– Молчание – знак согласия, – сострил он. – Но лучше бы тебе поговорить со мной. Я ведь могу обидеться.
Катя честно попыталась, но смогла лишь кивнуть.
– Хорошо, – сказал Хранитель пути, который глядел на неё глазами плюшевого медведя. – А теперь ответь: хочешь вернуться на тёмный путь?
– Да, – Катин голос проскрипел, будто несмазанное колесо.
– Тогда слушай. Твои попутчики в трёх часах ходьбы от города устроили привал. Если выйдешь сейчас, успеешь добраться до того, как рассветёт.
Катя внимательно слушала, запоминая каждое слово. Хранитель пути продолжил:
– На тёмную дорогу можно вернуться через специальные проходы. Это дороги контрабандистов, не желающих пользоваться вокзалом тысячи миров. Чтобы найти их, нужна всего одна вещь. Какая, не скажу – пораскинь мозгами, если они у тебя есть, конечно.
Хранитель рассмеялся, и Кате показалось, что кто-то водит вилкой по стеклу. Хотелось за ткнуть уши, но она боялась пропустить что-нибудь важное.
– Лучше бы тебе поторопиться, – произнёс напоследок Хранитель пути. – Скоро начнётся сезон дождей, и тогда радуги вам долго не видать.
Глаза медвежонка погасли, и тот стал обычной мягкой игрушкой. Но Катя к нему даже не приблизилась. Пусть остаётся там, где лежит. Она стала собираться: аккуратно сложила платье, сшитое Сарой, и убрала в сумку. А потом задумалась: неудобно получается – труппа на неё надеется, а она… Не может она тайком покинуть их, надо объяснить. Хотя бы Саре.
Она выбралась наружу, Сара и Бен спали в соседней кибитке. Катя помялась перед входом, но всё же решилась: вошла и окликнула приятельницу.
– Чего тебе не спится, пигалица? – недовольно спросила та.
– Я ухожу, – ответила Катя, – пришла попрощаться.
Сара тут же поднялась, и они вышли. Катя честно рассказала, что случилось. Сара слушала, не перебивая.
– Похоже на бред, – призналась она, – но ты на сумасшедшую – ничуть.
– Я не сумасшедшая, – сказала Катя. – Это на самом деле так. У меня есть деньги, мне они не нужны. Возьми их для Бена, пусть у него всё получится.
Катя сунула стонары в ладонь Сары, а затем уткнулась ей в колени.
– И ещё, – Катя заглянула в лицо великанши. – Никакие вы не уроды. Вы самые лучшие, кого я встретила за последнее время. Мне с вами было очень хорошо.
Сара погладила её по голове.
– Спасибо, пигалица. Отправляйся к своим! Надеюсь, ты найдёшь дорогу домой.
Она вынесла кусок ветчины, сыра и хлеба и протянула свёрток Кате. Катя от души поблагодарила её, прицепила огонёк на грудь и побежала из города.
Глогх вошёл в город через ворота, разнеся их в щепы, будто бронированный таран. С небес падал пепел, устилая улицы толстым слоем. Последняя битва Порядка и Хаоса уничтожила тонкие шпили, разметала красную черепицу, обратила в сверкающую пыль витражи. В свете луны город казался чёрно-белым снимком. Дома словно нарисованы графитовым карандашом, осколки башен – незакрашенные участки белой бумаги. Изломанные тела химер и горгулий – серый набросок. Белоснежные фигуры слуг Порядка, как и антрацитовые служителей Хаоса, пошли трещинами. Глогх топнул ногой, и те рассыпались.
Глупцы! Хаос не может существовать без Порядка, и наоборот. Жить в мире Порядка невыносимо скучно, в мире Хаоса – невозможно. Это как две стороны медали, аверс и реверс монеты, лицевая сторона и изнанка ткани. Одно не может быть без другого. Отделить Хаос от Порядка – всё равно что уничтожить оба. Потому как Порядок – не абсолютное добро, и Хаос – не абсолютное зло. В них перемешалось и то, и другое. Из Хаоса возникла жизнь, но Порядок сделал возможным её существование.
Хаос приносит вероятность чудес, Порядок – воздаёт по трудам. В Хаосе зарождаются новые формы, в Порядке они находят своё предназначение. Война между ними – это битва против самого себя. Глогх обернулся назад. Вечная схватка, змей, кусающий себя за хвост… Этот мир сам уничтожил себя.
Глогх вышел из города и втянул в себя воздух. Ни с чем не сравнимый горьковатый запах проклятых исчез.
Глава 25. Проход между мирами
Плохо без часов, не знаешь, как ориентироваться во времени. Катя только надеялась, что Хирург и Игорь разбили лагерь недалеко от дороги. Или она их заметит, или они её. Катя бежала со всех ног, боясь, что они, ну вдруг, сорвутся посреди ночи и уйдут. Где потом их искать? Она и так наделала много глупостей, не может позволить себе ещё одну. Дыхание сбилось, в боку нестерпимо кололо. Несколько раз Катя споткнулась и чуть не грохнулась наземь. Край неба посветлел, она уже должна была добраться до попутчиков. Катя остановилась и позвала: «Дядя Дима! Игорь!» Голос сорвался. Она отдышалась и крикнула вновь. И ещё раз. Позади отозвались: «Катя, это ты? Мы здесь!» Ну вот, пронеслась мимо, не заметила. Катя повернула туда и увидела два смутных силуэта. Она вновь сорвалась на бег и со всего маха влетела в объятия Хирурга, Игорь тоже обхватил её. Катя плакала от счастья и пережитого страха, ведь всё могло сорваться. А потом долго рассказывала о том, что произошло.
В конце она обратилась к Хирургу:
– Я взяла у вас деньги. Только вернуть не могу – оставила одному человеку, великану. Ему на лечение надо.
Хирург лишь махнул рукой:
– Ну и чёрт с ними, с деньгами. Здоровье важнее.
Катя не стала спрашивать, не сердится ли он, и так чувствовала, что нет.
А потом Хирург рассказал, как они с Игорем искали её, ждали, а потом решили идти дальше. Вышли на тракт и заметили ленту, привязанную на куст. Догадались, что это она её оставила.
– Интересно, как мы можем найти проходы между мирами? – размышляла Катя.
Игорь пожал плечами:
– Не думаю, что это из тех вещей, которые у нас из дома сохранились. Что-то, полученное здесь. Как верёвка, ключ или огонёк, которые выменяли у Флута.
– Или стёклышки, – задумчиво произнесла Катя, – через которые можно увидеть радугу.
Не сговариваясь, они достали стёкла и посмотрели сквозь них на небо. Вдалеке над лесом вспыхнула пёстрая дуга.
– Туда, – произнёс Хирург.
Они сошли с тракта и теперь пробирались через густые дебри: мимо огромных стволов поваленных деревьев, через непроходимые заросли кустарника, цепляющегося за одежду. Впереди их ждала полная неизвестность. Они останавливались лишь на двадцать минут – перекусить, потому что боялись опоздать: вдруг радуга исчезнет? А та манила и обманывала, идти до неё пришлось долго. Лишь ближе к вечеру путники выбрались на лесную поляну. В её центре воздух сгущался и образовывал спираль, и казалось, что они смотрят в бескрайнюю воронку. Путники помедлили в нерешительности, а затем верх и низ смешались, странников охватила небывалая лёгкость и восторг, время исчезло, и они переместились.
Здесь шёл дождь. Потоки воды стекали ручьями, точно на небе устроили генеральную уборку. Путники вымокли до нитки, пока Игорь не заметил вдалеке стог. Они зарылись в потемневшее от влаги сено и постарались согреться. Хорошо, что у Кати кожаные штаны не вымокли, потому и трусы сухие, а вот кофту пришлось переодеть, вдобавок сверху Катя свитер напялила. Хирургу и Игорю пришлось хуже, запасных штанов у них не было, но Катя отдала Игорю старые джинсы, которые чудом не выбросила. Тот с благодарностью их принял, хотя его ноги смешно торчали из коротких штанин. А вот сухой обуви ни у кого не осталось, но хотя бы носки нашлись, чтобы переодеться.
Они весь вечер просидели в стогу, пока дождь не угомонился. Перекусили бутербродами с сыром и мясом и выбрались наружу. Бр-р-р, ноги снова вымокли – до чего же неприятно. В конце поля виднелись деревянные дома. После небольшого совещания путники решили идти туда – купить еду и сапоги с одеждой, если получится, а заодно переночевать. Ближе к деревне сомнения всё больше одолевали их: больно неказистая. В сумерках с трудом можно было различить покосившиеся заборы, соломенные крыши, узкие окна, затянутые чем-то непонятным.
– Слюда, что ли? Или бычий пузырь? – наморщил лоб Игорь. – Это какой же век?
Путники решили постучать в крайний дом. Оттуда легче сбежать, если понадобится.
– Кто там? – послышался испуганный женский голос.
– Пустите, пожалуйста, – попросила Катя. – Нам надо согреться: мы промокли под дождём. Деньги у нас есть.
Дверь скрипнула, и на пороге возникла женщина. Непонятного возраста, в длинном сером платье с заплатами на рукавах, на голове повязан платок, в руках лучина. При виде путников её глаза расширились, но она лишь велела: – Быстрее.
Они зашли, наклонив головы, чтобы не удариться о косяк. При свете лучины видно было немногое. Низкие закопчённые потолки, деревянная утварь, хромоногий стол, земляной пол, на который постелили всю ту же солому. Бедность, одним словом. Женщина усадила их на лавку.
– Вы же явились с поля? – спросила она.
Скрывать правду не имело смысла, Хирург кивнул.
– Одеты не по-нашему, – заметила хозяйка, гостям она так и не представилась. – Не здешние.
И снова Хирург согласился. Женщина пронзительно посмотрела на него:
– Вы колдун? Спасите моего сына. Я заплачу. У меня денег мало, но я отдам вам всё.
Хирург долго молчал, не зная, что ответить, затем произнёс:
– Я не колдун, там, откуда мы родом, нет никакой магии. Мы обычные люди.
Женщина побледнела и в следующий миг сползла с лавки, она была в обмороке. Хирург велел Игорю приподнять ноги хозяйки и держать, а сам похлопал её по щекам – женщина пришла в чувство.
– Что у вас произошло? – спросил он.
Женщина совсем ослабла и с какой-то безнадёжностью поведала: заболел сын, уже пятый день мечется в жару. Его трясёт от озноба и кашля. Она всё перепробовала – ничего не помогает. Она роняла простые слова, а от неё веяло безысходностью.
– Я врачеватель, – сказал Хирург, – покажите ребёнка.
Мальчику было десять лет. Он лежал в соседней комнате и спал, со свистом втягивая воздух. Хирург потрогал лоб: горячий. От его прикосновения ребёнок проснулся.