– Не надо кричать, девочка моя, – ласково попросила арахнида.
Паучиха щёлкнула педипальпами и, вырвав Катин язык, стала медленно жевать его, а Катя булькала, захлёбываясь кровью.
Катя вскочила: господи! Это всего лишь сон! Но какой же реальный, жуткий. И зачем Хама хранит эту мерзость?! Катя заставит выбросить статуэтки. Хотя… Разве она здесь останется? Нет, конечно. Уйдут они сегодня, как пить дать. А жаль, ей здесь всё нравится, кроме фигурок. Она бы тут задержалась. Может, попросить Хирурга? Но тот был непреклонен:
– Катя, нам надо идти. Сама понимаешь, мы не путешествуем. И вспомни, что Флут сказал про чудовище. Если это правда, то нам нужно опередить его. Мы и так много времени потеряли.
Опять надо! Слово такое чёрствое! Как сухарь. Достали уже! И Хама с Хакки смотрят грустно. Хама даже обняла и позвала за собой.
– Девочка моя, – прошептала, – всегда хотела иметь такую доченьку. Добрую и умную, как ты.
Катя прижалась и думала о том же: да, им бы с Хамой хорошо было. Она такая понимающая, не то что мама и остальные.
А потом Хама открыла сундук и достала брюки из мягкой кожи.
– Примерь, – попросила она. – Мне кажется, тебе в пору.
Брюки сели как влитые: красивого терракотового цвета, удобные. А Хама достала несколько кофточек.
– Буду рада, если тебе понравятся, – улыбнулась она.
И вдобавок мокасины: невесомые и по размеру. Ура! А то кроссовки совсем сносились, да и ноги в них потеют – жарко. А теперь их можно выбросить или про запас убрать.
– И украшение от меня на память, – Хама протянула заколку для волос.
Катя взяла: паучок. Маленький, с тонкими ножками, графитового цвета. Как настоящий. Хорошенький, чего она их раньше боялась? Хама закрепила заколку на Катиной голове.
– Носи и вспоминай нас.
Катя порывисто обняла её в ответ: не хочется прощаться, но нужно. Теперь она понимала Игоря, когда тот не желал расстаться с птицедевой, ей сейчас так же тяжело.
Они позавтракали. Катя специально медлила, стараясь отсрочить неизбежное. Накладывала оладьи одну за другой, смаковала каждый кусочек. То с мёдом, то со сметаной, то с вареньем. Вкусно. И густой шоколад с яблочным штруделем. Ум отъесть. Но всему хорошему приходит конец. Хама собрала снедь в дорогу, а Хакки вызвался проводить их. Катя долго махала гостеприимной хозяйке, а потом и Хакки. Как жаль, да ещё и Игорь подтрунивает.
– Это за какие заслуги тебя так приодели?
Завидует. Конечно, он-то никому не сдался. Это её, Катю, Хама и Хакки хотели удочерить. Потому что она самая лучшая.
Путники шли по лесной тропе, а позади них остался пряничный дом, на пороге которого сидели его владельцы – арахниды в своём истинном виде. Дело сделано – узы сплетены накрепко. Скоро девочка сама вернётся, без спутников. Осталось только подождать.
Глава 22. Цирк уродов
Не спалось. Катя ворочалась с боку на бок. Зря она ушла от гостеприимных хозяев, зря. Осталась бы с Хамой и Хакки, не пришлось бы снова ночевать под открытым небом, идти по бесконечному пути, когда не знаешь, что будет завтра. Надо было убедить остальных задержаться, а там и Хирург с Игорем передумали бы уходить. А захотели бы идти дальше – скатертью дорожка! Ведь не стал Хирург Игоря удерживать, когда тот решил с птицедевой улететь, вот и без Кати бы обошлись. А теперь она лежит и мучается. Хотя… Всего день пути. Скоро рассветёт, и можно будет отправиться назад. Только остальные не согласятся её отпустить. Но если встать, пока они дрыхнут, то можно сбежать незаметно. Катя взяла сумку с вещами, немного поразмышляла и вытащила из мешка, который им подарил Флут, несколько золотых монет, стонаров. Не её, конечно, но зачем они Хирургу на тёмном пути? А ей пригодятся.
Горизонт посветлел, скоро появятся первые лучи, пора выдвигаться. Катя перекинула сумку через плечо и отправилась в путь. Ноги словно сами несли её. Скорее бы увидеть Хаму и Хакки, день прошёл, а она уже соскучилась. Давно о Кате никто так не заботился. Хочется нормальной жизни, без бродяжничества: в конце концов, она это заслужила. Катя шла и шла, пока не поняла, что дорога изменилась: не лесная тропа, а широченный торговый тракт. Раньше его не было! Откуда он здесь взялся? Неужели заблудилась? Только не это! Ведь никаких развилок она не миновала. Что же делать? Катя села на обочину и заплакала: вечно у неё всё не как у людей. Несправедливо. Она просто хотела для себя немного отдыха и уюта. И снова её обманули.
Делать нечего, Катя направилась обратно. Интересно, что скажет Хирург, да и Игорь… Да ясно, что ничего хорошего не скажут. Она на Игоря злилась, когда тот бросил их, а теперь сама так же. Катя остановилась. Не хочет она назад! Ей нужно к Хаме! Такое чувство, что рвёт на куски, и куда идти – неизвестно. Хотя известно, надо возвращаться. Чёрт!
Катя торопилась, но дорога не менялась. Она прошагала назад больше, чем вперёд, но ничего не происходило. Должна уже была добраться до остальных. В чём же дело? И тут дошло. У Кати не выходит вернуться в мир, где они были! Она перескочила! Вот же гадство!
Катя снова дала волю слезам. Бедная она, бедная и невезучая. Забрала деньги у Хирурга, а взять воду и еду не догадалась. Радовалась, что у Хамы вволю наестся. Придётся теперь влагу в пакетик собирать и ручей в лесу искать, чтобы от жажды не умереть. И как остальных найти? Катя задумалась: нужно для них знак оставить. Она залезла в сумку. Точно, будет рвать футболки на ленточки и привязывать на придорожные кусты или деревья. Должны заметить, если… Катя не успела отогнать мысль: если они тоже здесь окажутся. А не в другом мире, например. Она долго сидела на корточках, пересыпая из кулака в кулак дорожный песок. Ветер подхватывал его и тащил за собой. Так и Катя, как перекати-поле, идёт, куда ветер погонит. Она поднялась и пошла дальше, нет смысла оставаться на месте.
Солнце припекало, день выдался жаркий, и хотелось пить. Катя устроила привал и пыталась набрать влагу в пакет, как учил Хирург. Но ей достались лишь жалкие капли, необходимо было искать реку. Она вспомнила: обычно дороги мимо водоёмов проходят, на это вся надежда. Каждый шаг давался всё труднее, ноги ныли, и все думы были только о воде. Наконец, впереди между деревьев показалась голубая полоса. Катя чуть не подпрыгнула от восторга – нашла! Она побежала туда, хотя до этого еле плелась. Вода. Пить. Скорей. Мысли путались, пот заливал глаза. Катя видела только узкую кайму реки. Она опустилась на колени и принялась пить, черпая воду руками. Конечно, надо бы её прокипятить или обеззаразить, но ни йода, ни марганцовки под рукой нет, да и чашки тоже. Но наверняка здесь чистая вода, не как в её мире.
Неожиданно сзади раздался шум, и кто-то прогрохотал:
– Эй, девочка, ты чья?
Катя чуть не поперхнулась от неожиданности. Она с трудом поднялась и обернулась. Над ней возвышался огромный мужчина, метра три высотой. Поодаль стояли фургоны, возле которых толпилось ещё несколько человек гигантского роста, паслись лошади. Как же она их не заметила? Катя попятилась, а не то ещё раздавит. Она и так некрупная, а тут великан нависает.
– Эй, Бен, это не ребёнок, – к великану подошла бородатая женщина, – это девушка. Но уж больно мелкая.
– Пигалица, – обратилась она к Кате, – как тебя зовут, откуда ты?
Катя со страхом смотрела на обоих, непонятно, кто уродливее: то ли мужчина с огромной, будто раздутой головой, то ли бородатая тётка. Могла бы и сбрить растительность с лица. Неужели ей нравится так ходить?
– Похоже, глухонемая, – пророкотал мужчина, которого звали Бен. – Сара, кто у нас язык жестов знает?
Катя решилась:
– Я не глухая и не немая. Меня Катя зовут. Просто никогда таких людей не встречала, как вы.
Бен удивился:
– А каких же встречала?
Катя пожала плечами:
– Обычных. Как я или немного больше. А вы очень высокие, как великаны.
Сара рассмеялась. У неё оказался приятный смех, точно колокольчики внутри перезваниваются.
– Ну ты и выдумщица. Не хочешь – не говори, но я-то понимаю, что ты сбежала из цирка лилипутов.
– Я не карлица! – обиделась Катя.
– Нет, конечно, – согласился Бен. – У карликов нормальное тело и голова, только ноги короткие. А ты пропорциональная, хоть и мелкая. Лилипутка. Не бойся, мы тебя не выдадим.
– Да, пигалица, – подтвердила Сара, – не выдадим. Слышали, что ваш директор – порядочная скотина. Так что молодец, что сбежала. У нас тебе будет лучше.
Сара приглашающе кивнула, и Катя отправилась с ними. Её познакомили с остальными.
– Это Сэм, наш директор, – указала Сара на мужчину, который казался угрюмым из-за густых бровей.
Его брови срослись на переносице, придавая ему злодейский вид. Встреть Катя такого ночью, убежала бы с громким визгом. Затем последовал трёхногий Алекс, в противовес ему – молодая женщина со сросшимися ногами. Она сидела на траве и плела венок из одуванчиков.
– Мы зовём её Русалка, – пояснила Сара.
У Грегори были толстые, как брёвна, руки и клешни вместо ладоней. У Лиззи – утолщённое, свисавшее складкой, точно хобот, лицо. Под конец из кибитки вылезли сиамские близнецы – сросшиеся между собой мужчины.
– Это Фил, – Сара указала на правую половину, – а это Тим.
И добавила:
– У нас цирк уродов, пигалица.
Катя чуть не грохнулась. И её, получается, зовут присоединиться к ним? Она с недоверием посмотрела на Сару и остальных: фу-у, смотреть-то на них противно, не то что жить вместе. Ну почему, почему она не добралась до Хамы и Хакки?
– Ты, конечно, миленькая, – Сэм положил ладонь ей на плечо, от этого Катя чуть не свалилась. – Но сама понимаешь, что до нормального человека тебе расти и расти.
Он хохотнул, а Катя едва сдержалась, чтобы не послать их всех куда подальше. Сравнил её и этих уродов. Юморист. Но Сара заглянула в глаза:
– Оставайся, пигалица. Сэм – порядочный человек, не обидит. Да и мы тоже. Может, мы не красавцы, но точно не злодеи. С нами тебе будет хорошо.