Её звали Катка, и у них с Вано было много детей, внуков и правнуков. Но все разъехались кто куда, поэтому старики страдали от одиночества. Путники внимательно изучили несколько пухлых фотоальбомов и выпили целый чайник чая. Вано несколько раз отлучался, чтобы его подогреть. Про проход Хирург спросил, когда часы показали десять вечера. Супруги переглянулись.
– Вы про ту дверь спрашиваете, молодой человек, из-за которой у нас в квартире постоянный сквозняк и шелест опавшей листвы? Ничего не хочу знать! – категорично заявила Катка. – Мы её заклеили обоями, но всё равно оттуда доносятся странные звуки, а иногда в квартиру приходят тени. Я хотела позвать священника, но Вано отказывается.
Хирург взял её за руки.
– Уважаемая Катка, нам очень надо. Нам нужно вернуться домой, но мы сможем это сделать, только попав на тёмный путь. Самим этого не хочется, но выбора нет.
Старушка тяжело задышала, сердито поджала губы и забрюзжала:
– Как всегда! Вечно вы торопитесь! Что бы вам не отправиться в следующую пятницу? Мы никуда не денемся.
– Надо успеть до сезона дождей, – влезла Катя.
«И до того, как чудовище настигнет нас. Если оно уже не догнало и не ждёт на тёмном пути», – подумал Хирург.
– Успеете, он начнётся нескоро.
– Через несколько дней, – Вано бросил газету перед женой. – Синоптики пишут.
– Вечно они врут, твои синоптики! – Катка никак не хотела успокоиться.
Она поднялась и стала перебирать бельё, намекая, что визит окончен. Но путники не уходили.
Наконец, она согласилась.
– Ладно, торопыги, идите, куда вам надо. Хотя лучше бы вы здесь остались.
Катка направилась в дальнюю комнату, остальные поспешили за ней. Возле одной из стен она остановилась.
– Вот здесь под обоями. Только ремонт сделали! – запричитала она.
– Говорил я тебе, что не надо дверь заклеивать, – проворчал Вано.
Но супруга в долгу не осталась:
– Надо было её кирпичом заложить, как только купили эту квартиру.
Хирург предложил заплатить за новый ремонт, но Катка лишь рукой махнула:
– Я оставила рулон, молодой человек, на всякий случай.
Вано аккуратно вырезал нежно-розовые с мелкими цветами обои, за ними обнаружилась дверь. Совершенно обычная, покрытая белой масляной краской. Хирург дёрнул за ручку – заперто.
– Ключа от неё нет, – предупредила Катка, – а открыть чем-то другим у нас не получилось. Толку никакого, одно мучение.
Игорь полез за отмычками, но они не подошли. Хирург вспомнил про ключ, полученный от Флута, – похоже, сейчас именно тот случай, чтобы им воспользоваться. Хирург достал из мешка ключ и вставил в замок. Тот щёлкнул, и перед странниками возник чёрный провал – вход в бескрайнюю пещеру. Сзади отшатнулась Катка. Хирург услышал, как она набросилась на мужа:
– Говорила я тебе, старый хрыч, что нужно замуровать дверь. Я теперь уснуть не смогу, зная, что у меня под боком находится!
Катка говорила что-то ещё, но путники уже шагнули вперёд, и всё исчезло.
Глава 31. Темногорье, дубль
В небе висели сразу две луны. Прямо над головой – белая в серых пятнах, впереди – чёрная. И, словно водораздел между ними, разлом дороги. Вот тропа шла по светлой стороне, затем резко оборвалась, а дальше продолжилась на тёмной. Путники подошли к трещине и оценили: нет, прыжок над бездной им не совершить. И верёвку на тот край не добросить. Надо спускаться, только не хочется. И вариантов нет. Со дна поднимался густой пар, скрывая всё, что происходило внизу. Хирург кинул камень, вскоре раздался глухой удар. Значит, впадина не очень глубокая. Хирург размотал верёвку, полученную на постоялом дворе, и первым спустился в расщелину.
Туман на дне был настолько густым, что на расстоянии вытянутой руки ничего не видать. В любой момент могла появиться опасность, на которую он не успеет среагировать, но выбора не было. Хирург крикнул ребятам, чтобы спускались. Затем все обмотали верёвку вокруг своих поясов, чтобы не потеряться в белёсой завесе, и направились к противоположному краю практически на ощупь. Сквозь марево проступали остовы деревьев, чьи ветви тянулись к небу с призывом дождя. Потрескавшаяся земля, словно в морщинах старости, скелеты зверей… Камни, большие и не очень, не вовремя попадающиеся под ногами, русло высохшей реки и перекати-поле, летящее в лицо… Сначала Хирургу померещилось, что его коснулась птица, он замахал руками, отгоняя её, и лишь потом сообразил, что это ком высохшей травы. Всё-таки страх перебивает все чувства. Людям свойственно сначала испугаться, а уж потом разбираться: что было-то?
Помимо этого облика долина имела и другой. Он накладывался поверх, словно спецэффект. Ровная зелень склонов и пологие берега, медленно катящая волны широкая река, вдоль которой растут яблони с уже поспевающими плодами. В траве затеяли возню мелкие животные, нечто среднее между енотом и белкой. Вдалеке обрывает кусты крупный динозавр. Он не обращает на путников никакого внимания, так что они облегчённо вздыхают: это не чудовище, про которое говорил Флут. И море цветов: алые маки, тёмно-бордовые тюльпаны. Будто разбрызгали краску по холсту. Всё это есть и нет одновременно, в зависимости от того, какая луна стоит над горизонтом.
Впереди показалось нечто массивное, цвета рыжей глины. Путники приблизились и разглядели огромную арку из песчаника. Больше всего арка походила на нижнюю часть тела великана: будто он расставил ноги, чтобы не промочить их, когда перешагивал реку, да так и застыл навечно.
– Что это? – резко остановилась Катя.
Хирург пожал плечами:
– Скальная порода и работа ветра.
– Откуда здесь скалы? – удивился Игорь. – Ничего похожего не видели.
Хирург промолчал: есть вопросы, которые не требуют ответов. И так ясно, что дело нечисто. Он сделал шаг в проход, и его накрыло неведомой силой. Раздался тяжёлый стон, словно сама земля скорчилась от боли.
…Хирург медленно приходил в себя. Мимо шастали незнакомые люди, несколько раз женщина в синей форме предложила на выбор чай, кофе. Хирург лежал на нижней полке и никак не мог очухаться: всё расплывалось перед глазами. Тусклое освещение, силуэты проводов и железобетонных опор за окном, мерное постукивание… Где он? Хирург попытался приподняться, но завалился обратно: как же плохо! Он попробовал ещё раз, получилось с трудом. Сфокусировал взгляд: вроде находится в вагоне. Чёрт, как его сюда занесло? И куда он едет?
Снова подошла проводница.
– Кофе, можно покрепче, – попросил Хирург.
– Шоколад, печенье не желаете? – предложила она.
От одной мысли о еде мутило. Хирург отрицательно замотал головой. Проводница принесла кофе.
– С вас сто рублей, – произнесла она.
Хирург полез в карман за деньгами и высыпал на стол пачку красных пятитысячных купюр.
– Помельче нет? – проворчала проводница.
За её спиной Хирургу померещился чей-то острый неприятный взгляд. Но видение быстро исчезло. Хирург отыскал сторублёвку и протянул, остальные деньги сгрёб в карман.
После кофе полегчало, в голове немного прояснилось. Хирург достал билет и прочитал: «Темногорье». Что за станция? Может, он с кем-то договорился встретиться? Он пошарил по карманам, чтобы проверить звонки, – телефона не было. Он поднял полку и достал рюкзак. Хорошо, что рюкзак догадался взять. Но и там мобильника тоже не оказалось; зато топор, складной нож и прочие походные вещи были в наличии. Он собрался в поход? Дело запутывалось. Хирург решил доехать до Темногорья и там выяснить, ждёт ли кто его. В случае чего вернётся обратно.
По билету выходило, что на станцию поезд прибывает утром, ещё вся ночь впереди. Хирург умылся и вышел в тамбур, чтобы подышать воздухом. За окном мелькали придорожные фонари и тени деревенских домов. Состав миновал переезд, оглушительно приветствуя железнодорожника в оранжевом жилете. В это время Хирурга окликнули:
– Закурить не найдётся?
Спрашивал невысокий сухощавый мужик с невыразительным лицом. Хирург развёл руками, но незнакомец не отставал, хотя в поезде курение запрещалось:
– А может, поищешь?
Взгляд незнакомца почему-то вызывал смутную тревогу и какое-то недавнее воспоминание. Но мысль ускользала. Хирург надумал свернуть разговор, развернулся и направился в вагон. В этот момент что-то больно укололо его сзади в правую почку. Хирург грохнулся от нахлынувшей слабости на колени, а чужие руки зашарили по карманам. Хирург хотел выругаться от души, но не смог, лишь промычал что-то неясное и завалился на бок. Затем незнакомец отыскал мятые пятитысячные купюры, открыл дверь в тамбуре и скинул Хирурга на рельсы, не забыв вытащить заточку. Последнее, что увидел Хирург, – быстро несущаяся земля.
…Игорь проснулся раньше, чем прозвенел будильник, установленный на смартфоне. Будто кто толкнул. Он сел на полке и уставился в окно. Небо окрасилось сиреневым и розовым, из-за облаков показался золотой диск солнца. В надвигающемся рассвете плыли контуры деревьев, от крупного водоёма поднимался туман. В этом месте рельсы делали изгиб, и Игорь различил хвост поезда. Длинный. Он проверил рюкзак – всё на месте. Включил плеер и вставил наушники в уши, пора выдвигаться.
В Темногорье состав не останавливался. Можно было проехать дальше или, наоборот, выйти раньше, а после добраться на попутке, но Игорю не хотелось терять время. Он чувствовал, как оно утекает у него между пальцев: пересидел он дома и не в силах сейчас притормозить. Да и не впервой прыгать по ходу поезда. Наверняка состав сбросит скорость перед станцией.
Игорь привычным движением закинул рюкзак за спину. Отмычкой отпер дверь и высунул голову. Туман поднимался от земли, скрывая за завесой всё, что удалялось от рельсов больше, чем на метр. Ветер трепал волосы, и в душе нарастало радостное волнение, словно крылья выросли. Игорь поднял откидной мостик и спустился на подножку, держась за поручень. Как он и предполагал, локомотив сбавил скорость. Впереди из белой завесы выплыл огромный градообразующий комбинат, Игорь собрался и соскочил.