Поздно вечером, когда Саша в очередной раз сидел над бюллетенем о работе коридоров, к нему зашел Громов. Последние три дня они мало разговаривали — профессор переложил всю работу по сбору и обработке наблюдений на Сашу, а сам занимался другими делами — какими именно, он прямо не говорил, отделываясь общими фразами.
— Как дела? — спросил Громов.
Саша начал было готовить обширный ответ о проделанной работе, но, неожиданно для самого себя, сократил его до одного слова:
— Хреново.
— Ничего нет?
Саша помотал головой.
— Если закономерность и есть, она от меня ускользает. Возможно, слишком мало данных, нужны еще коридоры…
Громов, усевшись в кресло напротив него, вздохнул.
— Ты ведь знаешь, у нас больше нет установок. Мы уже все использовали.
Саша не знал, что сказать. Помолчав, он спросил:
— А у вас что? Вы ведь не просто пришли узнать, как у меня дела?
Профессор посерьезнел. Саша заметил, как заострились черты его лица за прошедшие дни. Интересно, а он сколько спал, мелькнула мысль.
— У меня появилась идея, — сказал он, — не бог весть что, но… может быть, зерно истины в ней есть.
Саша налил в чайник воды и поставил на плиту. Надо взбодриться. Если у профессора идея, это будет не простой разговор…
— Похоже, мы не можем предотвратить закрытие коридоров, — начал Громов. — Значит, через две-три недели мы окажемся в ситуации, когда связи между мирами не было.
— С этим не поспоришь, — признал Саша.
— Но ведь такая ситуация уже была. До первого эксперимента.
— Да, и что?
— Мы сведем задачу к уже решенной. Нам нужно пробить первый коридор в условии, когда связи между мирами нет.
— Я не понимаю, что мы еще можем сделать, — признался Саша. — через три недели мы попытаемся пробить коридор, но его ширина окажется нулевой, вот и все. Вы ждете другого результата?
— Думаю, он возможен, — сказал профессор, — если мы воспроизведём самый первый эксперимент.
— Самый первый? Но этим занимались в Германии, да еще с той стороны. У нас нет информации, что они там делали.
— Не совсем так.
Саша заварил чай и протянул кружку профессору. Отхлебнув, тот достал из портфеля папку и протянул ее Саше.
— Что это?
— Последние три дня ребята из НКВД плотно поработали со Штирнером и вытащили из него кое-какую информацию. Если вкратце, отчеты о первых экспериментах есть в архиве Общества немецких древностей.
Саша открыл папку. Это был отчет, подготовленный по материалам допроса Штирнера. Уже на первой странице он увидел знакомое название.
— Замок Вартбург, — пробормотал он, — неужели? Мы же были там.
— Мы были в замке, построенном в нашем мире, — ответил Громов, — Штирнер говорил о таком же замке в параллельном. Там хранится архив Общества немецких древностей. Первые эксперименты по открытию коридоров проводились при его поддержке, там должны быть и отчеты. По крайней мере, так уверяет Штирнер.
— Мы ведь можем добраться до них, да? — пробормотал Саша. — Пока коридоры еще действуют, такая возможность есть…
— Именно так, — подтвердил Громов, — сейчас формируется разведгруппа. Ее задача — захват части архива общества, содержащей описание экспериментов. Штирнер утверждает, что архив перевезли в замок на десяти грузовиках еще в сорок втором году и разместили в подвальных помещениях. Новые материалы добавляли туда. Значит, где-то там должно быть то, что нам нужно.
— Десять грузовиков? И как это все передать через коридор? — поразился Саша.
— Никак, — ответил профессор, — тем, кто туда пойдет, придется разбираться на месте.
— Там должен быть знающий человек… — начал было Саша и тут только догадался, куда ведет Громов. — Я могу пойти с ними.
— Это большой риск, Саша, — сказал профессор после паузы. — Надо все взвесить. Ты мне очень нужен здесь. Возможно, стоит составить инструкцию для разведчиков, как отбирать нужное нам. — Громов поднялся. — Подумай, какие есть варианты без твоего участия. Завтра обсудим.
Завтра стало ясно, что вариантов нет. Коридоры еще сузились, времени на подготовку операции почти не осталось. Разведчики день и ночь изучали внутреннюю планировку замка, разбираться с инструкциями Саши — а их еще предстояло написать! — было некогда. На совещании решили, что Саша отправится с группой. Один из разведчиков проверил, как Саша стреляет, и, после некоторых колебаний, на время операции ему все же выдали пистолет — три дня, проведенные еще в мае в разведшколе, даром не прошли. «Я еще и драться умею», — сообщил Саша, вспомнив уроки борьбы и советы мастера: если хочешь обезвредить врага одним ударом — бей резко и сильно ниже пояса. Разведчик сказал, что совет годный — для того, кто не владеет более действенными приемами.
Вечером следующего дня разведгруппа выехала в Германию, на место операции. От аэродрома до замка добиралась на «Студебеккере». Дорога петляла по Тюрингенскому лесу, и Саша узнавал понемногу знакомые места. Наконец, из-за поворота показался сам замок, венчавший гору. Грузовик остановился у основания крутой дороги, поднимавшейся к воротам. Командир разведгруппы вместе с сопровождающим офицеров из штаба Эйзенхауэра — замок находился в американской зоне оккупации — отправились на встречу с комендантом. Тоннель предполагалось пробить в подвале — в этом случае разведгруппа напрямую попадала в помещение, где, возможно, находился архив Общества немецких древностей. Получить разрешение на действия советской разведгруппы с территории, контролируемой американцами, было непросто, так что в отношениях с союзниками требовалось проявлять тактичность и гибкость. Оборудование для создания коридора в параллельный мир предполагалось доставить на следующий день, что дало разведчикам время освоиться и еще раз отработать действия в условиях, максимально приближенным к боевым. После изматывающих тренировок Саша добрался до постели, разделся и мгновенно заснул, как только закрыл глаза.
Никаких снов не было.
Глава 51. ОПЕРАЦИЯ В ЗАМКЕ
Разведгруппой, выбранной для проникновения в замок Вартбург в параллельном мире, командовал капитан Скадов. Ему и его бойцам уже довелось сражаться в Тюрингии, отстаивая плацдарм. Именно разведчики капитана вовремя обнаружили передвижение бронетанковой немецкой группы и позволили советским войскам, защищавшим плацдарм, подготовится к атаке. Да, тогда немцы продавили-таки оборону, но оборонявшиеся отошли организованно и с минимальными потерями.
На следующий день после прибытия группы Скадова в замок привезли оборудование, необходимое для открытия коридора. Саша упражнял свой немецкий, договариваясь об установке вакуумной камеры, трансформаторов, контрольных приборов и подключении к сетям. Пришлось немало повозиться, спуская все нужное в подвал по крутым каменным лестницам, да еще с резкими поворотами.
К вечеру, наконец, работу закончили. Саша проверил подключение оборудования, кроме последнего этапа — открытия коридора: немцы могли насторожиться, зафиксировав характерное излучение плазмы в вакуумной камере. Оставалось надеяться, что в нужный момент и последний этап пройдет штатно.
В половину одиннадцатого вечера Скадов собрал группу, включая Сашу, для крайнего инструктажа. Саша подозревал, что этот инструктаж предназначен главным образом для него, ни разу еще не участвовавшего в таких вылазках. Поглядывая на Сашу, капитан сказал: самое важное — обойтись без стрельбы, а если не получится, то оттянуть первый выстрел как можно дальше, потому что после него время побежит вскачь. При этом капитан поглядывал на Сашин пистолет, словно прикидывая — а может, забрать оружие у новичка? Но есть правило — в последний момент, перед началом операции, ничего не менять, если только на это нет веских оснований. Так что пистолет Саше оставили.
В половину двенадцатого разведгруппа спустилась в подвал в полном составе: командир, его помощник — дядя Ваня, сорокалетний усатый сержант, немногословный, спокойный, со стальным взглядом глубоко посаженных глаз, лейтенант Круглов — вечно улыбающийся, щуплый, совсем не опасный на вид знаток половины европейских языков, без промаха метающий нож с десяти метров, и наконец, Саша. В тусклом свете единственной лампочки под потолком поблескивали приборы. Скадов, взглянув на часы, приказал начинать. Саша выполнял привычные операции одну за другой — правда, обычно это делали на открытом воздухе, а здесь, в подвале с каменными стенами каждый звук от приборов отдавался эхом.
— Нас не услышат с той стороны? — спросил Скадов.
Саша мотнул головой.
— Пока коридор не открыт, они не знают о нас.
Запахло озоном и разогретым машинным маслом, и почти сразу после этого в вакуумной камере разгорелось голубое сияние.
— Минутная готовность, — предупредил Саша. На самом деле, он не был уверен, что коридор отроется ровно через минуту, но знал — военные любят конкретность.
Прошла минута, другая. Наконец, послышался треск, появился и начал расширяться коридор. «Только бы хватило ширины», — мелькнула мысль. Один метр, полтора, два… Стены перестали раздвигаться, когда ширина прохода достигла трех метров десяти сантиметров. Достаточно, хотя и впритык.
— Коридор стабилизирован, — доложил Саша спустя три минуты.
— Пошли, — скомандовал Скадов.
Первым шел дядя Ваня, за ним Круглов, Скадов и замыкал группу Саша. Расчет был на то, что немцы не ждут проникновения в этом месте — иначе операция обречена на провал.
Переход прошел гладко, вскоре все оказались в том же подвале замка Вартбург, только в параллельном мире. Было тихо. Света от стен пробитого коридора оказалось достаточно, чтобы разглядеть стеллажи под потолок с выдвижными ящиками. Штирнер не обманул — архив действительно разместили в подвале — по крайней мере, значительную его часть. В идеале, подумал Саша, нужные нам бумаги окажутся прямо здесь, мы их заберем и вернемся.
— Что теперь? — тихо спросил Скадов.
— Надо найти нужный раздел… — пробормотал Саша и огляделся. Штирнер говорил, что каждый из исследовательских отделов обществ составлял свой собственный архив, и все они были объединены одной картотекой со специально разработанным кодом. Каждая бирка на ящиках начиналась с двузначного числа, которое менялось от 19 до 45. Саша предположил, что это год, без указания тысячелетия и столетия. Он открыл наугад ящик с числом 38 — да, все верно, внутри оказались папки и бумаги, на которых год — 1938 — указали полностью. Теперь дальше: после двузначного числа следовали три прописные буквы, причем первая из них на всех бирках была одинаковая: «F», а вот остальные менялись. Кроме того, после трехбуквенного кода стоял дефис и числа, начинающиеся с единицы и доходящие до восемнадцати. Бирка с наибольшим числом выглядела так: