Ждать пришлось недолго. К исходу вторых суток в номер старшины без стука зашел офицер, осмотрел комнату и вышел, распорядившись оставить дверь открытой. Спустя пару минут появился Саркисов. Он объявил старшине, что, во-первых, он не имеет права никому рассказывать о встрече с Троцким. Все, что там происходило, ограничивалось установлением контактов со Штабом партизанского движения. Старшина заверил, что так оно и было. После этого Саркисов объявил, что его командировка окончена и он вновь поступает в распоряжение специального отдела МИД. Обратно они ехали так же — в машинах с зашторенными окнами. Впрочем, Иван не интересовался пейзажами за окном — он радовался возвращению к Зине.
В поселок он добрался только к вечеру — очередь на подъезде к коридору между мирами растянулась на километр: на ту сторону перебрасывали войска и технику. Зина обняла Ивана и долго не отпускала, сначала не верила, что все кончилось так быстро и переспрашивала с тревогой — не придут ли за ним опять? Старшина уверял, что не придут. Наконец, когда первая радость от встречи улеглась, Зина показала ему газету «Правда», только что доставленную из Челябинска: утром ее нужно было распространить среди жителей поселка. Всю первую полосу занимала статья Троцкого, озаглавленная: «Сталин — творец Победы», в которой Председатель партии отдавал должное своему непримиримому сопернику и признавал учение Ленина-Сталина идеологической основой построения социализма в отдельно взятой стране.
— Никто не ожил такого, — удивлялась Зина, — даже думали, что это ошибка или провокация. Ребята запросили подтверждение, и там сказали, что все верно — статья подлинная, в Челябинске распространяют такой же номер. Представляешь, какой поворот? Все гадают, в чем причина.
— Понятия не имею, — ответил Иван, — ты же знаешь, в политике я не силен. Помочь тебе с плакатами — этой мой максимум.
Зина весело посмотрела на него.
— Это хорошо, — сказала она, — завтра мне будет нужен весь твой максимум!
Глава 41. ПИРРОВА ПОБЕДА
Контрнаступление немцев началось с атаки баллистическими ракетами «Вассерфаль-2» советских позиций на плацдарме около Подольска. Противовоздушная оборона смогла уничтожить лишь малую часть ракет, и большинство из них достигли цели. Наибольшие потери понесли зенитчики — из четырех батарей, защищавших плацдарм от атак люфтваффе, в строю осталась только одна.
Сразу после ракетной атаки началась бомбардировка. «Юнкерсы» взлетали с аэродрома «Монино», еще удерживаемого немцами, так что их путь был довольно коротким, что позволяло повысить оборачиваемость самолетов и усилить атаку. Единственная действующая батарея противовоздушной обороны сбила два бомбардировщика, однако затем ее саму накрыло бомбовым ударом. Фактически подольский плацдарм остался беззащитным против атак с воздуха. Единственным, хотя и немаловажным плюсом в этих условиях были густые леса, частично маскировавшие оборонительные позиции.
Генералу Громову доложили об атаке через несколько минут после ее начала — связь между плацдармами и штабом осуществлялась через коридоры и поэтому работала хорошо. Начальник штаба развернул карту с нанесенными на нее советскими позициями и показал возможное направление удара немцев.
— Как считаете, какова их задача?
— Судя по интенсивности ударов, они хотят уничтожить подольский плацдарм, товарищ генерал.
Громов ненадолго задумался.
— Какие у нас там резервы?
— Рота ИС-2 и две зенитных батареи на грузовиках, но их еще надо переправить через коридор. Это займет часа четыре, не меньше, так что начинать надо прямо сейчас…
— Отставить! — резко сказал генерал. — Подготовьтесь, но переброску не начинать. Пусть тыловые подразделения, дислоцированные на плацдарме, готовятся к переходу на большую землю.
— Мы отступаем, товарищ генерал? — рискнул спросить начальник штаба.
— Пока не знаю, — ответил Говоров. — У нас есть связь с партизанами в этом районе?
— Надо связаться с Центральным штабом.
Говоров поморщился — а раньше этого нельзя было сделать?
— Срочно свяжитесь! И немедленно доложите, как сделаете!
— Есть, товарищ генерал.
Говоров задумался, глядя на карту. Если немцы и правда готовы бросить большие силы, чтобы уничтожить плацдарм, есть возможность заманить их там в ловушку… Он не удержался и стукнул кулаком по карте. Партизаны! Вот кто мне сейчас нужен! Он взглянул на дверь, из которой только что выбежал начштаба, и с трудом удержался от того, чтобы последовать за ним — проверить, как тот исполняет распоряжение. Держи себя в руках, приказал он себе. Подумай лучше, что будешь делать, если немцы ударят со всей силой…
Основной ударной силой подольского плацдарма были две роты тридцатого батальона тяжелых танков, входившего в состав Кантемировской дивизии. Именно эти танки отвоевали плацдарм и теперь его защищали. ИС-2 и ИС-3, состоявшие на вооружении батальона, почти не пострадали от ракетного удара и последующих бомбардировок — чтобы уничтожить тяжелый танк, требовалось прямое попадание ракеты или бомбы. Тем не менее, часть машин получила повреждения — пострадали антенны радиостанций, пулеметы на башне, наружные топливные баки. Однако, все танки батальона были готовы к бою.
Авианалет после ракетного удара продлился около получаса, а затем в атаку двинулись основные силы немцев. Командир танковой группы, майор Васин, сразу оценил всю серьезность ситуации. В первой волне шли десять «Тигров», а за ними, словно крепости на гусеницах, медленно двигались пять «Маусов». Васин вспомнил, как его танкисты тренировались биться со сверхтяжелыми танками. Единственное, что им удалось сделать — это обездвижить этих бронированных монстров, порвав бронебойными снарядами гусеницы. А что потом? Отступать, потому что артиллерийская дуэль с соперником, превосходящим тебя по защищенности, скорострельности и боекомплекту обречена на провал. Так что — пару выстрелов из засады, а затем переход на запасные позиции — благо, что Васин подготовил их заранее. Но долго так бегать не получится — небольшая площадь плацдарма ограничивала возможность маневрирования, так что… ладно, подумал Васин, проблемы будем решать по мере поступления.
— Немцы ведут наступление крупными силами, товарищ генерал, — доложил начальник штаба. — Два батальона тяжелых танков дивизии «Дас рейх», укомплектованы «Королевскими тиграми» и «Маусами». У нас там две роты ИС-2, не думаю, что они справятся с натиском. Считаю, для удержания плацдарма срочно надо начать переброску подкреплений.
— Что с партизанами? — резко спросил Говоров. — Установили связь?
— Да, товарищ генерал. В районе плацдарма действует отряд капитана Смирнова, он готов выполнять наши приказы. Но я не очень понимаю, чем он может помочь войскам, занимающим плацдарм. У них нет противотанковых орудий и тяжелой техники…
— Где они находятся? — прервал его Говоров.
— В лесном массиве в районе Плещеево, — начштаба показа место на карте.
— Соедините меня с командиром, — приказал Говоров, глядя на карту, — немедленно.
Валерий Смирнов командовал отрядом партизан с сорок первого года, и подмосковные леса знал как свои пять пальцев. Он понимал, что порою через чащобы низкорослого мусорного леса, окружавшего города, пробиться было не проще, чем через джунгли в дельте Амазонки, и вовсю пользовался этим. Тайные тропы, пересекавшие чащобы, позволяли людям Смирнова внезапно появляться там, где их совершенно не ждали, и также внезапно исчезать. Карательные отряды, посылаемые против партизан, ничего не могли с ними сделать и несли большие потери без видимого результата.
Для связи с командованием на небольших дистанциях в отряде Смирнова имелась переносная радиостанция. Сеансы длились недолго — как правило, меньше пары минут, чтобы немцы не успели запеленговать. Сеанс, закончившийся только что, продлился минуту тридцать секунд — приказ генерала Говорова, командующего операцией по освобождению Москвы, был краток и ясен, и отряд Смирнова имел все необходимое для его выполнения.
Командир решил, что двух отделений для выполнения задания вполне достаточно — на этот раз в бой с немцами они вступать не собирались. Их целью были мосты через реку Пахра — автомобильный и железнодорожный. Приоритет — железнодорожный, потому что именно по этому мосту осуществлялась переброска тяжелой техники.
Нагрузившись взрывчаткой, партизаны двинулись в путь. Ближе к базе партизан располагался железнодорожный мост — всего в семи километрах, но эта близость была обманчивой, потому что по прямой партизаны идти не могли. Чтобы остаться незамеченными, передвигаться следовало вдоль извилистого русла реки, к тому же заросшего камышами. Смирнов прикинул, что цели они достигнут только к вечеру, о чем и сообщил Говорову. Тот сказал, что его это устраивает. «Взрывайте мосты по готовности, — сказал он, — отдельный приказ на подрыв не нужен»
Что ж, по готовности — это хорошо. За четыре года партизанских действий Смирнов привык к самостоятельности. Руки ему никто не связывал, он мог выполнять приказ, как считает нужным. Командир не сомневался, что мосты будут уничтожены — десятки подорванных эшелонов за годы борьбы с оккупантами тому порукой. Так что к вечеру Говоров получит то, что хочет.
В кои-то веки Гудериан получил хорошие вести — танкисты дивизии «Дас рейх» после долгих проволочек, связанных с транспортировкой тяжелых танков, наконец, начали наступление. Авиаразведка выявила дислокацию значительных сил русских в районе Подольска, поэтому Гудериан двинул против них мощную ударную группировку Судя по донесениям с поля боя, к вечеру плацдарм Красной Армии будет захвачен. Хотя «Быстрый Хайнц» не любил «Королевских тигров» и, тем более, «Маусов», он признавал — если уж эти громады удалось доставить на поле боя, равным их там нет. Что ж, русские это тоже теперь узнают.
Гудериан, глядя на карту, прикинул следующий этап операции. Если «Дас рейх» раздавит русских возле Подольска, затем их перебросят под Купавну — там надо ликвидировать возможный прорыв к Москве по горьковскому шоссе. Маршал поморщился — снова большую часть времени займет погрузка танков на специальные железнодорожные платформы, а потом еще переброска по стокилометровой дуге с тремя мостами… медленно, слишком медленно! Боевая мощь панцерваффе сокрушала любого врага, если только удавалось вовремя ее доставить в нужное место. Мосты — наше узкое место, надо усилить их охрану.