами? — спросил он.
Савин вздохнул.
— С экипажами на троечку. Две недели подготовки на полигоне Челябинского завода — вот, собственно, и все. Примерно половина экипажей имеет боевой опыт, но на ИС-2 и тридцатьчетверках.
Генерал остро взглянул на новоиспеченного майора.
— Будешь тренировать?
— Если можно, товарищ генерал… мне нужно время на полигоне для боевого слаживания.
Савин кивнул.
— Время у тебя будет. Но ты вот что скажи. Война закончена, враг разбит, а ты тут говоришь о боевом слаживании. Зачем?
— Так еще с Японией воевать, товарищ генерал! — нашелся Крутов.
— С Японией… — генерал усмехнулся, — очень сомневаюсь, что туда отправят тяжелые танки. Зачем? С кем им там сражаться? У японцев нет таких машин, как «Тигр».
Крутов замялся под пристальным взглядом генерала.
— Я знаю, ты недавно приехал из Германии, и там была изрядная заварушка. Вроде бы обнаружились немецкие боевые части, да еще с тяжелой бронетехникой. Прямо чудеса. Слышал об этом? Говорят, бои были весьма тяжелые.
— Товарищ генерал, я не могу рассказывать…
— И не надо, — заверил Савин, — я не прошу тебя нарушать приказы. Но, сдается мне, те бои еще не закончены, — генерал выдержал паузу, которую Крутов прерывать не стал. — Если так, моя бригада должна быть готова к любым неожиданностям. Верно, товарищ майор?
— Так точно! — с облегчением согласился Крутов.
— И боевую подготовку надо поддерживать на самом высоком уровне, так что время на полигоне ты получишь, — резюмировал командир бригады. — Вопросы есть, товарищ майор?
— Никак нет.
— Свободны! Можете приступать к исполнению обязанностей.
Крутов, отдав честь, вышел из кабинета. Что ж, генерал подозревает, то сражение близко. Это хорошо — порох надо держать сухим…
Генерал Хромов, командующий четвертой гвардейской танковой Кантемировской дивизией, как и его штабные офицеры, почти не спал вторые сутки подряд. После окончания войны дивизия неспешно направлялась к новому месту постоянной дислокации, в Наро-Фоминске, на западе Московской области. Однако двое суток назад поступил приказ — в течение сорока восьми часов передислоцировать части дивизии, в первую очередь танковые, к поселку Монино. Тоже Московская область, но, увы, почти с противоположной стороны. Генерал Хромов, недолго думая, приказал поднять дивизию по тревоге.
Одним из первых на Киевское шоссе вывел свой взвод тридцатьчетверок капитан Алехин. Капитану было за тридцать, боевое крещение он получил в сталинградской битве, и уже тогда понял, что одно из преимуществ тридцатьчетверки перед тяжелыми немецкими танками — это быстрота и маневренность. В штурме Берлина капитану не довелось участвовать, но в Висло-Одерской операции взвод под командованием капитана проявил себя в полной мере, наводя панику в немецких тылах. Не вступая в прямой бой с «Тиграми», танки Алехина делали больше ста километров в день, сбивая с толку немецких штабистов, не успевающих за ними. Казалось — русские везде, проскакивают деревушки, с ходу сбивая гарнизоны, и, сделав дугу, возвращаются к своим тылам — пополнить боекомплект и запасы топлива. А на следующий день все начиналась заново.
Так Алехин приучил своих танкистов все делать быстро и слаженно. Выкатив свои тридцатьчетверки на обочину шоссе, Алехин сообщил об этом по рации командиру роты. Тот передал приказ командира батальона — двигаться своим ходом в район поселка Монино. Повторять приказ дважды не потребовалось — Алехин тут же дал команду на движение вперед. По правилам танковую колонну должны были сопровождать военные регулировщики, но они явно не успевали за прыткими